Кто, если не мы

— Знаю, Николай Валентинович! Она больше, чем армия. Точнее, чем император Александр III о ней не скажешь: «Во всем свете у нас только два верных союзника — наша армия и флот».

— Все так, Сергей Иванович, не менее важна и вторая ее часть: «Все остальные при первой возможности сами ополчатся против нас», — напомнил Кубанский вторую часть знаменитой фразы и подчеркнул: — Сегодняшняя действительность лишнее тому подтверждение. Поэтому преданные Отечеству и высокопрофессиональные кадры контрразведчиков необходимы как никогда ранее.

— Николай Валентинович, я уверен с Первушиным и Сахновым ошибки не произойдет. Они достойные офицеры! — заверил Петровский.

— Хорошо, Сергей, тогда еще один вопрос: скажи, Сахнов — романтик или расчетливый прагматик?

— В каком смысле, Николай Валентинович? — опешил Петровский.

— В том, что «кремлевский курсант», начальник штаба дивизиона обеспечения академии Генштаба — ему прямая дорога в генералы, а тут такой резкий поворот, перешел к нам на капитанскую должность. Что за этим стоит: нежелание ехать из Москвы к черту на кулички?

— Исключено! Сахнов дважды побывал в горячих точках! Первый раз, когда служил в армии, а второй — у нас, и еще остался на продленку.

— И все-таки что подвигло его на такой переход?

— Я так думаю, мечта. Он бредил Павлом Судоплатовым.

— Ладно, мечтатель, приглашай обоих. Поговорим, как говорится, лицом к лицу! — распорядился Кубанский.

Петровский вышел из кабинета и возвратился с Первушиным и Сахновым. Они представились Кубанскому и замерли в тревожном ожидании. Его строгость и требовательность, прямые и жесткие вопросы, которые вгоняли в краску и в пот кандидатов на вышестоящие должности, были им известны. Осмотрев их с головы до пят, Кубанский задержал взгляд на Первушине — его лицо показалось знакомо, и спросил:

— Товарищ полковник, мы с вами где-то встречались?

— Так точно, товарищ генерал-майор. В декабре прошлого года в спорткомплексе на Лавочкина.

— На финале по волейболу! — оживился Кубанский.

— Да, мы тогда выиграли 3:2 у вашей команды, — подтвердил Первушин.

— Вот так взяли и обыграли руководство? Это было опрометчиво, Александр Васильевич, — сурово заметил Кубанский, а в уголках его глаз лучились лукавые морщинки.

Первушин не растерялся и быстро нашелся:

— Товарищ генерал, так это же тот случай, когда не наказывают.

Кубанский улыбнулся, и обратил взгляд на Сахнова — тот подтянулся, и прямо в лоб спросил:

— Сергей Степанович, ты не жалеешь, что ушел из академии?

Сахнов выдержал его испытующий взгляд и также прямо ответил:

— Никак нет, товарищ генерал!

— В армии, при хорошем раскладе, ты бы мог уже командовать бригадой. Чего тебе там не хватало?

— Творчества, товарищ генерал! В контрразведке жизнь каждый день подбрасывает нестандартные ситуации, и они требуют нестандартных решений! — с жаром заговорил Сахнов. — Вот, например, вчера…

— Сергей Степанович, с примерами пока погоди, дойдем и до них… — остановил его Кубанский. — Сначала обсудим вопросы, относящиеся к организаторской деятельности руководителя. А руководить вам предстоит особым коллективом с особыми задачами. Оттого как будет развиваться военная наука, зависит не только уровень боеспособности армии, но и в целом мощь нашего государства.

— Товарищ генерал, я это понимаю. Во время службы в дивизионе обеспечения академии Генштаба мне приходилось соприкасаться с научными вопросами, — пояснил Сахнов.

— Соприкасаться — это одно, и совсем другое дело — принимать участие в их решении, — подчеркнул Кубанский и предложил: — Присаживайтесь, товарищи офицеры, об этом мы сейчас и побеседуем!

Первушин и Сахнов заняли места рядом с Петровским и приготовились к тому, что генерал начнет опрашивать их по функциональным обязанностям и задачам. Он же не стал заострять на этом внимания, а старался вникнуть в стиль и методы их работы, интересовался тем, как они строят свою работу с молодыми перспективными сотрудниками. Не обошел стороной и такой важной темы, как взаимодействие контрразведчиков с командованием армейских частей, а затем спросил Сахнова:

— Сергей Степанович, на чем в первую очередь должны строиться наши отношения с командованием?

