Тайная доктрина третьего рейха

Воинскую славу блестящего полководца Александра Македонского мечтал повторить главнокомандующий армиями Ватикана Чезаре Борджиа, сражавшийся только «за святую Церковь».

А вот то, что не пригодилось Александру Македонскому, как политику, прекрасно подойдет другому правителю — императору Константину I. Флавий Валерий Константин I, он же Великий (ок. 285–337; император с 306 по 337 гг.) не был христианином, в церковь не ходил, в Христа не верил, однако первым сделал христианство государственной религией. За что церковная традиция называет его равноапостольным. В 330 г. он перенес свою столицу в Константинополь (ныне Стамбул), в городе размещались тысячи языческих статуй, но религиозное значение языческих богов постепенно терялось.

Христианство понадобилось Константину для монотеизма: одна религия, одна империя, один император!

Новая религия фашизма понадобится Гитлеру для той же объединяющей монотеистической цели: Ein Volk, ein Reich, ein Fuhrer! — Один народ, один рейх, один фюрер!

С помощью Константина I христианство с IV века стало религией власти, войны и золота, а сам император являлся отныне представителем Христа на земле. Любопытно, что привычная нам мера времени — эра «от Р.Х.» — была установлена лишь в VI веке Дионисием Малым, а вошла в употребление еще позже; и, значит, тоже была кому-то выгодна.

«Невозможно христианам иметь Церковь и не иметь царя. Ибо царство и Церковь находятся в тесном союзе и общении… и невозможно отделить их друг от друга…», — писал в 1389 г. патриарх Антоний Великому князю Василию Дмитриевичу; «Как человек по душе своей есть образ и подобие Божие, так и христос Господень, помазанник Божий, по своему царскому сану есть образ и подобие Христа Господа. Христос Господь первенствует на небесах в церкви торжествующей, Христос же Господень по благодати и милости Христа Небесного предводительствует на земле в церкви воинствующей», — слова святителя Дмитрия Ростовского о царском служении; «Высшей церковной властью в древней Церкви были римские христианские императоры… Государь император признает святость догматов господствующей Церкви и провозглашает себя лишь блюстителем правоверия», — из «Учебника церковного права» профессора Н.С. Суворова (см.: Манягин В. Правда Грозного царя. М., 2006).

Возможно, религия была придумана, чтоб победить хаос, но религия христианства создала предпосылки для изменения человеческого сознания! Первым делом священнослужители взялись за уничтожение древнего искусства, славящего божественные формы совершенных и здоровых человеческих тел. Им важнее было привить осознание того, что человек — ничто, что плоть его — прах. «Нас заводит в тупик необъяснимость искупления замученного на кресте богочеловека», — пытаются разобраться ищущие; тогда как страдания и эта смиренная смерть стали для миллионов верующих вершиной Любви к Богу.

Монотеизм, востребованный в IV веке, был придуман еще Эхнатоном в Древнем Египте, а изгнанные из Египта израильтяне только воспользовались этой идеей. Однако, останься Древний Египет все той же могущественной страной, наверняка египтяне сами бы принесли в мир свою идею, способную объединить миллионы. Сейчас мы знаем, что христианство стало самой распространенной религией. Но избежать иудейской догматики, заложенной в христианство, не удается и не удастся никому. Для простого примера обращусь к уже упомянутой книге Вячеслава Манягина «Правда Грозного царя»; автор, обращаясь к иконографии и значимым христианским иконам, исследует икону «Страшный суд» (Север России, конец XVI века), находящуюся ныне в национальном музее Стокгольма. «На этой иконе, так же, как и на иконе «Благословенно воинство Небесного Царя», движется тремя отрядами войско под предводительством Архистратига Михаила. Крупнее других фигура полководца во главе среднего отряда: на голове его — высокая тиара, а следы надписи «…исе» дают возможность предполагать, что это Моисей…Под ногами лошади Моисея можно разобрать слово «фараона». Как отмечают искусствоведы, «икону Стокгольмского музея можно поставить в связь с распространившейся с конца XV в. политической теорией об особом избранничестве русского народа — «нового Израиля»».

