История русской торговли и промышленности

Так поступали, по-видимому, и русы — те же норманны. И по поводу русов император Константин говорит, что они приходят в Царьград sive belli sive commercii causa — ради войны или ради торговли ^{82}.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

Общий характер торговли до XV ст.; критика различных взглядов

Исходную точку в процессе возникновения и развития торговли составляет немая торговля, встречающаяся в качестве наиболее ранней формы торговли у всех народов. О немой торговле на Руси у нас нет никаких сведений, но о таком способе обмена у различных племен, населявших современную Россию, упоминается в источниках. Под годом 1096 встречаем в летописи рассказ Гуря Роговича о торговле новгородцев с угрой: «Угра же суть людие язык нем». Там «дивно находим мы чюдо ново, его же оконце мало, и туда молвят, не разумети языку их, но кажуть железо и помовают рукою, просяще железо и аще кто даст им железо или нож или секиру, и они даю скорою противу» ^{83}. Суть, конечно, заключается не в незнании языка, а во взаимном недоверии, в нежелании входить в непосредственные сношения с иноплеменниками, к которым относятся как к врагам. Потому-то «язык нем». Об однородной форме торговли между булгарами и племенем вису рассказывает Косвини: «Булгары доставляют туда товары, всякий кладет их в определенное место, делает на них знак и оставляет. Потом возвращается и находит нужный ему товар, положенный рядом. Если удовлетворен им, то берет его и оставляет за него свой товар. Если нет, то забирает свой обратно. Покупатель и продавец не видят друг друга» ^{84}. Здесь уже правильное описание немой торговли безо всяких преград и чудес, напоминающее рассказ Геродота о немой торговле в Ливии.

Рынок — торг, торжище, торговище — являлся тем местом, где в эту эпоху производился обмен и где он только и мог совершаться. В «Русской Правде» читаем: «Пакы ли что будет татебны купил в торгу, или конь или порт или скотину, то введет свободна мужа два или мытника» ^{85}. Речь идет о купле-продаже краденых вещей, совершенной на торгу; купивший указывает на продавца, и показания его подтверждаются двумя свидетелями или мытником — сборщиком мыта, необходимой принадлежности всякого рынка. О значении торга свидетельствуют и другие статьи «Русской Правды»: «Оже челядин крыется, а заключить и с торгу» ^{86} — о бежавшем холопе объявляется на торгу публично. Такая «заповедь», «закличь» на торгу первое и необходимое условие для вчинения иска о пропавшей вещи. Торг, следовательно, посещаемое всем населением место, где всякое объявление широко распространяется. Поэтому-то в другой статье говорится: «Аще кто конь погубить или оружие или портно, а заповедаеть на торгу, а последи познаеть в своем граде, свое ему лицем взяти» ^{87}. Если хозяин пропавшего коня или платья (как и сбежавшего челядина) объявит о пропаже на торгу, предполагается, что это должно стать известным по всему городу (в другом списке — по всему миру: «а познает в свое мироу») в продолжение трех дней «а за три дня не выведут его» (ст. 27)). Человек, к которому пристал сбежавший челядин или который поймал ушедшего коня или нашел оружие или платье, узнав об объявлении на торгу, обязан вернуть эту вещь. Исходят из того, что в своем городе, в своем миру объявление, сделанное на торгу, становится известным всем и всякому в трехдневнй срок ^{88}. На торгу собиралось и вече: «В 1068 г. людие Киевстии прибегоша Кыеву и сотвориша вече на торговищи» ^{89}.

Таким образом, на рынке в Древней Руси (как это было и в других странах) не только происходит товарообмен, но собираются и народные собрания, сообщаются все важные сведения (в т.ч. и распоряжения князя заключаются на торгу), узнают новости, рынок является центральным местом города.

