Последние дни инков

Альмагристы к этому времени уже достигли обеденного зала, где взялись за поиски Писарро, размахивая своими мечами и выкрикивая: «Где тиран? Где он?» Находясь в смежной комнате, Писарро все никак не мог закончить с застежкой нагрудника кирасы, и в конце концов ему пришлось оставить его застегнутым только наполовину. Он схватил свой большой меч и приготовился вступить в бой с заговорщиками.

Завязалась яростная схватка: на одной стороне было от 15 до 20 альмагристов, на другой — Писарро и 4 его товарищей. Двое нападавших упали, пронзенные мечами; они старались зажать свои раны, из которых на пол струей била кровь. Их сотоварищи между тем не смогли прорваться через дверной проем — там их встретили пять мечей обороняющихся. Раздосадованные невозможностью добраться до Писарро, альмагристы прибегли к отчаянной мере: они стали проталкивать сквозь дверной проем одного из членов своей команды, используя его в качестве щита, остальные двинулись вперед под его прикрытием. Писарро пронзил этого человека, но в результате он уже не мог действенным образом пользоваться своим мечом как раз в тот момент, когда альмагристы прорвались в комнату с обеих сторон. В ходе схватки атакующим наконец удалось пронзить Франсиско Мартина, брата Писарро. Смертельно раненный, он рухнул на пол. Трое других компаньонов Писарро также были сокрушены под градом ударов мечами.

Не имея возможности уклониться от непрерывно наносимых ударов кинжалами и мечами, Писарро, весь израненный, в итоге также тяжело рухнул на пол. Лежа на спине и сильно истекая кровью, губернатор пальцами обеих рук перекрестил свой рот и затем тяжело выдохнул слово «исповедь», что означало, что он хотел исповедаться в своих грехах Богу. Но один из атакующих, Хуан Родригес Барраган, схватил большую вазу с водой, высоко поднял ее и затем со словами «Можешь отправляться в ад… исповедоваться!» разбил этой вазой голову Писарро. При подобных обстоятельствах — в городе, который он основал, и в стране, которую он завоевал, — шестидесятитрехлетний конкистадор Франсиско Писарро испустил свой дух.

Известия о смерти Писарро и о последующих политических событиях — о прибытии в Перу представителя короны, Ваки де Кастро, о показательном разгроме сил Диего де Альмагро-младшего в битве при Чупасе и об общем хаосе, охватившем Перу после гибели Альмагро и Писарро, — постепенно дошли до Манко Инки в его мятежной столице Вилькабамбе. Манко внимательно следил за изменением положения дел в стане испанцев, постоянно сохраняя надежду на то, что его враги в итоге перережут друг друга, и его страна будет спасена от беды. Во время сражения при Чупасе в 1542 г. ряд сподвижников Манко наблюдали затем, как по меньшей мере 1200 испанцев устроили образцовую мясорубку, стремясь определить, кто же из них будет управлять Перу. Но вновь последователи Альмагро были разгромлены: более 200 человек погибло во время сражения, и еще большее число было повешено после битвы. После того как состоялось повешение лидеров мятежных альмагристов, летописец Сьеса де Леон отметил в своих записях: «Ров под виселицами был полон мертвых тел… к немалому удовольствию туземцев, хотя они были изумлены, узнав, что многие из… [убитых] были офицерами и высокопоставленными должностными лицами. Туземцы сообщили известия обо всем этом своему королю, Манко Инке».

Не приходится удивляться тому, что по прошествии года с небольшим после убийства Писарро 15 из 20 альмагристов, участвовавших в убийстве маркиза, были уже мертвы. Двое из нападавших были убиты непосредственно во время атаки. Еще 12 человек погибли во время сражения при Чупасе или были повешены после него. Одним из немногих выживших убийц Франсиско Писарро был человек по имени Диего Мендес, единокровный брат Родриго Оргонеса, бывшего заместителя Диего де Альмагро. Этот самый Родриго Оргонес едва не захватил Манко Инку в Виткосе в 1537 г., он же помог отвоевать Куско у Эрнана и Гонсало Писарро. Год спустя Эрнан разгромил войско Оргонеса и казнил его в окрестностях Куско, выставив затем его голову на всеобщее обозрение на главной площади. Вполне понятно, что по прошествии трех с небольшим лет Диего Мендес оказался в числе убийц Писарро — он мстил за смерть своего брата.