Далее обнаруживаются дополнительные, весьма любопытные подробности. «На иконе «Страшный суд» мы видим на месте скинии пророка Моисея, а на иконе «Церковь воинствующая» — русского царя, помазанника Божиего (автор доказывает, что здесь изображен государь Иоанн IV. — Авт.). Святитель Филарет так говорит об ветхозаветном стане: «Вот первозданная в мире Церковь (ибо прежде ея были только жертвенники без храма): и мы видим ее среди стана и полков, устроенную в сем положении самим Господом Церкви… И нужно было странствующему Израилю воинское устройство: потому что и на пути встречал он врагов, и обетованную землю должен был приобрести оружием. Посему… Моисей произносил воинскую молитву: восстани, Господи, и да разсыплются врази Твои». Эти слова мы с полным правом можем отнести кик воинскому стану, изображенному на иконе, лишь немного поменяв акценты: это воинский стан, но, при внимательном рассмотрении нельзя не признать, что это и стан странствующего в поисках Царствия Божиего русского народа — новозаветного Израиля».

Но не заключается ли парадокс в том, что страна и ее народ, подталкиваемые к тому, чтоб — волей заложенного в христианство основополагающего принципа — стать «новозаветным Израилем», превратились в нечто иное, соответствующее библейской цитате: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откр. 3, 1)?! И не о том ли в Деяниях (Кн. V, выпуск 1, с. 43; М., 1918 г.) Священного Собора Православной Российской Церкви записали: «Мы свергли Царя и подчинились евреям!.. Русский народ стал игралищем еврейско-масонских организаций, за которыми виден уже антихрист в виде интернационального царя, что, играя фальшивою свободою, кует себе еврейско-масонское рабство».

И не заложена ли гибельная матрица в то, что пока народы мира, руководствуясь Библией, будут стремиться стать Израилями новозаветными, вместо того чтобы оставаться самими собой, — дотоль не исчезнет угроза их исчезновения, замешанная на антисемитизме? И, значит, в этом же заложена суть для появления новых местечковых Марксов, Троцких, Лениных, Сталиных, Гитлеров, в том числе и революционных иудейских мессий новых поколений…

«Не мир, но меч принес я», — сказал главный герой христианского мифа; и, следуя Его воинственному настроению, действовали многие земные правители и цари. Впервые в ноябре 1095 г. папа Урбан II, взошедший на отстроенный у ворот французского города Клермона помост, вдруг стал проповедовать крестовый поход, — ведомую во имя Господа войну. В такой войне, по уверениям облеченного высоким саном священника, каждый верующий, убивая, мог обрести милость Господню и стать «одесную Отца». Как более яркий пример: истый католик Филипп II, правивший в XVI в. могущественной Испанской империей, втянул всю Европу в «священную войну» за догматы Господа. Филипп II был сыном императора Священной Римской империи Карла V и Изабеллы Португальской; воспитан в духе воинствующего католицизма. То было время, когда в Центральной Европе с 1517 г. распространялась ересь немецкого монаха Мартина Лютера, отвергавшего основные католические догматы, а в Англии в 1534 г. король Генрих VIII был провозглашен главой англиканской церкви и порвал с папой Римским. Хозяин одной из самых могущественных империй, когда-либо существовавших на земле, Филипп II правил Испанией, Португалией, Нидерландами, Бургундией, большей частью Италии, Америкой от Калифорнии до Аргентины, всеми прибрежными территориями Индийского океана и Филиппинами, получившими название в его честь. В течение четырех лет он носил еще и титул короля Англии (но именно англичане нанесли его империи сокрушительный удар). Всю жизнь монарх-инквизитор Филипп II боролся с еретиками. «Англия захвачена дьяволом, — увещевал король, — мы должны освободить ее!» И начал очередной широкомасштабный Великий поход… Ведь он — согласно Библии — «представитель Христа на земле». Он — благословен? Ему — можно?