Бедствующая земля

В начале своей деятельности свекловодческие компании для удовлетворения потребности в рабочих руках ввозили целые семьи иностранных рабочих, главным образом поляков, бельгийцев и венгров. Их расселяли на маленьких участках земли в непосредственной близости к 13 свекловодческим графствам Мичигана. В 1897 г., когда штат предоставлял мичиганским свекловодам поощрительную премию в 1 цент с каждого полученного фунта сахара и свекловоды пользовались большими льготами, полякам платили за выращивание свеклы по 4 долл. за акр, а женщины работали в поле за 50 центов в день [277]. Вследствие того что первое поколение этих семей быстро тает, а его потомки уходят на промышленные предприятия в города, их место почти полностью занимается мексиканцами. Этот процесс начал особенно бурно развиваться после издания в 1924 г. закона об иммиграции, в силу которого прекратился дальнейший приток европейских семей в США. Событие, имевшее место в 1935 г., содействовало ускорению этого процесса: в результате сильного подъема рабочего движения в то время оставшиеся семьи ранее прибывших иммигрантов основали профсоюз сельскохозяйственных рабочих, вошли в Американскую федерацию труда и в мае 1935 г. объявили в Блиссфилде (Мичиган) забастовку, требуя повышения ставок заработной платы [278].

До блиссфилдской забастовки вербовка мексиканцев для работы в Мичигане производилась неорганизованно, в индивидуальном порядке. Каждый предприниматель сам нанимал нужную ему рабочую силу. Рабочие же уезжали из Техаса с единственным намерением получить работу и часто попадали в пути в бедственное положение — некоторые так и не добирались до места. Часто же случалось, что рабочие прибывали в Мичиган задолго до начала сезона и залезали в неоплатные долги у местных торговцев и свекловодческих компаний. Для того чтобы упорядочить вербовку рабочих, 7 апреля 1938 г. свекловодами был образован комитет по найму рабочей силы. Хотя в состав директоров этого комитета входят представители многих ассоциаций свекловодов, он набирает рабочих только для тех свекловодов, которые поставляют свою свеклу по контракту «Мичиган шугар К°». Благодаря деятельности комитета были рационализированы методы вербовки и увеличилось количество используемой мексиканской рабочей силы.

В ходе миграции из Техаса в Мичиган первый акт этой драмы разыгрывается в Техасе. Место действия — Сан-Антонио.

Мексиканский квартал города Сан-Антонио представляет собой своеобразную и весьма живописную часть города. Вдоль немощеных улиц на многие километры тянутся ряды лачуг. Лают собаки, орут дети, слышны звуки радио. Хронически нуждающиеся в ремонте, некрашеные хибарки угрожают обвалом. Но зато окна уставлены цветами, в маленьких двориках растут чахлые кусты, а заборы обвиты плющом. На каждом углу можно встретить бакалейную лавку и пивную. В этой части города живут тысячи мексиканцев, составляющих, вероятно, 40 % всего населения Сан-Антонио. В этом квартале охотятся подрядчики рабочей силы — это центр мексиканской колонии в Соединенных Штатах. Здесь одним воскресным утром в октябре 1940 г. я посетил Франка Кортеса в его конторе на улице Эль-Пасо, на окраине Сан-Антонио.

