Иллюстрированная история нравов: Эпоха Ренессанса

Заметим для полноты еще следующее: так как публичная баня была вместе с тем храмом Венеры, а банщица — прежде всего ее жрицей, то священникам и монахам посещение этих учреждений было или совсем запрещено, или же им предписывалось пользоваться услугами лишь банщика. Часто сами священники и монахи приводили банщика с собой. И вот случалось, что, когда чьи-нибудь дерзкие глаза заглядывали в помещение, где он мылся, банщик оказывался с косой. Таково, между прочим, содержание веселого стихотворения «Von einem schwarzen Monch, wie ihm und seinem Buhlen das Bad heiss wurde» [117]. Оно помещено в амбразском сборнике песен.

Далее следует упомянуть, что банщицы представляли собой ту маску, за которой пряталась проституция в деревнях. Однако не только банщицы, но и многие из посетительниц бани принадлежали к большому ордену «веселых женщин» — femmes folles, как их называли во Франции, или «перепелок в башмаках», «соловушек», как их местами называли в Германии. На этот счет у нас имеются достоверные сведения относительно Вены, Берлина, Нюрнберга и других городов. В большинстве случаев только самые красивые проститутки выбирали баню местом своей деятельности. Так как оба пола купались вместе и без костюма, то красивая проститутка имела здесь лучший случай рекламировать себя. При многих банях находились обыкновенно одна или две комнаты, куда парочки могли уединиться.

Многие мужчины отправлялись в определенные бани со специальной целью развлечься с проститутками, и потому многие городские бани были в сущности лишь расширенными домами терпимости. Если мы встречаем в хрониках указания на так называемые собственные бани проституток (такое известие существует, например, относительно проституток Ульма), то мы едва ли ошибемся, увидев здесь только известную разновидность публичных домов. Убедительным подтверждением этого предположения служило обстоятельство, что часто уставы публичных домов соединены с уставами бань, что в многочисленных указах бань подробно говорится о разрешении хозяевам иметь проституток. Есть и такие уставы бань, которые по существу являются просто уставами публичных домов. Таков древнейший устав. возникший в Англии в XII в. Здесь запрещения, касающиеся домов терпимости, распространены и на бани. «Ни один хозяин бани не должен впускать монахинь или замужних». «Ни один хозяин бани не должен держать у себя женщину, страдающую опасной болезнью». «Не следует никого насильно или обманно привлекать в бани» и т. д. Подобные постановления лучше всего доказываю! тождество бань и домов терпимости.

Рядом с публичными банями следует упомянуть и о частных. находившихся в домах знатных патрициев. В них часто господствовали те же нравы и тот же тон, как и в общественных, гак как и они были прежде всего местами увеселения и любви. Кто хочет повеселиться, тот устраивает у себя баню — говорили тогда. Здесь влюбленная парочка могла удобнее всего предаться радостям Венеры и Приапа. В этих домашних банях все ходили совершенно обнаженными. Как долго держалась эта простота нравов, видно из автобиографии веселого Ганса фон Швейнихена. Когда ему было девять лет (1561 г.), с ним произошел следующий случай, как он рассказывает в своих воспоминаниях: «Помню, был я всего несколько дней при дворе, как старая герцогиня пожелала взять ванну и я должен был прислуживать в качестве пажа. Не прошло много времени, как появилась девица, по имени Катерина, совсем нагая, приказала мне дать ей холодной воды. Мне это показалось очень странным, так как я раньше никогда не видал нагих женщин и так растерялся, что облил ее холодной водой. Она громко вскрикнула и сообщила герцогине, что я сделал. Герцогиня рассмеялась и воскликнула: „Из моего поросенка (игра словами: Schweinichen и Schweinchen) выйдет толк“. Таким образом я узнал, как выглядят нагие женщины, но для чего это было сделано, я так и не понял».

