Путешествие в Индию

Мы с достаточно высокой степенью достоверности проложили гипотетический курс Васко да Гамы. Конечно же, его путь мог пролегать множеством иных способов. Когда в 1500 году Кабрал отплывал в Индию, Васко да Гама его инструктировал плыть на юг от островов Зеленого Мыса, пока он не достигнет широты мыса Доброй Надежды, затем поворачивать на восток. Но Кабрал следовал за ветрами и течениями до самой Бразилии, которой он достиг на 17°20' ю. ш., затем прошел Тринидад и Фернан-Вас [211] путем, который не сильно отличается от того, что рекомендован современным судам.

Жуан да Нова, который отплыл в Индию в марте 1501 года, не следовал путем своих предшественников, возможно, из-за тех несчастий, что постигли Кабрала возле Тристана-да-Кунья. Нова, казалось, решил пройти напрямик. Следуя восточным путем, рекомендованным для будущих поколений указаниями Лори, он открыл остров Вознесения. Считается, что он достиг мыса Доброй Надежды, не входя в зону видимости побережья Бразилии.

Васко да Гама во время своего второго плаванья (1502) не видел никакой земли после островов Зеленого Мыса и до самого прибытия в Софалу, то есть, 99 дней (с 7 марта по 14 июня). Необыкновенно быстрый переход. Как будто ему хотелось держаться подальше от мыса Доброй Надежды.

Его племянник, Эштеван да Гама, покинувший Лиссабон 1 апреля, выбрал западный путь. Он миновал острова Зеленого Мыса 15 апреля, Тринидад в Южной Атлантике – 18 мая, обогнул Мыс в начале июня и сделал первую высадку 11 июля на Кабу-Примейру, на побережье Натала, через 102 дня после отплытия из Лиссабона.

Когда Афонсу д’Альбукерк по пути в Индию (1503) добрался до Зеленого Мыса, он советовался с лоцманами, следовать ли ему «обычным курсом», вдоль африканского берега, или сразу отправиться через океан. Остановились на последнем варианте. После 28 дней пути достигли острова Вознесения [212]. Расстояние до мыса Доброй Надежды оценили в 750–800 лиг. Затем д’Альбукерк достиг побережья Бразилии и отправился через Атлантику к мысу Доброй Надежды, который обогнул 6 июля, завершив путь из Лиссабона за 91 день.

Дуарте Пачеку, который в 1505 году написал «Esmeraldo de Situ Orbis», советовал идти от Зеленого Мыса 600 лиг на юг, до 19° ю. ш., затем 40 лиг на юго-запад, до мыса Доброй Надежды, до 37 широты. При таком курсе Тринидад остается с наветренной стороны.

Эти записи доказывают, что португальцы за несколько лет обрели замечательно верные знания о ветрах и течениях Южной Атлантики. Курсы, проложенные их лоцманами в начале XVI века, лишь немного отличаются от современных.

Через три дня после первой высадки Васко да Гаму уже находися в заливе Св. Елены, где он кренгует корабли, запасается питьевой водой и определяет свое местонахождение [213].

Эту стоянку он покинул 16 ноября. Через два дня он увидел мыс Доброй Надежды, но дул юго-юго-западный ветер, и пришлось остановиться. Только 22 числа мыс удалось обогнуть, «без бурь и гибели, которых опасались моряки». Да Гама проследовал вдоль берега и бросил якорь 25 числа в заливе Сан-Браш. Здесь же был установлен первый падран. На этот раз мореплавателям благоприятствовали ветра, которые дуют в ноябре вдоль побережья, с юго-запада, хотя довольно часто случаются западные ветра и даже бури.

Барруш, Каштаньеда и Гоиш пишут о преодолении мыса Доброй Надежды то же самое, но Корреа убеждает нас, что Васко да Гама после высадки к северу от мыса целый месяц оставался в открытом море, пока световой день не сократился до шести часов. И даже после этого он не смог обогнуть Африку и двигался на юг еще два месяца. Когда наконец он повернул на восток, то обнаружил, что обогнул мыс. За ним он увидел горы с зазубренными вершинами и множество рек, до одной из которых Куэлью добрался через 12 лиг. Полная абсурдность этого рассказа очевидна, странно, что историки вообще могут рассматривать его всерьез. Шестичасовой световой день может быть на широте 58°30' в середине зимы – а это июнь.