Но это были рынки местные, базары, обслуживавшие, по-видимому, очень незначительный район. На это указывает ст. 36 «Русской Правды», которая является продолжением упомянутых, трактующих о купле краденого ha торгу. Она гласит: «А ис своего города в чюже землю извода нет», т.е. вся процедура относительно краденого (указание каждым предыдущего продавца) заканчивается на границах своей земли, земли, принадлежащей городу, в область другого города она не может переходить. «Очевидно, — поясняет Н. А. Рожков, — такая продажа в чужую область признавалась невероятною вследствие крайней затруднительности и чрезвычайной редкости торговых сношений между отдельными городами и рынками» ^{90}. Имеются, очевидно, отдельные, изолированные друг от друга, замкнутые в хозяйственном отношении районы.

Относительно Киева известно из летописи, что в 1069 г. «Изяслав изна торг на гору», что там имелся (в 1147 г.) Бабин Торжок и торговище на Подолье; по словам Дитмара Мерзе-бургского, в нем насчитывалось свыше 40 церквей и 8 рынков ^{91}. В Новгороде торг занимал обширное место и подразделялся на ряды, сообразно роду продаваемых товаров или происхождению сидевших в лавках купцов. Находим, например, Вощный ряд (Вощник), где торговали воском, Большой ряд и др.; в «Русской Правде» читаем: «Тысяцьскому до вощник, от вощник подсадникоу до великого ряду, от великого ряда князя (князю) до Неметью вымога» (Немецкого вымола) ^{92}.

В 1097 г. упоминается торговище в Воздвиженске. В 1114 г. Мстислав Владимирович построил «церковь камяну святого Никола, на княже дворе, у Торговища, Новегороде», а в 1218 г. Константин Всеволодович заложил церковь каменную на торго-вище во Владимире (Залесском); в 1234 г. литовцы захватили Русу до самого торга «изгониша Литва Русу и до торгу») ^{93}. Характерна эта связь торга с церковью, церковная площадь есть в то же время и рынок, как это было и в Западной Европе. И там торговля сосредоточивалась на церковных и монастырских площадях, у древних греков и у народов древнего Востока она совершалась в самих храмах. Впрочем, и на Западе в Средние века дело не ограничивалось одной торговлей на площади перед храмом, а производился торг в самом храме и имелись специальные «рыночные» церкви, «торговые» церкви, где он происходил ^{94}. Храм и площадь перед храмом были теми нейтральными местами, где только и мог совершаться товарообмен, где прекращалась вражда и совершался торг под охраной божества. Точно так же на Руси «самое устройство церквей приспособлено было к торговым целям: в подвале сохранялся товар, в притворе он взвешивался» ^{95}. Так это было, как увидим ниже, и в немецкой церкви св. Петра в Новгороде.

Погост имел значение рынка: гостьба — торговля. Но погост означал и место, где находится церковь; так как в последней хоронили и покойников, то и кладбище. Рынок и церковь совпадают. Новгородские купцы в разных местах ставят храмы, которые им, очевидно, нужны были для торговых целей. В 1364 г. «поставиши в Торжку церковь камену… а замышлением богобоязнивых купець Новгородскых», в 1403 г. «поставиша купцы новгородские, прасолы, в Русе церковь камену» ^{96}.

Связь духовенства с торговлей обнаруживалась и в ином направлении — духовные лица сами же и торговали, и давали деньги в рост. «А которые игумены или попы или чернци торговали преж сего или серебро давали в резы (в рост), а того бы от сех мест не было». «Если поп не перестанет давать в рост, скажи, что ему не достойно служить» (середина XII ст.). В Новгороде и сам владыка вступает в торговые сношения с иноземными купцами, сбывая немцам через посредство других лиц преимущественно продукцию церковных земель. Находилось это в связи с тем, что в Новгороде «особенно значительным сосредоточением земельной собственности отличалась церковь, а именно владычная кафедра и монастыри» ^{97}. Этим фактам вполне соответствует то, что мы находим на Западе в то же время: папа римский, патриарх венецианский, капитулы, монастыри, монашеские ордены, духовенство всех степеней занимаются торговлей ^{98}.