Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике

Должно быть, у Головко, когда он читал эти строки, от ярости перехватило горло. «Этот бессовестный субъект, — писал адмирал, — называл „гаванью“ крохотный пустынный заливчик у берега арктического острова, находившегося за тысячи миль от ближайшей железной дороги. И это наши союзники!»⁸

11 июля сразу после полуночи немецкие субмарины получили приказ возвращаться, двигаясь, насколько это возможно, по предполагаемому пути следования кораблей конвоя. Адмирал Шмундт питал некоторую надежду на то, что подлодки смогут перехватить если не транспорты, то хотя бы суда, посланные на розыски спасшихся. По мере того как подходило к концу топливо, подлодки одна за другой прекращали поиски добычи и следовали на базу. Субмарины U-355 и U-88 вернулись в Нарвик 12 июля, после чего их командиры составили подробные рапорты о своих действиях и передали их Шмундту. Рано утром 13 июля неожиданно вышел в эфир капитан-лейтенант Рейнхард Рехе и сообщил, что в шестистах милях к северу от Мурманска обнаружил оставленный командой транспорт. Это был голландский пароход «Паулус Поттер», который, получив повреждения при взрывах авиабомб и потеряв в ход, дрейфовал вот же восьмой день. «На борту удалось найти ценные документы», — добавил Рехе. Он осторожно подошел к транспорту со стороны ледяных полей и послал к нему на шлюпке десантную партию, состоявшую из трех человек. В состав этой группы входил и главный инженер подлодки, которому было поручено выяснить, нельзя ли запустить двигатели. Последний доложил, что двигательное отделение наполовину заполнено водой. Как и на знаменитой бригантине «Мария Целеста», которая вошла в историю из-за того, что была при невыясненных обстоятельствах оставлена своим экипажем, в кают-компании транспорта были накрыты столы, и все было подготовлено к раздаче обеда. Видно было, что корабль покидали в страшной спешке — десантная группа обнаружила на мостике секретные документы, которые уложили в сумку со свинцовой подкладкой, но выбросить за борт, как видно, забыли. В бумагах, в частности, было сказано, что корабль имел водоизмещение 7169 тонн и принадлежал голландскому правительству в изгнании, обосновавшемуся в Лондоне. Груз корабля состоял из запакованных в контейнеры самолетов⁹. По словам Рехе, в сумке находились также «полный список конвоя, схема его походного ордера, а также кодовые книги для транспортов и тому подобные ценные документы»¹⁰. Помимо всего прочего, в бумагах было сказано, что конвой, за исключением нескольких кораблей, шедших к Мурманску, направлялся в Архангельск.

Под унылый свист боцманской дудки голландский флаг на транспорте был спущен и присовокуплен к остальным «сувенирам». После того как старший офицер заснял эту сцену на кинокамеру и десантная партия вернулась с добычей на лодку, капитан-лейтенант Рехе, подойдя к транспорту на минимальную для выстрела дистанцию, поразил его в борт последней остававшейся у него торпедой. Корабль почти сразу охватило пламя. Не прошло и двух минут, как он ушел на дно, и плававшие на поверхности воды льдины сомкнулись над ним¹¹.

«Таким образом, — прокомментировал рапорт Рехе германский Морской штаб, — в сражении за конвой PQ-17 была поставлена последняя точка. Общий счет потопленных подводными лодками транспортов составил 16 единиц, а их тоннаж — 113963 тонны. 12 транспортов идентифицированы по справочникам. Военно-воздушные силы потопили 20 транспортов общим водоизмещением в 131000 тонн. Если этот счет верен, то русских портов в лучшем случае достигли один-два транспорта»¹². Изучение бортовых журналов немецких субмарин позволяет путем несложных подсчетов прийти к выводу, что со 2 по 10 июля подлодки из «Стаи ледяных дьяволов» выпустили по транспортам и кораблям эскорта семьдесят две торпеды, из которых двадцать семь достигли цели и взорвались¹³.15 июля в Нарвик пришли субмарины Тима, Рехе, фон Гиммена, Бельфельда и Маркса. На следующий день в Нарвик вернулась подводная лодка Бранденбурга.

