Сталинград: Записки командующего фронтом

Несмотря на усталость (от бессонной ночи), я доложил о нашем решении с большим подъемом. Казалось, одна мысль о намечавшемся наступлении придавала силы.

Я особо обратил внимание на необходимость прорыва обороны противника на широком фронте с расчетом, чтобы уже к исходу первого дня наступления образовалась значительная брешь в его обороне на южном фланге, по меньшей мере шириной до 50 километров по фронту; в этом случае противник не смог бы подтянуть резервы для локализации прорыва. «Вырезать» такой большой «кусок» фронта противника возможно было лишь концентрическими ударами механизированных корпусов на двух направлениях с тем, чтобы эти удары на глубине 20-30 километров сливались в один мощный удар, устремляясь на Калач.

После совещания мы простились с товарищем Василевским, который уезжал в Москву и должен был доложить о нашем окончательном решении Ставке. Пытаюсь заснуть, но безуспешно. В мыслях этап за этапом осуществляется [332] план разгрома врага, возникают новые вопросы, от решения которых зависит успех дела.

После принятия окончательного решения и вплоть до начала контрнаступления все наше внимание было сосредоточено на осуществлении целого ряда неотложных подготовительных мероприятий. Важнейшими из них были перегруппировка войск и обеспечение скрытности всей подготовки к контрнаступлению.

Перегруппировка войск с целью создания ударных группировок проходила в эти дни особенно интенсивно, но в строгом соответствии с планом штаба фронта. Коснусь лишь крупных передвижений по внутренней перегруппировке. Так, из 64-й армии две дивизии, а именно 169-я и 36-я гвардейская стрелковые, передавались в 57-ю армию, а 126-я стрелковая дивизия – в 51-ю армию. Из 57-й армии 15-я гвардейская стрелковая дивизия также была передана в 51-ю армию. В состав же 57-й армии были включены три мотострелковые бригады и пять отдельных танковых батальонов; все эти силы прибыли из резерва Верховного Главнокомандования. Из них был сформирован 13-й механизированный корпус. В состав 51-й армии были включены 4-й механизированный и 4-й кавалерийский корпуса.

Второй нашей важнейшей заботой были вопросы маскировки, скрытности сосредоточения своих войск, дезориентировки противника. Всему этому пришлось также уделить максимум внимания. Сосредоточение войск производилось только ночью ^{53}. Днем демонстрировалась полная «безжизненность» районов, где на день останавливались войска. В отдельных же районах с целью запутать врага производилось движение войск и техники, но в направлениях, уводящих от районов сосредоточения.

В конечных районах сосредоточения, а также на дневных стоянках запрещалось всякое передвижение. На период передвижения и сосредоточения войск штаб фронта учредил комендатуры по маршрутам движения войск, в районах сосредоточения, при переправах. Им были предоставлены широкие полномочия по контролю [333] за соблюдением установленного порядка движения, дисциплины и в особенности маскировки.

Эшелоны с пополнениями, подвозившимися по одноколейным железным дорогам, из-за беспрерывных налетов авиации приходилось разгружать на большом удалении от мест назначения, и войска вынуждены были преодолевать 300-400-километровые расстояния походным порядком. Но сложность транспортировки заключалась не только в этом. На пути было еще одно препятствие – Волга, находившаяся под особо жестким контролем противника. При нехватке переправочных средств даже для обеспечения 62-й и 64-й армий переброска на правый берег больших контингентов войск представляла дополнительные трудности. К тому же осенний спад воды более чем на 3 метра вынудил заново оборудовать все причалы. Начавшийся затем ледоход еще более осложнил переброску войск.

Вся эта непосредственная подготовка к операции протекала в ходе продолжавшихся упорнейших боев с врагом в городе.

Справедливости ради следует сказать, что два других фронта, готовившие контрнаступление, – Донской и Юго-Западный – находились в этом отношении в более благоприятных условиях, так как против них противник не предпринимал крупных боевых действий, а их коммуникации для сосредоточения войск, их материального обеспечения были несравненно более выгодными, чем наши. И все же, несмотря на все наши затруднения, Сталинградский фронт не отставал от других.