Но в то время в южном полушарии царило лето. В ноябре на этой широте протяженность светового дня составляет 16 часов. Говорить в этом случае о темноте – полный абсурд. Кроме того, если забраться в такие высокие широты, то неизбежно придется лавировать между глыбами плавучих льдов, что, конечно, произвело бы на Васко да Гаму и его спутников большее впечатление, чем «бескрайнее море» и «крепкие ветра», и непременно было бы отмечено в записях.

8 декабря Васко да Гама покинул залив Сан-Браш и 4 дня спустя попал в штормовой западный ветер.

Барруш, Гоиш и Каштаньеда упоминают об этой буре, но Корреа говорит о целой веренице штормов, длившейся много дней, так что команда начала требовать вернуться в Португалию. Действительно, считается, что на корабле Куэлью люди поначалу склонялись к мятежу. Мы готовы поверить, что их намерения стали известны капитан-командору благодаря особым словам, которые Куэлью прокричал со своего корабля. Васко сразу же собрал людей, разъяснил им, что если дурная погода продолжится, им придется вернуться. Но для того чтобы король не обвинил их, необходимо, чтобы несколько человек подписались под документом, в котором изложены причины их возвращения. Пригласив для этих целей лоцмана, штурмана и трех старших матросов в свою каюту, он предательски схватил их, заковал в цепи и побросав за борт все навигационное оборудование, заявил, что теперь Бог будет им лоцманом и штурманом. Арестованных он освободил во время стоянки на реке Милосердия, но когда они вернулись в Португалию, их снова заковали и в таком виде представили королю.

Усориу в своей «Истории Португалии во время правления Мануэла I» тоже рассказывает о мятеже, но говорит, что он случился до того, как обогнули мыс Доброй Надежды. Его рассказ в некоторых деталях отличается от рассказа Корреа. Например, он утверждает, что в цепях оказались все лоцманы. Поскольку книга Усориу была опубликована в 1571 году, а рукопись Корреа хотя и написана в 1561, но в Лиссабон попала только в 1583, не может быть, чтобы первая заимствовала сведения из второй. Обе они могли черпать информацию из одного и того же неверного источника или принять какие-то россказни за подлинный факт. Так, разногласия среди команды вполне были возможны, но совершенно не верится в то, чтобы лоцман возглавил мятеж. Мы полагаемся на компетентность Барруша, Гоиша и Каштаньеды, а также на автора «Дневника». В еще меньшей степени можно доверять замысловатому отчету Корреа.

Утром, 15 декабря, Васко еще раз сошел на сушу и обнаружил, что он находится на Птичьих островах (Ильеуш-Шануш), в заливе Алгоа, и что за семь дней он прошел всего две сотни миль. Два дня после этого продвигались быстрее. Суда держались берега, ветер был благоприятным, встречные течения не мешали, и корабли смогли продвинуться дальше той точки, которой достигал Бартоломеу Диаш. Но 17 декабря ветер повернул к востоку. Васко да Гама вышел в море и испытал на себе всю силу течения Агульяш, которая проявляется приблизительно в десяти милях от берега. Против совместных усилий течения и ветра было не устоять, и когда 20 декабря корабли снова подошли к берегу, они оказались у острова Креста, в 27 милях к западу от группы островов, от которых они начинали путь 15 числа.

Затем на несколько дней ветер стал благоприятным, и к 25 декабря путешественники, двигаясь все время вдоль берега, прошли 240 миль от точки, которой достиг Диаш. Через три дня они бросили якорь и запаслись рыбой. Это место мы идентифицировали как Дарнфорд-Пойнт – в 300 милях от Риу-де-Инфанте (крайняя точка маршрута Диаша) и в 370 милях от острова Креста. С 20 декабря средний дневной путь составлял 46 миль.