Самообеспечение языческого выживания (СИ)

Книга ТРЕТЬЯ - КУРС ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ:

"Основы языческого воспитания и жизнеобеспечения в условиях природной среды и тотальных преследований",

"Практики скрытого земледелия на основах хозяйствования с использованием возможностей природного ландшафта",

"Системные скрыты, схуты, схроны, как резервный, параллельный или подсобный способ ведения хозяйства"...

БОНУС (приложение из Второй книги):

"Сказ про то, как варага строилась"

...Прослышали горбоносые, что варага затеял строиться в новых для себя местах. И про то прослышали, что деньгам он цены не знает. Привели строителей и стали тех нахваливать на все лады, себя не забывая.

Варага послушал, да спросил:

- Сами будете строить?

- Нет! - сказали. - Они будут строить, а мы твои деньги брать.

- Зачем?

- Им отдавать будем!

- Все?

Удивились они глупости варага.

- Нет, конечно; часть от того, сколько посулили.

- Тогда на что вы мне, если сами строить не будете, работников обманывать собираетесь, а выглядеть будет так, что это я их обманул?

Горбоносых выгнал, а строителям так сказал: - Показывай, кто во что горазд!

А с юга к нему пришли, с востока пришли, с севера даже, да и с гнилого запада приперлися.

Цыгана вперед пустили - некогда ему. Тот три кола воткнул, посередке горящую головню бросил - живи, как я живу!

Варага искал-искал, за что похвалить, обиды не нанести, и нашел - похвалил за стрепетность. Стал расспрашивать, что да как, что за народ, чем живет, спросил и про три кола - зачем те ему.

- К одному коня привязать, на другой одежду повесить.

- А третий?

- На всякий случай. Роскошь конечно, но я цыганский барон, мне такое можно.

- Мудро! Порушат не жалко. И барин, я вижу, каких повидать. Ну, а когда совсем нехорошо? Когда холодно и сыро?

- Тогда всем работать приходится, тогда общую канаву роем, а от нее на стороны канавки короткие - каждому барону с женой и детишками, накрываем всякой всячиной, еще и дернами поверх - рядом пройдешь, а не сообразишь, а сообразишь - полезешь, так мы из другого конца, а таких концов сколько хочешь. Нельзя цыгана в его жилище поймать!

Варага еще раз похвалил - увидел что на заметку можно взять.

- Кто еще хочет?

Вышел вперед один из тех, что с севера пришли. Нашаманил снега и взялся из него лепить. Вылепил ком не большой, не маленький, видом, что стог пузатый - поперек себя шире, высотой невиликий, такой, что переплюнуть можно. Тот, что чудил, подкопался под него норой, внутри все выбрал, разгладил - достаточно места сделал, душник пробил, плашку с жиром зажег, непривычно, но поуютило.

Пояснил - холод внизу скапливается, потому через низ иди, но там не живи, тепло вверх скопится, потому далеко потолок не делай - сиди только или лежи, не вставай, башка сломаешь или хуже сделаешь - все сломаешь и замерзнешь.

Похвалил варага.

- Смотри-ка ты, по зиме, если в пути пургой прихватит, снега по пояс лыжину сломал, и к дому не успеть - в самый раз. И что, так и живете?

- Привыкшие мы! Всю зиму можем так.

- И сколько у вас той зимы?

- Считай, три четверти жизни.

- Сурово!

- А по-другому, можешь?

- Это к соседям - они неженные. С моря живут, кита промышляют - костей не выбрасывают, все в ход идет.

Тут вышел на него похожий, скоро, не скоро, яму вырыл круглую, бока укрепил, костей спросил китовых.

Варага затылок чесал. Подумали-поприкидывали, что на замену пойдет, нашли все-таки, нарубили такого же кривого, а прямое согнули, зашили плотно, одно ребро к другому, без щелей, а где усмотрели, там тонким, обложили и травой всяко-яким, по-цыгански, но землей усыпали толсто, и дернами, чтобы не расползлась, вверху дырку оставили, чтобы через нее лазить, и чтобы дым выходил. Лестницу же из единственного ствола - затесали с двух боков, и дыр в нем понаделали, чтобы ноги втыкать. Такой удобнее приставлять к дыре изнутри.

