Ящик Пандоры

Вместе с животным, предназначенным для жертвоприношения песах, в Храм приводили еще одну жертву, предназначенную для жертвоприношения хагига, которой, вероятно, мог быть и человек ("Тосафот рабби А.Эйгера" — о комментарии Бартануры Раши; Звахим 1:1, Псахим 62б).

"(…) если изменил имя одной из жертв, зарезав как песах жертву, приготовленную для одной из других жертв", — указывает рабби Элиэзер, из чего можно сделать вывод, что речь идёт о человеческом жертвоприношении.

На еврейскую пасху каждый еврей должен совершить не одно, а целых 5 (пять) жертвоприношений (число "5" справедливо ассоциируют с сатанизмом): Хагига 14-го Нисана, пасхальная жертва, Ола паломничества, Шалмей хагига и Шалмей симха. Во время жертвоприношения ворота Храма обязательно запирались. Каждое чтение Галлеля сопровождалось тройным трублением в шофар. Коэны стояли в несколько рядов с золотыми и серебряными чашами в руках; каждый ряд — либо золотые, либо только серебряные. Чаши не имели плоского дна, чтоб их нельзя было ставить на землю, иначе наполнявшая их кровь могла свернуться и стать непригодной для разбрызгивания на жертвеннике. Когда жертву убивали (зарезали), коэн наполнял её кровью чашу и передавал другому, тот — следующему, чтобы как можно больше людей участвовало в кровавом ритуале. В конце чаша с кровью попадала к коэну, стоявшему рядом с жертвенником. Он выливал кровь на жертвенник (споры всё ещё ведутся вокруг того, на верх жертвенника, или на его основание), принимал новую чашу, до краёв наполненную кровью, и возвращал пустую. Во время человеческих жертвоприношений чаши были наполнены человеческой кровью. Эпитет "кровавый культ" применительно к еврейской религии предельно точно отражает самую суть этого сатанинского поклонения.

Традиция верховной иудейской (религиозной) власти идет от покрытых кровью с головы до пят библейских первосвященников, этих кровожадных вампиров-жрецов, большинство которых горой стояли за их право совершать в Храме человеческие жертвоприношения, не говоря уже об омерзительном принесении в жертву животных: традиции, которую даже ряд языческих культов в той или иной степени сузил по ходу эволюции общества. Во время Оттоманского правления в Палестине (1402–1921) роль первосвященника играл раввин, называемый Верховным Раввином (на иудейском языке — Хахам Раши, или Ришон ле Цион). Это был всегда только сефардский раввин. При британском правлении влияние ашкеназов настолько усилилось, что они добились "объединенного" или двойного представительства, Верховного Раввината, в котором заседают два Верховных (или Главных) Раввина, сефардский и ашкеназский. Это двойное представительство заключает в себе один из элементов неправомочности еврейских претензий на Палестину.

Иудеи оказались вечными заложниками кочующих жрецов — левитов, — видевших в своем боге высшее воплощение кровожадности, расизма, ненависти и мести.

Кровавое жертвоприношение (изначально практиковалось именно человеческое) сделалось краеугольным камнем иудейской религии. Ради него, чтобы производить его в строго определенном месте, по строго определенным правилам — и собирались иудеи на Святой Земле.

