Кто, если не мы

— Ну, ты и здоров спать, Александр Васильевич, так и победу проспишь! — пошутил Шепелев.

Первушин вскочил на ноги — его качнуло, поправил сползшую вниз кобуру с пистолетом и, смущаясь, произнес:

— Извините, товарищ генерал, три ночи на ногах.

— Ладно, ладно, я пошутил. Вижу, сам цел, а как оперсостав, потери есть?

— Никак нет. Все в строю, легкая контузия у капитана Белова, но он отказался следовать в тыл.

— Ну, слава Богу! А что по стервятникам, есть пленные с большими звездами на погонах?

— К сожалению, нет. Имеется десяток, но все рядовые и в оперативном плане не представляют интереса.

— Жаль, а было бы неплохо показать демократическому Западу, какой мир устанавливают на осетинской земле их мэйнд ин США президент, — с сарказмом произнес Шепелев и снова перешел на деловой тон: — Александр Васильевич, сколько у тебя под рукой оперативников?

— Двое, остальные в батальонах, — доложил Первушин.

— Маловато, — вслух каким-то своим мыслям обронил Шепелев и, подумав, предложил: — А что, если обратиться за помощью к командиру дивизии? Он, кстати, где?

— Здесь, рядом.

— Давай к нему.

Первушин шагнул вниз к небольшой площадке у ручья. За ним последовал Шепелев с «качками» — группой спецназа ФСБ. Спустившись, они подошли к палатке, в которой прикорнули Колпаченко с Дарбиняном. Вход к ним охранял часовой.

— Товарищ сержант, я заместитель руководителя Департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-майор Шепелев, пропустите меня к командиру дивизии! — потребовал Шепелев.

— Извините, но он только что прилег, — ответил часовой и настороженно посмотрел на незнакомого генерала и его суровых спутников, увешанных оружием, которое даже для него, десантника, было в диковинку.

— Вот некстати, — посетовал Шепелев и снова обратился к Первушину: — Александр Васильевич, а что, связь с генералом Борисовым есть?

— Имеется, но только сотовая.

— Исключено, — отрезал Шепелев и уточнил: — А далеко он?

— По последней информации, должен находиться с третьим полком в районе южнее Цхинвала.

— Вот не везет! Все-таки придется будить командира!

— Это кто там по мою душу? — раздался из-за полога сиплый ото сна и команд голос Колпаченко.

— ФСБ России, генерал-майор Шепелев, — представился тот.

Прошла секунда-другая, полог распахнулся, и перед контрразведчиками предстали Колпаченко и Дарбинян. Шепелев, подав руку, обменялся с ними рукопожатием. Колпаченко снял с пояса фляжку с водой, плеснул себе в лицо, потряс головой, прогоняя остатки сна и, обращаясь к Шепелеву, спросил:

— Товарищ генерал, Вас как звать-величать?

— Юрий Дмитриевич, — назвал себя Шепелев.

— Я так понял, Юрий Дмитриевич, нужна помощь личным составом и техникой.

— Александр Николаевич, Вы как в воду смотрите, — подтвердил Шепелев и пояснил: — От наших разведчиков получена важная информация о центре радиоперехвата и дешифровки, который используется спецслужбами Грузии и НАТО. Он находится в Гори.

— Да, серьезное шпионское гнездо, — согласился Колпаченко.

— В состав центра, по оперативным данным, входят специалисты АНБ США.

— И вы рассчитываете взять их в плен?

— Совершенно верно.

— Хорошее дело задумали, чтобы потом ткнуть ими в морду Западу! — одобрил Колпаченко, и здесь на его лицо набежала тень.

Это не осталось незамеченным Шепелевым, и в его голосе зазвучали беспокойные нотки:

— Александр Николаевич, я понимаю Вас, люди измотаны. Да, есть серьезный риск в операции, придется действовать в глубоком тылу противника. Но война всегда риск.

— Юрий Дмитриевич, десантник всю жизнь рискует, дело не в риске, — замялся Колпаченко.

— А в чем?

— Я и так вышел за предписанный рубеж. Теперь вот жду, чем разродится Генштаб.

— Александр Николаевич, а если проявить военную хитрость? — зашел с другой стороны Шепелев.