В начале подготовки к контрнаступлению командование фронта осуществляло руководство с прежнего командного пункта, так как не могло ослабить внимание к армиям, борющимся в городе. Однако в это время часто приходилось выезжать в войска, Сосредоточиваемые в районах, откуда готовилось контрнаступление.

Продолжительное время командармы ничего не знали о контрнаступлении, но, естественно, догадывались о том, что готовится нечто важное. Лишь в начале ноября вызванные на командный пункт командармы 57-й и 51-й генералы Толбухин и Труфанов получили устный приказ о подготовке к контрнаступлению. К 10 ноября они должны были закончить всю подготовку к операции [334] и отработать на местности с командирами корпусов и дивизий, а также с артиллерийскими и авиационными начальниками вопросы взаимодействия. Что касается постановки задачи на контрнаступление товарищу Шумилову, то это было сделано мной непосредственно на командном пункте 64-й армии несколько позже, но с расчетом, чтобы у него хватило времени на подготовку (в это время еще продолжались действия по осуществлению контрудара в районе Купоросного). Заметим попутно, что о готовящемся контрнаступлении знал ограниченный круг командиров; они обычно ставились в известность о предстоящей операции в такой срок до начала действий, чтобы успеть произвести необходимую подготовку. (Конкретно было отведено 8 дней на планирование и подготовку контрнаступления.)

9 ноября к нам на фронт прибыл заместитель Верховного Главнокомандующего товарищ Жуков с задачей проверить нашу готовность к контрнаступлению. На 10 ноября было назначено совещание командующих армиями, командиров корпусов и дивизий. На совещании, состоявшемся в районе командного пункта 57-й армии, в одном из домиков поселка Татьянки, прижавшегося к Волге и скрытого углублением обрывистого берега поймы реки, присутствовали товарищи Хрущев, Жуков, я, мои заместители Захаров, Попов, командующий бронетанковыми войсками фронта Новиков, командующий артиллерией фронта Матвеев, командармы Толбухин, Труфанов, командиры механизированных корпусов Вольский, Танасчишин, командир 4-го кавалерийского корпуса Шапкин, члены военных советов 51-й и 57-й армий Халезов и Мартыненко, начальники родов войск и служб фронта и командиры дивизий, входивших в ударные группы.

На совещании, которое проводилось Военным советом фронта, были заслушаны решения командующих армиями, командиров отдельных корпусов, некоторых командиров дивизий. Мы внесли ряд поправок в решения и утвердили их. Выступивший в заключение товарищ Жуков положительно отозвался о решениях и подготовке Сталинградского фронта, подчеркнув, что доложит в Ставке суть этих решений.

В конце совещания был отработан план взаимодействия фронтов, в особенности Сталинградского и Юго-Западного, [335] которые наступали навстречу друг другу и должны были соединиться и замкнуть кольцо окружения.

В приподнятом настроении разъехались военачальники по своим войскам. Утром следующего дня товарищ Жуков отправился в Ставку Верховного Главнокомандования.

12 ноября командный пункт был перенесен из Красного Сада в Райгород; здесь, между прочим, с целью маскировки командный пункт был организован как ВПУ; на нем находились оперативная группа, товарищ. Хрущев и я.

Все последующие после совещания дни мы продолжали заниматься исключительно подготовкой частей и соединений, предназначенных для участия в наступлении на главном направлении. Лично я проверил тактическую подготовку большинства ударных батальонов, во многих из них провел занятия на местности. При поверке боевой подготовки обращалось внимание также на моральное состояние; в зависимости от обстановки собирал роты, батальоны, беседовал с солдатами; в механизированных корпусах и в 126-й стрелковой дивизии провел совещание со всем командным составом. В других частях подобную же работу с присущей ему энергией провел товарищ Н. С. Хрущев. За два дня до контрнаступления в 64, 57 и 51-й армиях было проведено специальное совещание с командирами дивизий и полков, которые были подробно ознакомлены с предстоящими задачами.