Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.

Четвертое донесение Шарля деникинская контрразведка не сумела перехватить, поскольку оно было отправлено по другому каналу. Оно сыграло важную роль в том, что интервенты оставили Одессу без боя. В донесении разведчик пишет:

«На Фрейденберга действуют две взаимоисключающие силы: добровольцы и петлюровцы. Третья сила заставляет его нервничать и бросаться в крайности. На днях чуть не сдал Порталю нашего третьего, но во время одумался. Сумма есть сумма… Думаем преуспеть к сроку».

В письме разведчика речь идет об операции чекистов, предусматривавшей использовать подкуп Фрейденберга с тем, чтобы побудить интервентов эвакуироваться из Одессы и подготовить ее к мирному занятию Красной армией.

«Третья сила», которая упоминается в этом донесении, это исполняющий обязанности французского консула в Одессе Г. Виллем, дальний родственник Шарля.

В конце февраля 1919 года Шарлю удалось даже похитить из номера в гостинице «Лондонская», который занимал майор Пор-таль, его записную книжку. В нее французский контрразведчик заносил особо секретные сведения — даты прибытия контингентов французских солдат и матросов в Одессу, численность гарнизонов приморских городов, характеристики высших должностных лиц в штабе французских войск и т. п. Подозрение пало на разведчика Кале — сотрудника нелегальной резидентуры чекистов в Одессе и товарища Шарля по оружию Калистрата Саджая. В начале марта он был арестован, помещен на гауптвахту при гостинице «Майбах» и попытался бежать оттуда, совершив прыжок с третьего этажа. К. Саджая был доставлен в больницу, в которой находился вплоть до вступления в Одессу частей Красной армии. После ухода французских войск из Одессы он стал председателем Одесской ЧК под фамилией Калениченко — это явный намек на его оперативный псевдоним.

На Шарля деникинская контрразведка вышла вскоре после ареста К. Саджая. Несмотря на то, что разведчик имел для связи с Москвой свой канал «Мирограф», он по собственной инициативе установил контакт с представителем большевистского подполья в Одессе Иваном Смирновым, заброшенным в Одессу под именем купца второй гильдии Николая Ласточкина.

В марте 1919 года Шарль был арестован французской контрразведкой. Однако поскольку его как урожденного француза нельзя было предать смертной казни, французское командование передало его в руки деникинской контрразведки. В апреле 1919 года он был вывезен на барже в Черное море и вместе с другими подпольщиками утоплен белогвардейцами. Разведчику от роду было всего 25 лет.

Что же касается планов чекистов по мирной эвакуации интервентов из Одессы, то он был успешно реализован. 3 апреля 1919 года полковник Фрейденберг отдает приказ о немедленной эвакуации французской армии в течение трех суток. Пока генерал д’Ансельм пытался связаться с Парижем, чтобы отменить этот приказ, эвакуация интервентов шла полным ходом. Вскоре части Красной армии без единого выстрела вступили в Одессу. 19 апреля 1919 года премьер-министр Франции Ж. Клемансо направил материалы на полковника Фрейденберга в Военный трибунал. Дальнейшая его судьба неизвестна, однако есть все основания считать, что полковник все же не был расстрелян.

История маркиза Делафара описана в литературной форме в повести писателя Алексея Толстого «Похождения Невзорова, или Ибикус», вышедшей в 1924 году.^[135]

Глава пятнадцатая. ЛИКВИДАЦИЯ РУССКОЙ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ МИССИИ В ПАРИЖЕ

А теперь вернемся в март 1917 года, когда в России от власти был незаконно отстранен император Николай II. Мы говорим незаконно, поскольку российское законодательство вообще не предусматривало отречения монарха от трона. В случае его недееспособности мог быть создан регентский совет, однако российская буржуазия по этому пути не пошла, нарушив тем самым закон и традиции. Николай II первоначально отрекся от престола в пользу своего сына Алексея, а затем передумал и завещал царский трон брату Михаилу. Великий князь Михаил Александрович после суток раздумья от царского венца отказался: ситуация в стране не позволяла ему взять на себя такую ношу, к которой он не был готов.

