История Филиппин

Центр внешней торговли (в северной части архипелага) сложился в районе современной Манилы задолго до вторжения испанцев. Ко времени испанского завоевания здесь находилась сильная федерация балангаев Майнила и Тондо с численностью населения до 2 тыс., управляемая феодальными правителями — раджами и дато. Это был единственный на архипелаге центр, который приобрел черты укрепленного городского поселении. Среди жителей Майнилы кроме земледельческого населения существовала торгово-ремесленная прослойка. Возникновение в этом районе торгового центра было связано прежде всего с развитием прямой филиппино-китайской торговли. Ко времени испанского завоевания Китай занимал первое место во внешнеторговых связях Майнилы. Велась также оживленная торговля со странами Юго-Восточной Азии и с Японией.

Что касается уровня культуры филиппинцев, в целом он был ниже, чем у народов соседних азиатских стран, что объяснялось замедленными темпами социально-экономического развития архипелага. Черты племенной культуры, сложившейся в различных районах страны, отличаясь местным своеобразием, имели общие малайские истоки и в той или иной степени испытали воздействие индо-яванской и китайской культуры (особенно у народов, населявших приморские территории и занимавшихся морской торговлей) [3]. Крупные равнинные народы (тагалы, висайя) имели собственную систему письма (этот факт отмечен многими испанскими авторами, которые с некоторым удивлением писали о большом числе грамотных среди «дикарей-туземцев»), пользовались собственными алфавитами, созданными на основе южноиндийских. Образцов древней филиппинской письменности почти не сохранилось — часть из них погибла от времени (филиппинцы писали на трудносохраняемых материалах — древесной коре, пальмовых и банановых листьях и т. д.), часть была уничтожена испанскими миссионерами.

Среди равнинных народов и наиболее развитых горных племен были распространены разнообразные жанры фольклорного творчества. Фольклорное наследие тагалов — одного из самых развитых народов Филиппин — представлено стихотворными пословицами, загадками, песнями, театрализованными драматическими представлениями. Эти последние носили стихотворную форму, сопровождались пением и танцами. Наиболее распространенным их видом был карагатан — род поэтического состязания (на определенный сюжет), в котором участвовали мужчины и женщины. Жанр эпической поэзии получил развитие среди илоков, населявших северо-западные приморские районы Лусона, и ифугао, одного из наиболее крупных и развитых горных народов Лусона.

Непременным атрибутом всех обрядовых и культовых церемоний повсюду на архипелаге были музыка и танцы. Испанские авторы отмечали обилие и разнообразие местных музыкальных инструментов. Пигафетта писал, что жители Себу изготовляли многочисленные разновидности цимбал. Один из испанских хроникеров XVI в. сообщал, что на о-ве Самар все танцы сопровождались аккомпанементом на музыкальных инструментах, похожих на европейские гитары. Почти повсеместно на Лусоне и Висайских островах археологи находят древний и, по-видимому, один из самых популярных музыкальных инструментов — кудьяпи (струнный инструмент, напоминающий гитару), который сохранился теперь только у тагалов и стал в тагальской литературе поэтическим символом.

До прихода испанцев в северных и центральных районах Филиппин еще не сложилось единой религии. Религиозные воззрения их жителей в целом основывались на анимизме. У племен, находившихся на различных стадиях разложения первобытнообщинного строя, из чисто анимистических представлений возник политеизм — поклонение сонму божеств, хотя и сохранялась прежняя вера в многочисленных духов, которые заняли место, следующее за богами. Каждое божество наделялось определенными функциями, связанными с различными сферами человеческой жизни и деятельности (боги земледелия, дождя, урожая, войны, огня, любви, смерти и т. д.). Обожествлялись небесные светила, животные (крокодилы, акулы) и птицы. У развитых народов сложилась идея верховного божества, возвышающегося над остальными богами. У тагалов существовал культ верховного божества Батхала — творца земли и человека. Весь окружающий мир филиппинцы населяли множеством духов (у тагалов они называются анито, у висайя — дивата) — покровителей жилищ, домашнего очага, лесов, рек, морей, полей, пещер и т. д.