3

Спасшиеся с потопленных транспортов моряки, имевшие неадекватную для этих широт одежду, все еще пробирались к Новой Земле. Плотик, на котором находились главный инженер и еще двенадцать моряков с «Олопаны», причалил к берегу в тридцати милях к югу от того места, где на берег вынесло плотик капитана. Моряки обнаружили в прибитой к берегу волной канистре немного нефти и с ее помощью развели из топляка костер. Дым от костра привлек внимание русского каботажного судна, которое приняло на борт семерых больных моряков и отвезло их в госпиталь у залива Белужий. Продолжая двигаться вдоль берега, этот маленький кораблик подобрал еще около сорока спасшихся с «Алкоа Рейнджер» и «Олопаны» и доставил их на английский транспорт «Эмпайр Тайд», стоявший в заливе Моллера.

Прибывшие создали массу неудобств капитану Харви и его офицерам, так как на корабле к тому времени почти не осталось свободного места. Но офицеры с «Эмпайр Тайда» не знали, что худшее еще впереди. Страдавшие от холода, голода и истощения команды с «Вашингтона» (сорок три человека) и «Паулуса Поттера» (двадцать восемь) достигли Новой Земли в сорока милях к северу от залива Моллера, пробиваясь в течение нескольких дней сквозь льды и снежные штормы. Добравшись до берега, они разогрели консервированный утиный суп, поели, немного отдохнули и отправились в шлюпках вдоль побережья к югу. 15 июля их подобрало русское каботажное судно и вместе с пятнадцатью другими людьми с «Хартлбери» и «Олопана» переправило на борт забитого людьми «Эмпайр Тайда». После того как на транспорте оказалось в общей сложности 129 «гостей», всем, включая хозяев, основательно урезали рационы, а потребление пресной воды сократили до минимума¹⁴. Почти все спасшиеся, которым пришлось преодолеть в шлюпках несколько сот миль морского пространства, были в неудовлетворительном физическом состоянии и находились на грани нервного срыва. Пятьдесят человек и вовсе не могли ходить, так как страдали от обморожения конечностей. Неожиданно в проливе приводнилась «Каталина» из Британского берегового командования. Капитан Харви велел спустить катер и отправился на «летающую лодку». Капитан попросил пилота сообщить военно-морскому начальству в Архангельске об отчаянной ситуации, в которой он оказался. Его не оставляла мысль, что у него на судне из-за какого-нибудь пустяка может в любой момент вспыхнуть ссора между членами команд разных кораблей.

Помимо спасшихся, русский каботажник доставил на английский транспорт небольшой запас продуктов с «Уинстон-Салема» — консервированную свинину, говяжью тушенку, несколько мешков соевых бобов и мешок пшеничной муки. Это был, если так можно выразиться, неприкосновенный запас. Хозяйственный русский каботажник притащил на буксире в пролив несколько шлюпок с потопленных кораблей — вдруг пригодятся? И в самом деле, если бы с транспортом по пути в Архангельск что-нибудь случилось, спасательных шлюпок с «Эмпайр Тайда» наверняка бы на всех не хватило. Признаться, перспектива путешествия в Архангельск в таких условиях мало кого прельщала.

Все-таки капитану Харви удалось отделаться от тяжелобольных с обморожениями конечностей, у которых на руках и ногах уже почернели пальцы. Он лично перевез их на своем катере в поселок на берегу. Остальные спасшиеся кое-как поели, после чего расползлись по всем мало-мальски утепленным закоулкам судна и завалились спать. «Куда бы ты ни бросил взгляд, повсюду вповалку лежали измученные долгим пребыванием в открытом море несчастные бедолаги»¹⁵.

Девятерых моряков с обморожениями первой и второй степени перенесли на носилках на «Каталину» Мазурука, когда он 17 июля снова прилетел на остров. «Каталина» сразу же умчала больных на Большую землю, так как, если бы им не сделали вовремя операцию, они умерли бы от гангрены. Мазурук прихватил с собой также капитана Стоуна, желавшего лично переговорить с представителями союзнических миссий, от которых до сих пор не поступало почти никаких известий. Чтобы добраться до Архангельска, Стоуну потребовалось почти два дня.