После поражения альмагристов в сражении при Чупасе Диего Мендес и Диего де Альмагро-младший бежали в Куско, надеясь избежать пленения роялистскими войсками. Но младший Альмагро вскоре оказался схвачен и по истечении короткого времени казнен — примерно через четыре года после казни своего отца. Диего Мендес также был схвачен и обвинен в том, что был в числе убийц Писарро. Но Мендесу каким-то образом удалось бежать. Он направился в единственное место, где, по его ощущениям, испанская юриспруденция не имела возможности добраться до него, — в мятежное королевство Манко Инки, в Вилькабамбу.

Манко Инке к этому времени исполнилось уже двадцать семь лет. Несмотря на успешные карательные кампании испанцев против его войск в Андах, Инка продолжал обучать своих воинов тактике повстанческих боевых действий и организовывать налеты на испанские отряды при каждом удобном случае. Когда Диего Мендес неожиданно появился в предместье маленького королевства и попросил убежища, инкские военачальники, естественно, хотели казнить его. Но Манко, которому, вне всякого сомнения, доложили о том, что Мендес был одним из главных заговорщиков против Франсиско Писарро, радушно принял испанца и предложил ему убежище. Император подобным же образом поступил и с шестью другими альмагристами, которые пришли с высокогорья и теперь искали защиты и безопасности в запрятанном инкском королевстве.

Но Манко все же принял некоторые предупредительные меры в отношении своих потенциально опасных гостей; вместо того чтобы предоставить испанцам возможность жить в его столице Вилькабамбе, он разместил их в Виткосе, примерно в 30 милях от Вилькабамбы. Как позднее вспоминал Титу Куси,

Взамен испанские перебежчики обучали Манко и его воинов тонкостям европейского военного искусства, учили, как правильно пользоваться захваченными аркебузами и другой боевой техникой, как подковывать лошадей и ездить на них. Между тем убийца Писарро, Диего Мендес, постепенно сделался конфидентом Манко, информируя императора о текущих конфликтах в испанском Перу, о жизни и политике в Испании и Европе и о многом тому подобном. Одним словом, 7 испанских перебежчиков стал и советниками инкского руководства по всем вопросам, касающимся испанского мира; это помогало Манко глубже понять природу его врагов, чтобы когда-то обрести возможность разбить их. Со своей стороны, ренегаты, оказавшись в добровольной ссылке в инкском королевстве, терпеливо ждали благоприятного момента. Альмагристы проводили все свои дни отдыхая, играя в разнообразные игры и лелея надежду, что однажды они смогут оставить свою добровольную ссылку и стать полноправными членами испанского общества.

Прошло еще почти два года, прежде чем политические изменения в Перу предоставили испанским беженцам подобный шанс. В условиях образовавшегося вакуума власти, вызванного убийством Писарро, король Карл направил своего первого вице-короля — дона Бласко Нуньеса Велу — взять на себя управление страной. Новый вице-король представлял собой именно такую фигуру, на которую возлагали надежды убийцы Писарро. Но лишь одному из них — Диего Мендесу — удалось дожить до его прибытия. В настоящий же момент Мендес и его компаньоны решили, что настало время для их следующего шага. Гости Манко осознали, что теперь они могут предложить нечто сверхценное новому вице-королю — смерть Манко Инки. Ведь незавоеванное королевство Манко все еще продолжало угрожать испанской власти в Перу; оно также служило своеобразным маяком для туземной повстанческой борьбы. И вице-король, и король стремились как можно быстрее положить ему конец.