Видом, если снегом обсыпать, как у прежнего сделалось только место много-много больше. Посидели внутри, неплохо жить ватагой в нужду, а при трескучих морозах так и совсем хорошо, только через верх лазить неудобно.

- Так и ходите?

- Только зимой, летом сбоку ход, а в осень - снизу лаз и ползком. А чем длиннее тот лаз, тем лучше.

- Летний, это и коню понятно, зимой заваливаете, а осенний, что длинный и крытый, лучшей тяге служит? - слепил догадку варага, и в точку попал. - И сколько у вас лета?

- Да, почти ничего. Сильно с моря дует.

- Молодцы! - похвалил варага. - Приспособились и приспособили. По-уму живете, по возможностям - не пропадете.

Тут следующий вышел. Со степей, где леса нет, но прутья растут. Плетень взялся вить, что птица. Сперва стены в круг замкнул, от них полукругом вверх, все шкурами закрыл, а где надо сшил. Получилось, что гнездо, но перевернутое.

- Гляди сам - места много. Ходить можно. Очаг в середке - тепло ровно во все стороны, дым вверх уходит, а воздух с любого боку заходит, где шкуру оттянул.

- Мудро! - похвалил варага: - Та же яма, но наоборот. И понятно, почему к такому пришли, леса-то у вас нет, а ветра донимают. Одновременно, нисколько и не шалаш - жилище путевое

- С ним и путешествуем! Иной раз разберем, иной раз арба поставим, так и едем.

Даже так? - удивился варага. - По уму кочуете. Всегда так было?

- Кто древнее, кто беднее, кто ближе к лесу, те корой обкладывают или берестой шьют.

- Даже так можно? Вот уж не думал - это же что наш туесок.

Пока судили, пока рядили, тут какой-то уже камни расставил, те взяв без спроса, которых и трогать можно было, только водой родниковой обмывая и заговаривая, да стал новых просить.

- И откуда ты такой торопыга?

- С мест, что вашим нечета, учить вас пришел уму-разуму и воспитанию.

- А камни тебе пошто?

- Сперва забор возводить, потом дом!

- И много тебе заборов надо? И от чего городишься?

- От людей, и да, много. Сколько людей - столько заборов.

- И где я тебе столько камней наберу?

- Это твое дело, не мое. Без камней я строить неспособный.

- И что так, так у себя и строите? Чего не из леса?

- А леса мы у себя порубили!

- Зачем?

- На уголь!

- Зачем вам уголь?

- Печи топить.

- Греться?

- Нет, для другого дела, а греемся мы каминами - им много леса надо, только богатые теперь могут купить.

- Тьфу на вас! - в сердцах сказал варага. - Иди-ка ты, мил человек туда, откуда пришел!... И что медлишь?

- Леса ваши пообмерю и пойду! - сказал пришлый. - Нельзя так, чтобы у кого-то то сохранилось, чего у нас нет или мало осталось.

Но тут огреб тумака от восточного гостя, от южного, и даже самого северного, хотя на что уж терпеливым был. Один только варага воздержался - гость, все-таки. Провел до межи, но с напутствием, что если явится с такими делами, не ручается, что вдесятеро схлопочет.

Из-за межи же гость западный, изошел обидами, лаять стал бессовестно, про то, как обидели, какой он был хороший, а какие здесь все плохие - что всему миру про то расскажет, и весь мир в то поверит, потому как если много-много одно и то же говорить. Горбаносые тут же явились, ссуду под эти дела пообещали, с двух боков под ручонки взяли, да принялись подпевать, в то тыча - чего у них мало, а хотелось бы, но теперь и право на то есть...

Отмахнулись, это дело привычное, всегда такое шло с той стороны, и всякая непогода тоже, потому-то по сей день зачуры и ставят у святых костров.

Варага остальных вместе собрал, наградил одинаково, чтобы не обидно было никому, приметил, что у каждого можно взять.

- Польза с вас мне видная, а завидная в местах, откуда вы сами есть.

Угостил их, одарил их и отпустил с миром.