— На принципиальной деловой основе, — не задумываясь, ответил тот.

— Да, это необходимое, но недостаточное условие.

— Воспринимать задачи и проблемы командования как свои.

— Именно как свои! Мы не надсмотрщики над командирами, а соратники. Как говориться, без разведки армия слепа, а без контрразведки беззащитна. Наша святая обязанность — оберегать ее от предательства, от шпионов и от всего того, что разъедает армию и превращает в сброд.

— Безусловно! Я по-другому и не мыслю! — заверил Сахнов.

— И это правильно! — одобрил Кубанский и, заканчивая беседу, прошел к книжному шкафу, снял с полки два документальных сборника «Смерш», вручил Первушину с Сахновым и пояснил: — В них вы не найдете лихо закрученых детективных сюжетов, но это нисколько не умаляет их достоинств. Это — книга захватывающих человеческих судеб, посвятивших себя служению Отечеству.

— Товарищ генерал, мы оправдаем возложенное на нас доверие! — заверили Первушин и Сахнов.

Крепко пожав им руки, Кубанский на прощание предупредил:

— Оба вы молоды, а должности у вас будут высокие, поэтому не заноситесь и не барствуйте. Помните, своими успехами руководитель во многом обязан подчиненным. Ведите их к высоким целям, — и здесь в его голосе зазвучали непривычно мягкие нотки: — Не за горами тот день, когда я и Сергей Иванович уйдем со службы. На наши места придут новые люди, может, даже кто-то из вас. Это неважно, важно другое — сберечь тот дух служения Отечеству, которому были верны сотрудники Смерш. Желаю успеха, товарищи офицеры!

— Спасибо, товарищ генерал, — поблагодарили они.

В приемную Первушин и Сахнов вышли в приподнятом настроении. Не скрывал своего удовлетворения и Петровский. Кандидаты, которых он отстаивал перед Кубанским, не подкачали.

— Все нормально, ребята! Хорошо отстрелялись! — похвалил он и напомнил: — Осталось еще собеседование у генерала Шепелева.

Затем посмотрел на часы и предупредил:

— Он будет в четыре, а пока сходите в столовую, пообедайте, отдохните и соберитесь с мыслями. Помните, у генерала любимый конек — оперативные игры с противником.

— Спасибо, Сергей Иванович, — поблагодарил Первушин.

А Сахнов, помявшись, спросил:

— Сергей Иванович, а просьбу можно?

— Пожалуйста.

— Быть рядом с архивом и не посмотреть дело на Павла Судоплатова, я себе такого не прощу.

— Что, мечта не дает покоя? — спросил Петровский и пообещал: — Постараюсь что-нибудь сделать.

— И что, это возможно? — не мог поверить в удачу Сахнов.

— Сергей Степанович, не торопи события, давай дуй на обед! — поторопил его Петровский.

Сахнов присоединился к Первушину. Они спустились вниз, на третий этаж, в столовую. Аппетитный запах наваристого борща заставил их на время забыть о собеседовании у генерала Шепелева. Подошло время обеда, и к раздаче выстроилась длиннющая очередь. Она двигалась на удивление быстро, и вскоре они оказались у меню. Цены вызвали у них неподдельное изумление.

— Саша, я не верю своим глазам? — воскликнул Сахнов.

— Фантастика! — согласился с ним Первушин.

— Таких цен в Москве не увидишь!

— А все потому, что не воруют.

— Не хватало еще у нас.

— Лишний раз убеждаюсь: экономика должна быть экономной, а контрразведка — военной, — отметил Первушин.

— Рано или поздно она такой будет! — не терял оптимизма Сахнов и с аппетитом набросился на борщ.

После обеда они собрались в кабинете Петровского. Тот слов на ветер не бросал и предложил пройти в архив. Спустившись на лифте на цокольный этаж, они направились в читальный зал. Там их встретил сотрудник архива и предложил для ознакомления два пожелтевших от времени тома. У Сахнова загорелись глаза, сбылась давняя мечта — прикоснуться к истории и к документам, написанным его кумиром — руководителем легендарного 4-го управления НКВД— НКГБ Павлом Судоплатовым. Дрогнувшей рукой он открыл обложку дела, и на него с пожелтевших страниц повеяло обжигающим дыханием первых трагических дней 1941 года.