«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов<br />Издание второе, переработ

Борис Кузнецов (БК): Михаил Васильевич, гидроакустик «Петра Великого» Лавринюк в 11:28 12 августа зафиксировал взрыв по пеленгу 96 градусов и доложил его на мостик, где, кстати, вы и находились. Пеленг совпадал с коридором, где по плану учений «К-141» должен входить в РБД-1.

Почему вы не приказали классифицировать контакт? Почему не проверили и не получили дополнительную информацию об источнике взрыва?

ММ: Молчание.

БК: По показаниям свидетелей-моряков, находившихся в 11:28 12.08.2000 на борту «Петра Великого», корабль получил сильнейший гидравлический удар. Как вы на допросе в Главной военной прокуратуре классифицировали причину этого удара?

ММ: Молчание.

БК: В соответствии с «Инструкцией по организации поисково-спасательного обеспечения на СФ РФ» АПЛ должна быть объявлена аварийной при отсутствии донесения через 1 час после назначенного времени, а с учетом пеленга взрыва и последующего гидравлического удара — немедленно. Почему вы не объявили «Курск» аварийным?

ММ: «Курск» имел позывной «Винтик». И начиная с 18:30 и далее в 19:30, в 20:30 и даже в 01:30 ночи, когда мы объявили тревогу, по УКВ-связи появлялся неизвестный корреспондент, который работал под этим позывным. То есть даже за три часа до того, как «Петр Великий» обнаружил в 04:30 аварийную подлодку, мы еще имели лживую информацию о том, что имеем связь с «Курском».

БК: Почему при допросе следователем Главной военной прокуратуры вы скрыли этот факт? Какой корабль, какая станция и какой радист зафиксировали эти позывные? Почему отсутствуют записи в вахтенных и других бортовых журналах надводных кораблей? Почему радиосигнал с такими позывными не был запеленгован?

КГ: Что же это было на самом деле?

ММ: Мы не можем установить до сих пор. Не исключаем ни хулиганства своих, ни преднамеренной работы в эфире «чужих». Все это запротоколировано и находится в материалах следствия.

БК: Но в материалах уголовного дела про позывной «Винтик» нет ни единого слова. Почему вы, Моцак, вводите читателей «Известий» в заблуждение?

КГ: Командующий Северным флотом адмирал Попов заявлял об обнаружении на грунте рядом с «Курском» другой субмарины. Есть ли доказательства этого?

ММ: Была зафиксирована масса косвенных признаков наличия в непосредственной близости от аварийного «Курска» второго подводного объекта, также, возможно, аварийного. «Петр Великий» зафиксировал этот объект гидроакустическими средствами. Это было зафиксировано визуально людьми, которые пытались вытащить из воды аварийные буи.

БК: Почему вы лжете, Моцак? Гидроакустики «Петра Великого» не зафиксировали никакого объекта, была зафиксирована аномалия, которая не была классифицирована как подводная лодка. Почему эта аномалия не была отмечена буями? Почему не было осмотрено место, где находилась аномалия? Моряки, которые наблюдали буи, видели на них надписи, которые бы свидетельствовали о принадлежности буя конкретному кораблю или государству, например «Made in USA»?

ММ: Молчание.

КГ: А буи были иностранные?

ММ: Ну, аварийная раскраска практически у всех одинаковая, а наш буй до сих пор находится на корпусе «Курска».

БК: Михаил Васильевич, о каком буе вы рассказываете корреспонденту? С «Петра Великого» наблюдали буй серо-зеленого цвета в 08:31 12 августа, в 10:35 того же дня с борта того же «Петра Великого» был обнаружен еще один буй, в 1 2:40 того же дня с борта спасательного судна «Михаил Рудницкий» обнаружили бело-красный буй, о чем вам доложили, а около 2 часов дня с ВПК «Адмирал Харламов» наблюдали еще один буй белого цвета. Почему ни один из этих буев не был поднят? Почему их местонахождение не было обозначено радиобуями, впрочем, как и аномалия?

ММ: Молчание.

КГ: Почему же найденный буй не был поднят? Ведь он мог бы являться доказательством столкновения.

ММ: Буй удерживался кабель-тросом на глубине около трех метров. Фактически он как бы висел на якоре. Этим якорем могло быть что угодно.

КГ: В том числе другая подводная лодка?

