Россия и последние войны ХХ века

Возможно, этой догадкой, а также, не исключено, конфиденциальной информацией, полученной из Москвы, можно объяснить непостижимый на первый взгляд отказ Кишинева от использования той силы, о наращивании которой сообщал на протяжении июля Военный Совет 14-й гвардейской общевойсковой армии.

В начале месяца им было принято обращение к главам правительств и народам СНГ, где сообщалось, в частности: «В течение последних трех дней в зоне конфликта осуществляются интенсивные полеты авиации ВВС Республики Молдова и Румынии [644]. Средствами противовоздушной обороны зафиксированы полеты до 30 воздушных объектов с направления аэродрома Маркулешты и до 10 воздушных объектов со стороны Румынии. Эти факты начисто перечеркивают протест МО РМ о неиспользовании ВВС в конфликте с Приднестровьем…Отмеченные 24.06.92 г. полеты не оставляют сомнений в том, что ведется планомерная и целенаправленная разведка целей и подготовка массированного применения ВВС Молдовы в зоне конфликта, что многократно увеличит и без того многочисленные жертвы среди мирного населения.

Кроме того, для полета боевых самолетов используются гражданские авиалинии. До настоящего времени над Бендерами и Тирасполем продолжают осуществляться пролеты самолетов и вертолетов ВВС Молдовы» [645].

Через две недели последовало новое сообщение из штаба 14-й армии: «Продолжается усиленная переброска свежих батальонов армии Молдовы на Кочиерском направлении и Кошницком плацдарме. С личным составом, только призванным из резерва, проведено учение на полигоне вблизи Кишинева по ведению боя в населенном пункте.

Началась переброска танкового батальона Т-72 на Кошницкий плацдарм. Танки имеют по два-три боекомплекта.

В течение двух-трех дней в район Дубоссар будут переброшены свежие силы для захвата Дубоссарской ГЭС.

Началась переброска мин-игрушек. Подразделениям дана команда: гвардейцев и казаков в плен не брать, расстреливать на месте. Подготовлена артгруппа для применения АКАЦИИ, ГРАДА, УРАГАНА, все установки подтянуты на дубоссарско-кошницкое направление. Помимо МИГ-29 примут участие в боевых действиях и вертолеты МИ-24 румынской армии…

В разработке плана наступления активное участие принимает генштаб румынской армии [646].

УТОПИТЬ ПМР В КРОВИ — основной замысел этого плана. Румыния принимает самое активное участие по всем направлениям по выводу 14-й армии с территории ПМР. Ежедневно через румынско-молдовскую границу проходит по четыре-пять эшелонов с боевой техникой и боеприпасами. Неподалеку от БРОНЕШТ [647] в полутора километрах от исправительно-трудовой колонии в саду стоят шесть танков и три пушки.

В Бронештах готовится группа из 33 человек для заброски до 15 июля в город Тирасполь для диверсионной работы. Вся группа сформирована в Румынии.

Начальник штаба 14-й армии генерал-майор Тихомиров

Помощник командующего 14-й армией Полковник Баранов». [648].

Трудно предположить, чтобы вся эта информация, сообщаемая официально и за подписями ответственных лиц, была ложной, а не опиралась на достоверные источники, в том числе и на данные разведки, чтобы она абсолютно не соответствовала действительности — хотя какие-то частности ее и оспариваются: меня, например, многие участники событий уверяли, что танков не было. Но, повторяю, это частность, не отменяющая главного. И, тем не менее, прогнозируемого в этих сообщениях развития событий не последовало. Почему же?

Маловероятно, чтобы молдавская сторона, — а речь в документах идет не только о Молдове, но также и об активном участии Румынии в зловещих приготовлениях — изменила свои планы потому лишь, что всерьез убоялась предупреждения, сделанного Военным Советом 14-й армии в его упомянутом Обращении к главам правительств и народам СНГ: «Уведомляем Вас, что средства противовоздушной обороны армии не позволят ВВС Республики Молдова нанести удары по мирным объектам и воинским гарнизонам городов Бендеры и Тирасполь».