— Хитрость, и какую же?

— Можно карту?

— Арутюн Ванцикович, карту! — потребовал Колпаченко.

Дарбинян достал ее из полевой сумки и развернул на камне. Шепелев склонился над ней и, сориентировавшись, ткнул в место предполагаемого расположения центра. Он находился в пригородах Гори, до него было не более 17 километров. Но не расстояние смущало Колпаченко, а другое: появление российских десантников в глубине территории Грузии на Западе могло вызвать только одно — истеричные вопли вселенского масштаба. Такое ему вряд ли бы простили министр Сердюков и начальник Генштаба Макаров. Понимал это и Шепелев, но результат — захват секретной документации и уникальной аппаратуры грузинских и натовских спецслужб — мог перевесить все риски. Он искал выход из положения и, кажется, нашел.

— Александр Николаевич, ведь наши БТР не отличаются от грузинских, не так ли? — забросил удочку Шепелев.

— Отличие только во внутренней начинке: у них — израильская и украинская, — пояснил Колпаченко.

— А что, если перекрасить наши звезды на их кресты и потом…

— Взять грузинскую форму! Этого барахла тут навалом, — на лету поймал остроумную идею Колпаченко и, озорно подмигнув, заявил: — И потом Запад пусть докажет, что то были не патриоты Грузии, восставшие против тирана Саакашвили!

— А если к этому маскараду добавить пару усачей с подходящими носами, да еще говорящих по-грузински, то тогда комар носа не подточит!

— С усами и носами тоже решим. А вот с языком — тут, Юрий Дмитриевич, проблема. У нас он один — десантный! — с улыбкой заметил Колпаченко и распорядился: — Арутюн Ванцикович, даю тебе час на подготовку! Ребят выделить лучших, ты понял?

— Так точно, Александр Николаевич! Взвод из роты капитана Шишова с этой задачей справится, — заверил Дарбинян и, хмыкнув, заметил: — С носами и усами у него также все в порядке.

— Хорошо! — согласился Колпаченко и распорядился: — Принимай пополнение, Юрий Дмитриевич!

— Спасибо, Александр Николаевич! Контрразведка Вам этого никогда не забудет, — прочувственно сказал Шепелев.

Колпаченко улыбнулся и, подмигнув, заметил:

— Благодарю, Юрий Дмитриевич, но будет лучше, если она мне ничего не припомнит.

В ответ прозвучал дружный смех. Через час оперативно-боевая группа из тридцати десантников и семи контрразведчиков в форме грузинских военнослужащих на трех БТР, на бортах которых выделялись аляповато нарисованные белые кресты, ринулась к цели — центру радиоперехвата и дешифровки грузинских и натовских спецслужб. На пути до Гори ей не встретился не один комендантский патруль противника, зато на каждом шагу попадались испуганные, переодетые в «гражданку» с чужого плеча, дезертиры.

Впереди показались окраины города. Шепелев приказал остановиться и позвонил. После короткого разговора он выбрался из БТР и в сопровождении Первушина и спецназовцев ФСБ зашел в придорожное кафе. В нем никого не было — паника обратила в бегство не только военных, а и хозяев. Заняв столики, контрразведчика стали ждать загадочного собеседника Шепелева. Он был не один, их оказалось двое, и появились они внезапно — со служебного входа. Низко надвинутые кепки и темные очки скрывали их лица. Обменявшись с Шепелевым паролями, разведчики вместе с ним уединились в подсобном помещении. Беседа заняла не больше пяти минут. Возвратившись в зал, Шепелев, не мешкая, провел совещание; на нем был выработан план операции, после чего, смешанная оперативно-боевая группа продолжила движение.

В одном броске она достигла цели — центра радиоперехвата и дешифровки информации и с ходу пошла на штурм. Головной БТР на скорости снес въездные ворота и вкатился во двор. Вслед за ним влетели два других, из них на ходу выскакивали десантники, контрразведчики и занимали позиции. Прошло несколько томительных минут, а противник себя никак не обнаружил. Шепелев пробежался взглядом по окнам верхних этажей и крыше серого безликого здания, ощетинившегося антеннами, и не заметил снайперов. Не заметили их и Первушин с Шишовым.

— Драпанули, гады! — сделал вывод Шишов.