К началу 1917 года графу П. Игнатьеву и его подчиненным удалось создать довольно обширную агентурную сеть в тылу вражеских стран, работа которых потихоньку стала налаживаться. Возглавляемая им миссия русской военной разведки при Межсоюзническом разведывательным бюро в Париже установила взаимодействие с разведывательными службами Франции, которых, как следует из рапорта Антуана Губэ, который мы процитировали в главе, посвященной капитану Ладу, в ту пору насчитывалось пять. Однако разразившаяся в Петрограде Февральская революция, приведшая к созданию Временного правительство во главе с князем Львовым, внесла сумятицу в работу возглавляемой П. Игнатьевым службы.

Тревожные вести о революции в России, доходившие до Павла Игнатьева, вдруг превратились в печальную действительность.

Новость была для него столь ошеломляющей, что поначалу в нее не хотелось верить. Однако вскоре из ГУГШ ГШ пришла официальная телеграмма, которая подтверждала этот факт, но без подробностей. Все подробности Февральского переворота, порой самые фантастические, П. Игнатьев и его сотрудники узнавали из французских газет. Наконец пришла телеграмма из Ставки, в которой говорилось, что по повелению императора все должны подчиняться приказам Временного правительства, премьером которого он назначил князя Львова. Оно, однако, не внушало П. Игнатьеву и его соратникам никакого доверия. Все они прекрасно помнили клеветническое выступление П.Н. Милюкова, обвинившего русских разведчиков в связях с врагом. В первом составе Временного правительства он стал министром иностранных дел.

Заместитель Павла Игнатьева капитан князь Владимир Лещинский-Троекуров категорически отказался принести присягу Временному правительству, несмотря на все увещевания и уговоры руководителя миссии русской разведки. Князь намеревался уйти из армии и навсегда отказаться от военной карьеры. С большим трудом Павлу Алексеевичу удалось уговорить его не спешить с реализацией своего намерения и продолжать помогать ему в выполнении разведывательной миссии. Князь согласился, однако отказался участвовать в официальных мероприятиях.

Особенно удивляла П. Игнатьева и его соратников реакция большей части русских и иностранцев в Париже на революцию в России. Они считали, что Россия, как и Франция в годы революции 1789 года, с новой силой возобновит войну с Германией и победоносно завершит ее. Лозунг «Отечество в опасности» якобы сплотит армию и вдохновит ее на новые подвиги, утверждали эти штатские лица. Но П. Игнатьев был военным человеком, неплохо знавшим не только Русскую армию, но и менталитет русских солдат. Он понял, что русский солдат после отречения императора от трона воевать за интересы буржуазии не будет. Солдат, которые в основном были выходцами из деревни, интересовали два вопроса: мир и земля.

Вскоре опасения П. Игнатьева и его соратников подтвердились. Царскую армию добил знаменитый «Приказ № 1» по гарнизону, изданный петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов. Он отменял субординацию в армии и вводил выборность командиров. В последние годы принято говорить, что приказ способствовал развалу вооруженных сил России и что если бы его не было, то все в стране пошло бы по-другому В действительности же Приказ № 1 имел двойственный характер. С одной стороны, он способствовал падению дисциплины в действующей армии, а с другой… Его составители были отнюдь не глупыми людьми. Они учли уроки революции 1905–1907 годов, когда армия, оставшись в руках царских генералов, подавила ее. В феврале 1917 года этого не произошло. Армия была вырвана из рук «роялистов», и ее использование для подавления революции стало невозможным.

Окончательно Русская армия разложилась в результате июньского наступления Керенского и попытки Корнилова установить военную диктатуру в России. После этого Русская армия окончательно перестала существовать. В Русском экспедиционном корпусе во Франции также начались волнения. Солдаты стали создавать полковые комитеты и советы солдатских депутатов. Французские власти жестко отреагировали на это. Они издали приказ, запрещающий создание советов, и подавили восстание русских солдат в лагерях в Майи и Куртине, требовавших немедленного возвращения на Родину.