Этот обычай важен для истории общественных нравов по следующим двум причинам. Во-первых: частная баня была не только интимной комнатой для исключительного пользования членами семьи, сюда прежде всего приводили гостя, присутствуя во время его купания и посылая ему для услужения самую хорошенькую из горничных, и здесь же купались вместе с друзьями, развлекаясь едой, выпивкой, играми и шутками.

Другая причина, заставляющая считаться с этим обычаем как материалом для истории общественных нравов, заключается в том, что эти домашние бани были, по словам скандальной хроники эпохи, главной ареной адюльтера, и прежде всего именно для жен. В домашней бане молодая, красивая хозяйка дома охотнее всего позволяла любовнику застать ее врасплох. Желая угодить другу, умеющему использовать отсутствие мужа, дама спешила устроить ему ванну и присутствовала во время купания. Желая намекнуть любовнику, что она готова исполнить все его просьбы, жена-изменница писала ему, что его «ждет приятная и веселая ванна». Такие «семейные радости» были весьма по вкусу многим ухаживателям и не менее охотно доставлялись им их красавицами. Доказательством могут служить разнообразные рассказы о том, как муж возвращается раньше, чем его ожидали, завершая сцену трагическим финалом.

Домашняя баня представляла часто не более как импровизированное помещение, куда на случай надобности ставили ванну. В домах богатых бюргеров и патрициев, во дворцах знати и церковных сановников ванная комната, напротив, устраивалась с большой роскошью: с мраморным полом, драгоценными ваннами, картинами соответствующего содержания, с мягкими пуховиками на скамьях, манивших после бани к отдыху, и т. д. Классическим примером может служить великолепная ванная во дворце Фуггеров в Аугсбурге и разукрашенная фресками Рафаэля знаменитая ванная кардинала Биббиены в Ватикане. При таких условиях немудрено, что ванная становилась излюбленным местом увеселений и что развратники, вроде упомянутого кардинала Биббиены, именно ее выбирали ареной для оргий, устраиваемых ими в папском дворце со своими метрессами и прекрасными куртизанками.

Домашняя ванная, несомненно, более древнего происхождения, чем публичная баня. Она существовала уже в рыцарских замках, и из поэзии миннезингеров явствует, что уже и тогда она служила предпочтительно для культа Венеры. Но до XII в. число их было, по всем вероятиям, еще очень незначительно, так как нам известно, что многие князья и государи посещали публичные бани. В XV и XVI вв. по мере роста богатства в среде восходившей буржуазии, по мере развивавшейся вместе с тем тенденции к более строгому обособлению классов число домашних ванных все увеличивается и общественная баня посещается уже почти исключительно средним и низшим классом. Как велико было число домашних ванных, видно из следующей цифры, которой мы и ограничимся: в Ульме в 1483 г. кроме общественных бань существовало не менее 168 домашних.

Постепенный отказ патрициата и вообще всех имущих классов от пользования публичными банями как публичными домами имел, однако, еще одну причину. Она заключалась не в том, что эти классы обращали все больше внимания на благопристойность и нравственность. Дело объясняется просто тем, что они нашли себе другое место развлечений. Удовольствия, от которых они добровольно отказывались, переставая посещать бани, они нашли в удвоенном и утроенном количестве в многочисленных курортах, расцветших начиная с XIII в. и становившихся такими же модными и роскошными местами свидания, какими являются и современные курорты.

Чтобы полностью и беспрепятственно вкусить сладких радостей жизни, многие и многие совершали веселое «купальное» путешествие, как тогда говорили. Первоначально, конечно, отправлялись к различным целебным источникам, открытым в течение столетий, главным образом из соображений здоровья, чтобы вылечиться от разных болезней. Однако число больных, искавших лечения, уменьшалось с каждым годом в сравнении с теми, которые только ссылались на какую-нибудь болезнь, чтобы совершить купальное путешествие. Произошло это потому, что с целебными источниками было связано (помимо княжеских дворов и посещаемых иностранцами городов) возникновение светской жизни, посвященной жуированию. И это понятно.