Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.

Г-н Поляков С., авеню Фота, д. 6, женат на русской австрийского происхождения, теща которого проживает в Мадриде и стараниями Игнатьева 2-го получила вид на жительство. Там она проживает вместе с молодым красивым русским мальчиком.

В доме имеется несколько слуг итальянской национальности.

В качестве центра наблюдения и сбора информации предлагается использовать лавку торговки вином в доме № 58 на авеню Бюжан и киоск торговки газетами на углу авеню Бюжан и авеню Дюбуа.

По последним данным, Игнатьев 2-й возвратился в Париж 23 числа, не посетив Швейцарию. В поездке его сопровождала мадам Истомина, которая на самом деле является мадам Левис оф Менар.

(Подпись)^[147]

Разумеется, эти слухи были инспирированы самими французскими спецслужбами, до которых докатились сведения о том, что П. Игнатьев пытается выяснить источник дезинформации о том, что Николай II и его жена Алиса («Гессенская муха», как ее презрительно называли ytijnjhst недовольные царедворцы) якобы ведут сепаратные переговоры с противником. Спрос, естественно, рождает предложение. Недостатка в «уликах» не было, однако все они оказались блефом. Французам так и не удалось собрать компромат на П. Игнатьева и его брата.

В январе 1918 года Русская миссия была закрыта. 22 января полковник П. Игнатьев сообщил начальнику 2-го бюро полковнику Гургану, что Русская миссия вышла из Межсоюзнической секции. Приданные ей французской стороной переводчик Леблан и секретарь Ранше, ведший деловую переписку с другими миссиями, были направлены для прохождения дальнейшей службы во французскую армию. Эксплуатируемое миссией имущество было возвращено французской стороне, а ее помещения переданы итальянцам и англичанам. П. Игнатьеву было разрешено сохранить в ней на некоторое время свой рабочий кабинет для решения текущих дел.

17 февраля 1918 года начальник французского Генштаба генерал Альби принимает решение о том, что вследствие ликвидации Русской миссии при Межсоюзническом разведывательном бюро ее архивы должны быть опечатаны и сданы в Историческую секцию Генштаба. При передаче дел П. Игнатьев специально оговорил, что они могут быть извлечены оттуда только им или его заместителем князем В. Лещинским-Троекуровым. В дальнейшем они должны быть переданы законному русскому правительству. Этого обязательства французы не выполнили и до сих пор, а российские власти так и не поставили вопрос о возвращении документов представительства русской военной разведки в Париже, имеющих сегодня историческую ценность.

Полная ликвидация дел миссии была закончена к апрелю 1918 года. 15 мая 1918 года полковник граф Павел Алексеевич обратился к начальнику 2-го бюро полковнику Гургану с сообщением о завершении ликвидационных работ по упразднению русских разведывательных служб во Франции. На этом его разведывательная карьера закончилась.

Ряд досье П. Игнатьева были переданы 2-му бюро ГША Франции. На этот счет был составлен следующий документ:

ПРОТОКОЛ

Семнадцатого мая тысяча девятьсот восемнадцатого года во 2-м бюро Военного министерства было приступлено к передаче Французскому правительству досье и документов, составляющих архивы организации и бухгалтерию Российской Специальной службы во Франции, врученных в д. 21 по Любекской улице в Париже и в соответствии с приказом г-на Председателя Совета министров и военного министра моим письмом ГША, 2-е бюро 1 № 51-Г —2/11 от 10 февраля 1918 года.

Эта передача дел состоялась в соответствии с соглашением между Правительством Французской Республики с одной стороны и Военным атташе России во Франции с другой в условиях, принятых обеими сторонами, согласно которым эти документы будут помещены в Историческую секцию Генерального штаба Французской армии по окончании боевых действий и будут доступны только лицам, упомянутым в письме, отправленном за № 18 3/М от 14 февраля 1918 года г-ну Председателю Совета министров и военному министру (Генеральный штаб армии, 2-е бюро) г-ном Военным атташе России, а именно:

1. Генерал граф Игнатьев, в качестве Военного атташе России во Франции.