ММ: Да. И когда офицер пытался подцепить буй багром, у него это не получилось. К сожалению, дальнейшие обстоятельства привели к потере буя из-за ухудшения погоды. К вечеру 13 августа наши летчики на расстоянии примерно 18 миль к северо-западу от «Курска» зафиксировали всплывавшие топливные пузыри. Потом противолодочные самолеты обнаружили уходящую из Баренцева моря подводную лодку. Такой же вылет был сделан на следующие сутки, чтобы подтвердить местонахождение этой подлодки, и по всем каналам сигнал наших гидроакустических буев был прицельно подавлен системой подавления «друзей» из НАТО.

БК: Если буй держался на кабель-тросе, то зацепить его обычным багром не составляет труда. Почему этого не было сделано? В материалах уголовного дела отсутствуют сведения о том, что кто-либо видел буй на тросе. Чем вы можете это объяснить?

ММ: Молчание.

БК: Почему вы опять, мягко выражаясь, искажаете то, что было в действительности? Командир экипажа противолодочного самолета майор Пономарев во второй половине дня обнаружил не «всплывавшие топливные пузыри», а масляное пятно и плавающие на поверхности воды предметы, о чем доложил в штаб поиска лодки. Вроде бы разница небольшая, но топливные пузыри свидетельствуют о том, что есть некий источник, откуда топливные пузыри всплывают, и расположенный в том месте, где они всплывают, а масляное пятно вовсе не означает, что источник находится в месте, где оно обнаружено. Как известно, масляное пятно может дрейфовать.

А почему вы не выслали надводный корабль? Почему не взяли пробы топлива или масла, хотя масляное пятно было отмечено радиобуем?

ММ: Молчание.

БК: Чем вы можете объяснить, что ни командующий морской авиацией Северного флота Н. А. Мордовалов, ни начальник штаба Б. М. Валяев, ни другие офицеры штаба морской авиации Е. В. Бессонов, А. А. Жданов, ни командиры авиационных частей A. А. Зубков, С. В. Чечеров и В. Н. Боев, а также инспектор-летчик ВВС СФ полковник Б. М. Цап, экипажи самолетов А. Н. Леонов, А. А. Богданов, Б. X. Абдуаминов, А. К. Козыревский, B. Т. Мосейчук, В. Б. Пономарев, В. А. Казаков, майор А. А. Симонов, О. Ю. Максименко и В. В. Тютьков на допросах не подтвердили ваше заявление о том, что они преследовали неизвестную подводную лодку?

Кроме того, показания летчиков о времени и результатах поисковоспасательных работ подтверждаются заключением экспертов, проводивших фонографическую экспертизу и дешифрование магнитных фонограмм переговоров экипажа самолета во время осуществления полетов.

ММ: Молчание.

КГ: Почему же обнаруженный «подводный объект» был потерян — причем такими кораблями, как «Петр Великий», «Адмирал Чабаненко», которые специально предназначены для поиска подводных лодок?

ММ: Я как начальник штаба флота признаю, что это упущение. «Петр Великий», когда обнаружил затонувшую подлодку и зафиксировал при этом второй подводный объект, своей главной задачей считал наведение в кратчайший срок на «Курск» сил спасения. Может быть, это было неправильно. В этой ситуации нужно было выполнять и задачу спасения, и задачу выявления истинной причины катастрофы. Наша главная задача была — доставить к месту катастрофы корабль-носитель спускаемых аппаратов и суметь состыковать спускаемые аппараты с людьми в лодке, которые стучали.

БК: Почему так называемый второй подводный объект не был классифицирован?

ММ: Молчание.

КГ: Кстати, звучали заявления, что это были технические стуки.

ММ: Здесь ситуация была сложная. При исходном обнаружении мы зафиксировали два источника стуков: технические и ручные. Технические через некоторое время пропали, да так и не стучат наши станции. А по поводу ручных мое личное мнение, что, может быть, 23 человека в 9-м отсеке и погибли через 8 часов после катастрофы, уже тогда, когда отсек был затоплен. А в 5-м и в 5–6 и с отсеках могли и дальше оставаться живые моряки, которые продолжали стучать. И последние стуки мы слышали в 11.00 14 августа. Официального суждения по этому поводу я до сих пор не имею, и даже имея личное мнение, я не могу высказывать его, являясь членом правительственной комиссии.