Деятельность Кортеса весьма разнообразна. Он самый крупный подрядчик Техаса и, кроме того, содержит несколько магазинов, кафе, и вдобавок ко всему имеет в мексиканском квартале похоронное бюро. Молодой, подчеркнуто элегантно одетый и исключительно приветливый господин Кортес в свое время сам был рабочим — мигрантом. Все же ему достаточно было проработать по контракту год на сталелитейном заводе в Пенсильвании, чтобы убедиться в необходимости перемены профессии. Тогда он вернулся в Сан-Антонио и открыл похоронное бюро. Дело оказалось очень выгодным. Коэфициент смертности среди мексиканского населения чрезвычайно высок, а так как мексиканцы очень любят пышные похороны, то они обычно застраховываются с тем, чтобы родственники смогли их достойно похоронить. Несколько лет назад Кортес получил лицензию от властей штата Техас на право вербовки в Техасе рабочей силы для использования ее в других штатах. С марта по май каждого года он занимается в своем похоронном бюро вербовкой мексиканских рабочих для своего друга Макса Гендерсона из комитета свекловодов по найму рабочей силы. «Это очень хорошее дело», — говорит Кортес. Ежегодно он вербует для комитета 6 тыс. рабочих и получает за каждого из них по доллару. «В этом деле практически отсутствуют накладные расходы, — говорит он, — и я имею за три недели 6 тыс. долл.» Даже если рабочие едут непосредственно в Мичиган, комитет никогда не пытается надуть Кортеса, но всегда вручает ему по 1 долл. за каждого мексиканца, правда, удерживая затем эту сумму из заработной платы рабочего. В Мичигане обычно думают, что все мексиканцы, приезжающие на север для работы на свекловичных полях, жители Сан — Антонио. На самом же деле обитатели лачуг мексиканского квартала Сан-Антонио в своем большинстве составляют городской пролетариат. Это зарабатывающие 2,75 долл. в неделю лущильщики орехов, уборщики улиц, судомойки в чернорабочие [279]. Эти мексиканцы осели в городе и оторвались от земли. Они утратили квалификацию и характерные качества типичного мексиканского пеона — неисчерпаемое терпение и неутомимую энергию. Свекловодческие компании очень разборчивы: они хотят иметь дело с сельскими мексиканскими семьями, а не с пролетариатом Сан-Антонио. Из 6 тыс. рабочих, ежегодно нанимаемых Кортесом, не меньше двух третей вербуется в сельских местностях вокруг Сан-Антонио. Очень много рабочих приезжает из Эль-Пасо, Браунсвиля, Корпус-Кристи и Кристал-Сити, причем многие семейства прибывают в Сан-Антонио из дальних мест за свой счет, тратя много денег на питание и дорогу.

Для привлечения рабочих в «похоронное бюро» на улице Эль-Пасо используются самые различные методы. Мексиканцы, работавшие уже в прежние годы, получают письма от Гендерсона с указанием прибыть в Сан-Антонио к определенному сроку или до этого. Владельцы грузовиков, заинтересованные в перевозке рабочих, находятся в тесном контакте с Кортесом. Многие из них имеют свои собственные бригады или же знают, где набрать рабочих. Достать рабочих, выражаясь словами Кортеса, «совсем не фокус». Обычно достаточно пустить где нужно слух, а если это не подействует, то нужно лишь сделать объявление на испанском языке в одной из мексиканских радиопередач.

Тысячи мексиканских сельскохозяйственных рабочих по всему Техасу знают о похоронном бюро на улице Эль-Пасо. Кроме того, при надобности можно всегда набрать бригады из рабочих Сан-Антонио. Предложение рабочей силы фактически так велико, что Кортес ежегодно отказывает 3–4 тыс. безработных.

Как только на улице Эль-Пасо начинается вербовка, у Кортеса наступает страдная пора. Со всех концов Техаса прибывают рабочие. Около похоронного бюро происходит такое интенсивное движение, что для поддержания порядка необходимо привлечение специального полицейского патруля регулировщиков. В 4 часа утра у бюро начинает выстраиваться очередь. Тысячи мексиканских рабочих передвигаются с места на место в утреннем полумраке.

Рабочие стоят по три человека в ряд в хвосте, тянущемся до конца квартала и оттуда загибающемся за угол еще на один квартал. Тысячи поставленных повсюду машин наполнены женщинами, детьми, собаками, козами и цыплятами. Как только очередь начинает продвигаться, на улице подымается страшный шум. Вокруг похоронного бюро на многие кварталы растягиваются ряды прибывших грузовиков и разбитых, изношенных машин, нагруженных всевозможными дорожными вещами.

Каждый желающий получить работу, попадая в порядке очереди в контору Кортеса, подвергается строгому опросу. Работал ли он раньше на свекловичных полях? Где? Сколько человек в его семье? Ответы тщательно заносятся на специальную карточку, и по мере роста картотеки становится возможным выявить «нежелательных» или «беспокойных» лиц. После регистрации каждый рабочий подвергается медицинскому осмотру. Обнаженные по пояс, почерневшие от солнца усатые пеоны молчаливо стоят в длинном хвосте, стоически ожидая своей очереди.