2. Полковник граф Павел Игнатьев, руководитель Русской миссии в Межсоюзническом бюро.

3. Капитан Владимир Лещинский, князь Троекуров, заместитель руководителя Русской миссии в Межсозническом бюро.

4. Капитан Оноприенко, атташе Русской миссии в Межсоюзническом бюро.

5. Капитан Николай Жадвоин, атташе Русской миссии в Межсоюзническом бюро.

6. Лейтенант князь Борис Мещерский, атташе Русской миссии в Межсоюзническом бюро.

Эти документы были переданы следующим офицерам французской армии: майор Константен, лейтенант Арго, делегированные на этот счет Председателем Совета министров и военным министром, которые подписали на этот счет расписку в присутствии лейтенанта князя Бориса Мещерского, делегированного военным атташе России во Франции.

Совершено в двух экземплярах в Париже семнадцатого мая тысяча девятьсот восемнадцатого года.

Зарезервированные досье, упомянутые выше, в количестве 9 (девять) штук, помечены специальной карточкой.

Полковник граф Павел Игнатьев Лейтенант князь Борис Мещерский

(подписи).^[148]

Сотрудники миссии П. Игнатьева получили денежное содержание за два месяца и в дальнейшем могли рассчитывать только на себя.

Владимир Скрябин, которого французы подозревали в «сговоре с немцами», предпринял было попытку предложить свои услуги французской разведке. В архивах 2-го бюро мы обнаружили собственноручный его рапорт на имя начальника этого бюро Гургану следующего содержания:

Конфиденциально

Господин полковник!

В момент, когда в России произошел государственный переворот, свергший монархический режим, я находился здесь во главе Службы военной разведки, которую организовал в Швейцарии по мандату Русского Верховного командования.

Предвидя печальные результаты, к которым привел бы распад моей страны, я подал в отставку в первые месяцы после революции.

Я хотел предоставить в распоряжение французских властей мои услуги, но мне дали понять решением, принятым правительством, о непринятии на службу русских офицеров во французскую армию, и поэтому я счел недопустимым для офицера предлагать свое сотрудничество в качестве платного агента.

В настоящее время я ознакомился с циркуляром г-на Военного министра № 9973 от 7 мая 1918 года, разрешающим допуск русских офицеров на различные административные посты в Военном министерстве с сохранением их звания, и перед тем как направить просьбу о моем зачислении на другую службу, считаю своим долгом предложить вам, господин полковник, мое сотрудничество и предоставить в ваше распоряжение мой опыт, приобретенный во время предыдущей работы.

Прошу извинить меня, господин полковник, но я не чураюсь никакой работы, поскольку в начале войны поступил рабочим на военный завод и работал там целыми днями до темна.

Извольте принять, господин полковник, уверения в моих наилучших чувствах.

Полковник Владимир Скрябин

Париж, 24 мая 1918 года

Ул. Бальзака, д. 6.^[149]

Однако на этом рапорте нет никакой резолюции полковника Гургана. Проставлен только регистрационный штамп: «Секция централизации разведданных, 28 мая, № 9990». Услуги В. Скрябина в качестве агента 2-го бюро, по-видимому, не были востребованы: французы подозревали его в сотрудничестве с немцами. Началась его неустроенная и голодная жизнь в качестве эмигранта. Такая же судьба ожидала и Павла Игнатьева.

Глава шестнадцатая. В ИЗГНАНИИ

Итак, Павел Игнатьев стал частным лицом и превратился в изгнанника. Началась его нелегкая жизнь в эмиграции. Жить ему оставалось всего тринадцать лет. В России вовсю полыхала Гражданская война. Сразу же стал вопрос о переезде матери братьев Игнатьевых — Софии Сергеевны в Париж. Первоначально их хлопоты успехом не увенчались, как об этом свидетельствует выписка из Протокола совещания в Службе национальной безопасности Франции от 21 марта 1919 года В ней говорится: