Замполит

- Когда муж раскололся, его еще дергали?

- Нет. Судя по всему здесь задействованы очень важные лица. Его до самой смерти больше ни куда не вызывали. Мне даже показалось не сексот ли он.

Наверно так и было, - подумал я.

- А ты сама знала, кто пытался убить меня?

Она замерла и кусок пепла свалился ей на колено. Смахнув его рукой, Наташа шепчет.

- Знала...

Я жду продолжения и в комнате стоит тишина. Наташка молчит и докуривает сигарету.

- Мне пора.

Она поднялась со стула и мы смотрим друг другу в глаза. Вдруг Наташа обхватывает меня руками и прижимает голову к груди.

- Ты прости меня, Ваня. Я тебя не предавала. Я любила тебя, хотя ты был с другой. Терпеть не могла Лену, ненавидела Клавку и все равно прощала тебе все.

- Но ты была при муже.

- А с кем же мне еще быть.

- И знала, что он уговорит и купит какого-то мерзавца, для моего убийства.

Наташка плачет, вытирая слезы подолом моей рубашки.

- У меня... тушь... Я в ванну.

Она вырывается и несется в ванну. Я стою и гляжу ей в след. Моя рубаха испорчена черными разводами и пятнами от слез. Через пять минут из ванны уже выходит холодная леди, она кивает мне головой.

- Так я пошла, Ваня?

- Иди.

Традиционный поцелуй в подбородок и Наташа ушла.

Хохряков прямо домой принес кучу чертежей и ворох бумаг. Он расстелил все на полу и аккуратно переставляя ноги в пустые квадраты, начал лекцию.

- Будете среди моряков и ведите себя как моряк. Говорить должны правильно и ходить тоже. Не вздумайте слезать с трапа задом, только головой вперед. Вот здесь ваша каюта, - он карандашом тыкает в чертеж разреза судна. - Не спутайте ее с соседними...

Началось нудное заучивание названий и морских правил. Когда это все кончилось, я спросил.

- А почему вы не рассказываете об обязанностях замполита?

- Зачем? Сами поймете. Это человек, который по идее должен лечить человеческие души, следить за правильностью мысли у команды и своевременно пресекать дурные поступки. Кроме того, он следит за валютной кассой, а это уже немало важно.

Майор скатывает чертежи и уже в дверях, говорит мне.

- У вас будет много трудностей. Здесь на суше, мы вам поможем справиться, а вот в море, вы сам себе хозяин. Будьте там осторожны и внимательны. До свидания, Иван Васильевич.

Я на дежурстве. В дверь врывается стайка девчат. Они шушукаются, оглядываясь на меня. Наконец одна стройненькая девушка отрывается от группы и подходит к моему столу.

- Здравствуй, Ванечка. Неужто не признал.

- Здравствуй, кошечка.

Девчонки вокруг смеются.

- Как кошечку сразу признал, - захлебывается одна из них.

- Чего-то я тебя, Ванечка, не вижу в обычных злачных местах, продолжает Машка. - Говорят ты уже не пьешь, бабами не увлекаешься, бедную Клавку избил и выкинул из дома. Уж не залечили ли тебя эти несносные врачи?

- Говорят, что кур доят.

- Знаю, знаю. Коров тоже на что-то сажают.

Кругом опять хохот.

- Ванечка, давай сегодня вечером спрыснем твое новое личико. Я в кайфе от него.

- Не могу, не дай бог, сглазишь.

- Да ты не бойся. У тебя только губы распухнут...

Девчонки ржут.

- Нет. Занят сегодня.

- А Клавка говорит, ты изменился от того, что у тебя все сломано. Неужели самое важное не вылечили?

Сегодня день смеха. Подруги Машки чуть не плачут, перегибаясь пополам от приступов хохота.

- А Клавка не говорила тебе, почему она не приехала в больницу, когда я загибался?

Все замирают. Звуки медленно исчезают. Лицо Машки стало пунцовым.

- Извини, Ванечка. Я просто большая дура. Поверь, совсем не хотела смеяться над тем, что произошло. Ты не калека и слава богу. А Клавкасволочь. Я ей не верю. Пойдемте девочки.

Вся толпа тихо переговариваясь выталкивается в дверь. Последней выходит Машка-кошечка. Она вдруг резко поворачивается в дверях и кричит.

- Ваня, если захочешь увидеть меня, позвони. Телефон старый. Чертова девка. А ведь ей всего 27лет, а выглядит как восемнадцатилетняя. Ни мужа, ни детей, одни мужики в голове. Однако, и человеческое ей не чуждо. Наверно, все же женщины ближе воспринимают боль других.

- Нет у меня денег. Извини, Иван, но нет.

Капитан Гришаков Федор Матвеевич, вытирает взмокшую лысину. Я пришел к нему домой с просьбой одолжить денег на мебель. По картотеке майора Хохрякова, он числиться моим другом.

- Ладно не дашь, другие дадут. По крайне мере с ними ничего не случиться, - блефую я.

Лицо Федора Матвеевича сразу становиться серым.

- Постой, Ваня. Я знаю где их достать. У моей жены где-то здесь заначка припрятана. Я ее сейчас разорю. Что только не сделаешь для старого друга. Теперь жена пилить меня будет до самого начала рейса.

Он уходит в другую комнату и вскоре возвращается с пачкой денег.

- Вот пять тысяч. Хватит?

- Давай.

Теперь капитан деланно веселеет.

- Значит тебя тоже выпускают в плавание?

- Разве не слышал? Вместе поплывем.

- А в Амстердаме тебе помощь будет нужна?

Мы смотрим пристально друг другу в глаза. Похоже он все знает. Надо что бы он первый раскрыл карты.

- В чем же ты хочешь мне помочь?

- Полковник Мухитдинов сказал, что если что то у тебя проясниться, то оказать любую помощь.

- А он не говорил, что должно у меня проясниться?

- Ты что то должен вспомнить.

Крутишь капитан. Он надеется, что я найду ключ и номер счета, а тебя заставляет следить за каждым моим шагом.

- Спасибо, Федор Матвеевич, но в этот раз в Амстердаме, мне по видимому, помощь будет не нужна.

Он облегченно вздыхает.

- Значит операция откладывается.

И чего они меня проверяют. Не доверяют наверно. Этот тип после нашего разговора точно будет звонить им и сообщит содержание нашей беседы.

- Пока откладывается. Я пойду, Федор Матвеевич. Мне квартиру доделать надо.

- А я думал, мы чайку погоняем, поговорим по душам.

Вот хитрая лиса, как-будьто об этом только и мечтал.

- Спасибо, но некогда. В следующий раз.

В пустой квартире надрывается телефон.

- Але. Я слушаю.

- Ваня, приезжай ко мне. Я чего-то все боюсь. Приезжай, - почти умоляет голос Натальи.

- Что стряслось?

- По моему за мной следят...

- Тебе не кажется?

- Ванечка. приезжай, - чуть не плачет она.

- Хорошо. Жди.

Перепуганная женщина стоит у порога.

- Заходи быстрей.

Дверь захлопывается и она шепчет.

- Ты никого во дворе не видел?

- Нет.

- Пойдем я тебе покажу.

Наталья подводит меня к занавеске окна и показывает пальцем вправо.

- Смотри там, видишь человек?

Кроме уродливых теней деревьев я ничего не вижу, но что бы поддержать игру спрашиваю.

- И давно за тобой следят?

- Я вижу их третий день. С работы провожают сюда. Здесь целыми сутками дежурят.

На улице появляется запоздалый прохожий и торопливо проходит мимо.

- Вот видишь, пошел сообщать, что кто-то ко мне пришел.

- Да, незавидное у тебя положение. Сын где?

- К Колиной матери отправила.

- А все же, почему они за тобой следят?

Наталья отходит от окна и плюхается на диван.

- Не знаю.

А я догадываюсь, тебе надо заманить меня к себе, вот и придумала эту историю со слежкой.

- А может наоборот, от того, что ты много знаешь?

- Может быть, - чуть не плачет она опять.

- Пойду на кухню, сделаю чай. У тебя там колбасы или сыра нет?

- В холодильнике...

Я иду на кухню и слышу шуршание шлепанцев за мной. Наталья стоит, опираясь на косяк кухонной двери и следит за моими действиями.

- Колбаса в левом углу. Ваня я три дня пытаюсь вспомнить, что может тянуться за мной, почему так вдруг неожиданно, началась слежка. Да, я знала, что задумал против тебя муж со своими друзьями, я знала, что все провалилось и они искали выхода из создавшегося положения. Когда муж ушел к Клавке, я даже желала ему смерти, а когда она пришла, то была в шоке. И вот появился ты. Пришла посмотреть на тебя, почувствовать прежнего друга и испугалась. Не узнала. С этого момента все началось. Они пошли за мной, после моего посещения твоей квартиры. Значит ты под наблюдением?