Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов (Том 1)

Государыня Александра Федоровна, узнав М. А. Васильчикову, полюбила ее. Во время японской войны Васильчикова помогала Царице по заведыванию ее складом в Зимнем дворце. Последние перед войной годы Васильчикова жила в своем небольшом имении - Клейн Вартенштейн, близ Вены, в Австрии. У нее были большие связи с австрийской аристократией и в дипломатических кругах Вены и Берлина. В феврале 1913 года Васильчикова приезжала в Петербург. Она была принята Их Величествами и однажды была приглашена на завтрак, на котором была только царская семья. После завтрака, прощаясь с Васильчиковой в кабинете, Государь сказал: "Живите спокойно в Австрии, но изредка приезжайте нас проведать. Бог даст, войны, сколько это будет в моей власти, не будет." Прощаясь, Государь поцеловал руку Васильчиковой и, когда та, сконфуженная неожиданностью, что-то сказала, Государь, со свойственной ему чарующей улыбкой, сказал: "Можно старому другу".

С объявлением войны М. А. Васильчикова была объявлена под домашним арестом в ее имении Клейн Вартенштейн.

25-го февраля 1915 г. (10 марта нового стиля) М. А. Васильчикова, по инициативе высших немецких властей обеих немецких империй, отправила Их Величествам первое письмо с целью начать переговоры о мире. В то время русская армия победоносно наступала по Галиции. Только что был занят Перемышль. Немцы начали переброску корпусов с французского фронта на русский. В этом письме М. А. Васильчикова сообщала следующее:

К ней явились два немца и один австриец, не дипломаты, но люди с большим положением и лично известные Императорам Германскому и Австрийскому и находящиеся с ними в сношениях. Они просили Васильчикову довести до сведения Государя, что, может быть теперь, когда все в мире убедились в храбрости русских, и пока все воюющие стоят еще в одинаковом положении, может быть именно теперь Государь возьмет на себя инициативу мира.

{288} "Не будете ли Вы, Государь, - так передавала Васильчикова слова, сказанные ей ее посетителями, - властитель величайшего царства в мире, не только царем победоносной рати, но и царем МИРА".

"У Вас у первого явилась мысль о международном мире и по инициативе Вашего Величества созван был в Гааге мирный конгресс. Теперь одно Ваше могучее слово и потоки, реки крови остановят свое ужасное течение. Ни здесь, в Австрии, ни в Германии нет никакой ненависти против русских. Одно Ваше слово и Вы к Вашим многочисленным венцам прибавите венец бессмертия".

Так говорили немцы М. А. Васильчиковой. На вопрос же ее, что она может сделать в этом деле, посетившие ее ответили так:

"Так как теперь, дипломатическим путем, это невозможно, поэтому доведите вы до сведения Русского Царя наш разговор; тогда стоит лишь сильнейшему из властителей, непобежденному, сказать слово, и, конечно, ему пойдут всячески навстречу".

"Ваше Величество, - так заканчивала свое письмо Васильчикова, - я себя чувствовала не в праве не передать все вышеизложенное, которое теперь, вследствие того, что ни в Германии, ни в Австрии нет Вашего представителя, мне пришлось высказать. Молю меня простить, если Ваше Величество найдете, что я поступила неправильно. Конечно, если бы Вы, Государь, зная Вашу любовь к миру, пожелали бы через поверенное близкое лицо, убедиться в справедливости изложенного, эти трое, говорившие со мною, могли бы лично высказать в одном из нейтральных государств, но ЭТИ ТРОЕ - не дипломаты, а, так сказать, эхо обеих враждующих стран." Далее следовала подпись Васильчиковой.

Письмо это через Швецию было переслано Императрице Александре Федоровне, которая 22 марта переслала письмо Государю в Ставку, причем написала: "Я, конечно, более не отвечаю на ее письма".

Никакого ответа на свое письмо Васильчикова не получила.

{289} 17-го (30) марта 1915 года Васильчикова вновь послала письмо Государю уже непосредственно, лично. Упомянув о том, что Государь, вероятно, не получил ее первое письмо, она сообщала, что к ней вновь приезжали все те же три лица и просили повторить Его Величеству все написанное в первом письме. Германия и Австрия желают мира с Россией. Государь, как победитель, может первый произнести слово "мир" и реки крови иссякнут и страшное теперешнее горе превратится в радость.

Англия намерена завладеть Константинополем, дабы оставить его за собой. Из Дарданел сделает второй Гибралтар. С Японией она переговаривается, дабы предоставить Японии занять Манджурию. "О, если бы Пасхальный звон возвестил бы мир", писала Васильчикова и поздравляла с праздником Пасхи. После же подписи имелась приписка: "Если Ваше Величество желали бы прислать доверенное лицо в одно из нейтральных государств, чтобы убедиться, здесь устроят, что меня освободят из плена и я могла бы представить этих трех лиц Вашему доверенному лицу".

И на это второе письмо ответа не последовало. Но Берлинская дипломатия не покидала надежды добиться начала переговоров о мире. В мае 1915 года, к Васильчиковой приехал нарочный из Берлина. Ее приглашали приехать в Берлин, дабы повидать находившегося там в плену ее племянника. Она поехала. С ведома Императора Васильчикова пользовалась в Берлине полной свободой. Ей были предоставлены права и льготы, которыми не пользовались другие иностранцы. Ей показали лагери, где помещались русские пленные, которые произвели на нее самое лучшее впечатление. Ей предоставили возможность разговаривать с русскими пленными. Те ни на что не жаловались и говорили лишь, что, им скучно без русской бани, так как раз в неделю им предоставляется купаться в бассейне.

В Берлине Васильчикову посетили многие ее знакомые из дипломатического мира и несколько раз с ней подолгу беседовал ее старый знакомый министр Иностранных дел фон Ягов. Ей было заявлено, что Император Вильгельм желает заключения мира. Все сказанное фон-Яговым было облечено в некое "резюмэ", на французском языке. Фон-Ягов {290} просил вновь написать письмо Государю и переслать ему "резюмэ", заключавшее в себе то, чего хочет Император Вильгельм, немецкая дипломатия, хочет Германия.

14-го (27) мая 1915 года Васильчикова отправила из Берлина Государю свое третье письмо. Она рассказала Государю, как вызвали ее в Берлин, что она там видела и слышала, упомянула о двух своих прошлых письмах и переслала составленное фон-Яговым "резюмэ".