Синяя летопись. История буддизма в Тибете

тантриста (sngags-pa chen-po) по имени Нуб Алала и его жены Рэлгьягса-чаммы. Из-за своих

прежних поступков он, кладя ячменную муку в чаїнку и заливая ее водой, обычно закрывал

глаза, как будто совершал подношение воды (chu-gtor). И вспоминали, что, когда отец

забирал чашку, он обычно плакал.

У него было видение дакинь, наполняющих все небо. Так, он видел дакиню рарма,

одетую в голубые одежды, гневную ликом, которая вручила ему сияющий меч; он взял его и

устремился в небеса, но не смог этого сделать. Он говорил, что это было из-за отсутствия

руководства учителя. В 12 лет он постиг природу видимых предметов как иллюзорную, но

не понял, что это было благодаря прежнему созерцанию, и, бывало, говорил:

— Если бы я встретил тогда таких людей, как Чен-а, в роли учителя, я бы преуспел в

этой жизни.

На что Ланлунпа заметил:

— Нет нужды в дальнейшем развитии процесса созерцания и мудрости. Ты собираешься

достичь обители видьядхар в этой жизни, как сделал ачарья Бхавья?

__Да, это так, — ответил он.

Примерно в то время он получил посвящение от одного тантриста, и его представление

об иллюзорной природе видимых предметов исчезло, и он решил, что эти

представления были, должно быть, вредными и были устранены благословением,

полученным при посвящении. Не было ни одной тантры или сутры, которую бы он не

изучил. Среди его учителей упомянем только переводчиков: Ог-лоцава, Ньенло, Бари-

лоцава, Рало, Цэн Кавоче — всего пять. С Цэном Кавоче он изучал «Сутраламкару»1 и

усвоил ее, прослушав лишь один раз. Он читал также текст по Махамайе2. Он понял смысл

всех терминов, но думал, что ему не ясна одна шлока. Позднее он учился у Ньелчунвы, и его

объяснения других шлок совпало с его прежним пониманием, Ньелчунва обычно говорил,

что эта шлока пропущена в санскритском оригинале, и поэтому не комментировал ее. [24а]

Он перешел к комментарию на первую половину «Таттвасамграхи»3 и поверил в глубокий

смысл этой книги. Несколько дней он был наполнен представлением ясного неба, хотя

прежде не созерцал его. С неба он услышал голос, сказавший: «Можно постичь все

элементы бытия пониманием света трансцендентальной природы (дхарматы)».

Он тогда страдал от боли в верхней части тела, и ему явилось видение белого человека с

волосами, завязанными в _узел, льющего на него нектар из кувшина, так что все его тело

наполнилось, и боль прошла. Тогда он подумал, что ему следует пойти в Индию и

встретиться там с одним-двумя пандитами, чтобы сравнить их учения с тибетскими и

посмотреть, нельзя ли улучшить их. Он пошел и в Динри, встретил Дампу Сангье, который

усердно занимался после многодневного отдыха, а люди говорили:

— Этот человек очень удачливый!

У кальянамитры был кусок черной ткани, который Дампа повязал ему на голову. Дампа

дал ему цаккали (чаккала) Махабодхи. Потом он заставил его собрать цветы одуванчика

(khur-mangs) и бросать их в воду, а затем заставил его бросать камни на восток. При этом

некоторые люди заметили:

— Это хорошо для человека! Повязывание ткани вам на голову означает, что вас будут

почитать боги и люди. Вручение вам цаккали Махабодхи означает, что вы станете

наставником в Учении. Бросание цветов в воду означает, что вы не будете привязаны к

мирским удовольствиям. Бросание камней на восток означает, что вам следует идти на

восток, и вы, должно быть, встретите хорошего учителя. Таков был смысл этих знаков!

Позднее, когда он жил в Ло, он обычно говорил:

— Кажется, они были правы.

1 Махаяна-сутраламкара-нама-карика. — D, SC, № 4020.

2 G, RGYUD, № 425

3 Таттвасамграха-панджика. — D , TSHM, № 4267.

Затем, когда ему сказали, что в Непале сильный голод, он повернул назад и отправился в

Кьишо (Лхаса). Хотя ученые обычно пренебрежительно говори-ли о кадампинцах, он

подумал, что кадампинцы, должно быть, тоже имеют собственное полное Учение, Он был

окружен такими кальянамитрами, как Ланпа Тоншак и другими, и обычно вел

философские споры, но никто не мог нанести ему поражение, и он прославился как

Обладающий горячим. Учением (страстный спорщик). Один из его дядьев пообещал ему

обеспечивать его всем необходимым, и он подумал:

— Раз он будет снабжать меня провизией, я стану заниматься созерцанием в Ерпа и

Чувори. [246] Как раз в то время Чаюлпа был у Дрома, а люди обычно говорили про него:

— Он получил благословение Учителя, но ничего не понимает в Учении.

Но Цанпа подумал, что эти два утверждения — он благословлен Учителем и он ничего не

знает об Учении — противоречат друг другу. Ибо согласно махаян-ским тантрам,

благословение своего Учителя принимают как собственный Путь. Этот Чаюлпа, должно

быть, замечательный человек! И тогда он решил:

— Я посещу его! За один-два месяца я освою его учения.

Поэтому он отправился к нему и подарил хорошую черную лошадь и один сан золота.

Лишь взглянув Чаюлпе в лицо, он преисполнился веры и прослезился. Он посещал занятия

и обнаружил, что учение Чаюлпы противоречит его представлению. Хотя он мог запомнить

слова, необходимо было проникать в мысль учителя. Он подумал: «Этот кальянамитра

необыкновенно удачлив. Может ли он понять это?»

И ум его был смущен этой мыслью. Однажды, явившись перед кальянами грой, он задал

ему вопрос, а учитель ответил:

— Ты, ученый, созерцал это раньше? Он

ответил:

— Я не созерцал это специально. Тогда

учитель сказал:

— Чтобы решить твой вопрос, ты должен созерцать.

После того как он созерцал, примерно, полмесяца, к нему вернулось его прежнее

представление об иллюзорной природе внешних предметов (см. с. 171), и он подумал: «Хотя

эта идея представляется верной, прежние учителя не только не развили ее, но даже

разрушили».

Тогда он стал слугой у Чаюла. Когда Чаюлпа пришел в дом, где он жил, чтобы передать

ему тайные наставления, то сказал:

— В Радэне прежний и последний Нэнчжорпа передавали Чен-а Учение подобным

образом. Я тоже пришел передать тебе Учение.

— Ну, вы очень добры ко мне!

Чаюлпа попросил много чая и неочищенного сахара и получил, сколько хотел. Затем

Цанпа спросил, может ли получить посвящение. Чаюлпа сказал:

— Я дам его вам обоим: Гьятону и тебе!

И даровал ему посвящение (абхишека). [25а] Гьятон имел видение Ачалы (Мийова), а

Цанпа Ринпоче полностью понял все слова четырех классов тантр, и не было никакого

сомнения в его понимании их смысла. Кроме того, он имел видения многих божеств-

покровителей. Особенно же истина Предельной Сущности (дхармата) явилась ему. Когда в

Дагпо и в Еле его состояние увеличилось, он преподнес своему Учителю более ста томов

религиозных книг и одно дэ ('bre) золотого песка. Говорят, что восьмилетняя девочка не

могла поднять мешочек с золотым песком. Он получил много мяса, масла, одежды и

прочего. Поскольку он не думал о себе, то в первую половину зимы подарил все это своему