Минувшие месяцы уже показали, что, независимо от воли и желаний конкретных командиров 14-й армии, она, в общем, придерживается нейтралитета, следуя приказам, полученным из Москвы. Иное означало бы бунт со всеми вытекающими для зачинщиков следствиями, и я не считаю морально обеспеченными требования тех представителей радикальной оппозиции в Москве, которые, сами ничем не рискуя, по сути, добивались от 14-й армии именно такого прямого неподчинения. Стало быть, с этой стороны Кишинев мог быть вполне спокоен: никакого «массированного возмездия» ему ожидать не приходилось. Разумеется, акцией такого возмездия нельзя считать и артиллерийский удар по Кицканскому плацдарму, откуда регулярно, уже после официального разведения войск, шел обстрел Бендер.

Состоявшийся уже при Лебеде, он был весьма чувствителен для Молдовы, однако вряд ли сам по себе мог изменить столь тщательно разрабатываемые планы. К тому же, хотя удар этот принято считать инициативой самого Лебедя и он принес ему немало славы и обожания в Приднестровье, по некоторым сведениям из весьма достоверных источников, заслуга по праву должна быть приписана одному из офицеров, принявшему решение о нанесении удара; Лебедь же, оценив политические дивиденды акции, не стал раздувать вопрос о дисциплинарном нарушении. Но, повторяю, это одна из версий. И, как бы то ни было, Молдова имела все основания расценить этот удар, сколь бы он ни был болезнен для нее, как спорадическое, а не систематическое действие. И все же — в августе уже можно было уверенно говорить о том, что новой эскалации военных действий не последует.

Разумеется, одну из причин этого можно видеть в том, что Молдова получила жестокий отпор и могла измерить, до какой степени она недооценила энергию сопротивления приднестровцев. А о силе последнего, в частности, свидетельствует и такой факт: в течение нескольких месяцев важнейший Кошницкий плацдарм удерживали 400–500 человек, к тому же хуже противника вооруженных [649]. Между тем Красная армия в 1944 году при освобождении МССР потеряла здесь две дивизии.

Разумеется, не будем сравнивать гитлеровскую военную машину [650] с тем, что являла собою в 1992 году армия РМ. И все же: соотношение сил было 1 к 4, в пользу Молдовы. Тем не менее, потери ее составляли, по данным 1994 года [651], около 3 тысяч убитых и около 9000 раненых. Приднестровье потеряло 675 человек убитыми, около 4 тысяч ранеными. Соотношение примерно такое же, как и в Абхазии, где вооруженное вначале чем попало ополчение защищало свою землю. Что ж, еще Наполеон, не последний знаток военного дела, говорил, что в мире есть две силы — меч и дух, и дух, в конечном счете, всегда побеждает меч.

Дух Молдовы, после провалившегося блицкрига, был в далеко не лучшем состоянии. Но все же военный кулак снова стягивался — так что же остановило удар?

Причина, думается, в том, что именно в это время начинает исподволь, а затем все более явно проявлять себя новая стратегическая линия, целиком связанная с именем генерала Лебедя, — линия на всестороннюю дискредитацию ПМР в лице ее руководства, полную маргинализацию республики, удушение ее санкциями и, если удастся, организацию «народного восстания», сбрасывающего «негодных правителей». Первые шаги к этому были сделаны еще летом 1992 года, когда быстро ставший правой рукой нового командарма комендант Тирасполя, полковник Михаил Бергман, развернул необыкновенную информационную активность особого свойства. В регулярных сообщениях последнего красной нитью стала проходить тема «бесчинств», будто бы устраиваемых приднестровскими гвардейцами, ополченцами и казаками. Разумеется, как и повсюду, где развернулись жестокие междоусобные конфликты и где появилось большое число вооруженных людей, к тому же еще не организованных в регулярную армию, прискорбные инциденты были. Но подобной информации в сообщениях Бергмана было так много и подавалась она столь специфическим образом, что Кишинев охотно тиражировал ее даже без всякой редакции.