В еврейском пасхальном обряде есть такая традиция: на специальное пасхальное ("жертвенное", символизирующее жертвенник) блюдо кладут вареное яйцо, слева вверху, напротив "зроа" (зелени), символизирующей кровь принесённых в жертву богу людей и животных. Это яйцо обозначает праздничную жертву "хагига". Ведь из яйца, как известно, появляется цыплёнок, символ новой жизни, что подразумевает жертву первенцев. Согласно Торе, родители спасли Моисея от смерти, когда все новорождённые первенцы подлежали уничтожению, поместив в корзину, которую пустили по воде. Переводы, утверждающие, что еврейских первенцев убивали египтяне, не желавшие, чтобы евреи, как крысы, расплодились в земле египетской, не точны. На самом деле, это место можно понять и как всенародное принесение евреями в жертву своих первенцев, и, даже если египтяне забирали первенцев из еврейских домов, они могли это делать от имени еврейского жречества. Эту версию подтверждает дальнейшее уничтожение евреями, в сговоре со своим еврейским богом, всех египетских первенцев, т. е. миллионов детей. Даже если не видеть за этим рассказом отражения реальных исторических событий, он всё равно воспринимается чудовищно. Этот момент, опять-таки, очень напоминает другое событие: уничтожение евреями в Персии 70 тысяч персов, предположительно тоже первенцев, в честь чего сегодня евреи празднуют Пурим. Каннибалистский обычай есть на Пурим специальное печёное в форме человеческих ушей, называемое евреями "уши Амана" (персидского вельможи, планировавшего изгнание или даже убийство евреев, но попавшего в их сети — и погибшего, вместе с 70 тысячами своих соплеменников и своей собственной семьёй), "нос Амана", "сердце Амана", "почки Амана", "пальцы Амана", "печень Амана" недвусмысленно говорит о диких традициях человеческих жертвоприношений и о присущем еврейскому сознанию людоедстве.

Тут необходимо вспомнить и о другой легенде, легенде об Ироде. Ирод, еврейский царь, умерший около 3-4-го века нашей эры, отдал приказ умертвить всех младенцев, от только что родившихся до двухлетних (бросить их в реку (в море?), т. к. до него дошло, что именно в это время должен родиться Мессия (Иисус Христос), который будет покушаться на иродскую власть. Один из редких апокрифов утверждает, что речь шла не о всех младенцах, а только о первенцах. В этом случае, тут не что иное, как ещё один отголосок принесения в жертву еврейскому богу детей-первенцев.

Ещё одна похожая легенда: это легенда о римском императоре Константине, которому языческие жрецы (один из редких текстов утверждает, что это были не римские языческие жрецы, а евреи) посоветовали искупаться в крови младенцев для излечения от проказы. Константин приказал схватить 3 тысячи новорожденных, кровь которых должны были собрать точно таким же образом, каким еврейские жрецы — левиты и коэны — собирали в Иерусалимском Храме (Храме Соломона) кровь жертвенных животных и людей. Однако, заглянув перед страшной бойней во двор, куда их свезли, и увидев плач матерей, Константин внезапно почувствовал жалость и раскаянье, и распустил младенцев по домам. После этого по сне к нему явились два апостола, сказали найти христианского епископа Сильвестра, прятавшегося от римских властей, преследовавших христиан, который Константина излечит. Император находит Сильвестра, излечивается, и принимает христианство, а вслед за ним христианство принимает вся империя.

Интересно отметить, что на средневековых иллюстрациях XIII–XV веков изображён император Константин, плачущие матери — и крупные чаши для сбора крови, точно такие же, как те, что использовались в Храме Соломона в Иерусалиме. Таким образом, связь этой легенды с человеческими жертвоприношениями в еврейском храме — очевидна. Вероятно, изначальна она должна была символизировать бесчеловечность еврейского культа — и человечность (гуманизм) христианской религии.

Более того, "в ответ" (так считают ведущие специалисты, и это мнение никто не оспорил) на христианскую легенду о Константине у евреев появляется похожая легенда (в Мидраш Шмот Раба), где вместо римского императора Константина фигурирует некий египетский фараон (без имени). "И умер царь египетский — был поражён проказой, а прокажённый будто умерший". И далее: "и стенали сыны израилевы" (точное воспроизведение формулы "и стенали матери" из легенды о Константине, заменённой на "стенали сыны"). Египетские жрецы, дескать, посоветовали фараону: не будет тебе излечения, пока не станешь закалывать еврейских младенцев ежедневно, 120 утром и 120 вечером, и купаться в их крови. Еврейский бог услышал стенания "сынов израилевых", и смилостивился, дав чудесное излечение фараону. Тот излечился от проказы, и еврейские младенцы были спасены.