Широко распространено было среди филиппинцев почитание предков. Духам предков поклонялись как существам божественного порядка, выполняющим роль посредников между людьми и высшими сверхъестественными силами. Им воздавались ритуальные почести (из камня, кости, дерева вырезали идолов в память умерших, специальные подношения из пищи и вина приносили на могилы и т. п.). У многих племен существовали вера в загробную жизнь, понятие рая, идея вознаграждения в потустороннем мире. Храмовых сооружений, постоянных мест для ритуальных церемоний у филиппинцев не было, отсутствовало жреческое сословие. Религиозными ритуалами и обрядами жертвоприношений (состоявших обычно из рисового вина, фруктов, заколотых свиней, кур, иногда золота) руководили старые, почитаемые члены общины, обычно женщины, реже — мужчины, исполнявшие фактически функции жрецов.

Из горных племен наиболее развитые религиозные воззрения были у ифугао (в значительной степени сохранившиеся до наших дней). Пантеон ифугао включал множество богов и духов, которыми они заселяли почти все окружавшие их предметы и явления; в честь божеств вырезались деревянные идолы, расставлявшиеся на дорогах, в домах, полях, лесах. Ритуальные церемонии отправлялись жрецами и колдунами.

С начала XVI в. в северных и центральных районах Филиппин стал распространяться ислам, уже утверждавшийся к этому времени на юге архипелага (Минданао, Сулу). Он проникал на север в основном из индонезийского султаната Бруней. В XVI в. жители султаната вели довольно активную торговлю с населением Лусона и Висайев, основывая на территории этих островов свои торговые фактории и поселения. Испанские колонизаторы обнаружили поселения индонезийских торговцев из Брунея на территории Майнилы, в густозаселенном районе оз. Лагуна, ряде других пунктов Южного Лусона и на о-вах Миндоро и Себу (Висайи). Торговые поселения индонезийцев служили центрами пропаганды ислама среди местного населения. По свидетельству некоторых источников, на Лусоне и Висайских островах в 60—70-х годах XVI в. действовали также присылаемые из Брунея мусульманские проповедники. Процесс исламизации не носил, однако, массового характера, затронув лишь незначительную часть местной феодализирующейся верхушки в районах, расположенных по соседству с торговыми факториями и поселениями индонезийцев. Испанцы, захватившие Майнилу и Тондо в начале 70-х годов XVI в., отмечали, что их правители и местная знать исповедовали мусульманскую религию и вели свое происхождение или находились в родственных связях с правящей династией Брунея. Основная же масса жителей Майнилы и Тондо сохраняла приверженность к старым языческим верованиям. Таким образом, ко времени испанского завоевания процесс распространения ислама на Лусоне и Висайских островах находился еще на самой первоначальной, зародышевой стадии. Продвижение ислама было остановлено испанскими колонизаторами, приступившими к христианизации филиппинского населения.

Древняя и средневековая история Минданао и Сулу слабоизучена из-за недостатка источников. В последнее время филиппинские ученые проявляют большой интерес к воссозданию исторического прошлого народов, населяющих южные районы страны. Много пробелов в изучении ранних периодов истории Юга Филиппин восполнено в результате выхода в свет в конце 60-х и в 70-е годы капитальных исследований филиппинского историка С. А. Махула. Ему удалось на основе сравнительного анализа генеалогических списков мусульманских правителей Сулу и Минданао — тарсила — проследить основные этапы политической истории этого района Филиппин начиная с периода проникновения туда ислама (XIV в.). Но остается почти неизученным доисламский период. Отдельные материалы (из индонезийских и китайских источников), приведенные в работах С. А. Махула и других исследованиях, позволяют сделать вывод, что в целом развитие Юга Филиппин (точнее — Сулу, западных и южных территорий Минданао) с первых веков нашей эры опережало развитие северных и центральных районов Филиппинского архипелага. Среди факторов, способствовавших этому, следует указать на их географическую и историко-этническую близость к соседней индонезийской области, на тесные хозяйственные и культурные контакты с государствами древней цивилизации, расположенными на территории Индонезии, Малайи и Индокитая. Этим контактам способствовало направление хозяйственной деятельности народов Сулу и приморских территорий Юго-Западного Минданао, основу которой составляли торговля, добыча жемчуга и морские промыслы.