«За землю, за волю!» Воспоминания соратника генерала Власова

Руководство КОНР с самого начала считало невозможным финансирование русского национального дела — освобождение России от диктатуры большевиков — иностранным государством. Поэтому уполномоченные представители КОНРа, по поручению Президиума, вели переговоры с германским министерством иностранных дел, так как только это учреждение рассматривалось как компетентное для обсуждения и заключения какого-либо соглашения или договора с КОНРом, выступавшим в роли возможного будущего национального правительства России. КОНР отклонил все предлагавшиеся немцами подобные соглашения с другими министерствами, их департаментами или организациями.

КОНР строго соблюдал свое юридическое положение самостоятельной, даже можно сказать суверенной русской организации, заключающей договор на равных началах с союзным государством.

Нужно сказать, что эта точка зрения всегда разделялась и активно поддерживалась не только друзьями Освободительного Движения в ОКВ, но и экспертами по русским делам в министерстве по иностранным делам. Последние вполне разделяли мнение представителей КОНРа о том, что отсутствие договора или заключение его с недостаточно авторитетным партнером могло бы скомпрометировать все движение.

Переговоры велись с русской стороны самим A.A. Власовым, начальником финансового управления КОНРа профессором С. Андреевым и членом КОНРа Ф.Ф. Шлиппе; с немецкой стороны представителями министерства иностранных дел — советником посольства Хильгером и тайным советником Танненбергом, а также представителем министерства финансов статс-секретарем Рейнгардом.

Текст договора, который составили вышеуказанные лица, был одобрен Президиумом КОНРа и отличался своею краткостью. На одном листе было точно сформулировано на каких условиях германское правительство предоставляет КОНРу неограниченный кредит.

Эти средства предназначались исключительно на нужды административной работы КОНРа и на формирование и вооружение Русской Освободительной Армии (РОА).

КОНР обязывался вернуть эту беспроцентную ссуду германскому правительству немедленно после образования в России национального правительства, от имени которого подписывался договор.

17 января 1945 года договор был подписан в помещении министерства иностранных дел A.A. Власовым, как представителем КОНРа и государственным секретарем бароном фон Стеенграхтом, как представителем германского министерства иностранных дел и уполномоченным германского правительства. При подписании договора присутствовали: со стороны русских председатель президиума КОНРа генерал-лейтенант A.A. Власов, член президиума генерал-майор В.Ф. Малышкин, начальник финансового Управления профессор С. Андреев, член финансового Управления КОНРа Ф.Ф. Шлиппе и начальник отдела внешних сношений при германском министерстве иностранных дел, член КОНРа Ю.С. Жеребков; с немецкой стороны государственный секретарь барон фон Стеенграхт, государственный секретарь Рейнгард, шеф протокола министерства иностранных дел фон Дюренберг, тайный советник Танненберг, советник посольства Хильгер и посланник фон Типпельскирх.

В государственном банке был открыт счет на имя КОНРа и образована смешанная финансовая комиссия с двумя кассирами — Риппель с немецкой стороны и Ф.И. Головин с русской (Ф.И. Головин потом был назначен помощником начальника финансового управления). Денежные требования банку должны были быть подписаны обоими кассирами или их заместителями.

Созданный таким образом финансовый аппарат прекрасно функционировал до капитуляции Германии. Первый перевод на банковский счет был произведен на основании требования, приготовленного в личной канцелярии генерала, проверенного юристконсультом КОНРа профессором Гриммом, подписанного генералом A.A. Власовым и скрепленного полковником К.Г. Кромиади.

С. Орлов

«Зарубежье»

февраль — апрель 1977 года

Текст моего выступления перед генералом Трускоттом

Командующему Третьей американской армии.

Господин Генерал!

Люди, сидевшие в лагерях военнопленных, являются участниками Русского Освободительного Движения, которое возглавлял в свое время генерал-лейтенант Власов, и ни в коем случае не являются военными преступниками, как нас называют представители советской власти, или изменниками и предателями, как нас называют союзники советов.

Разве они договаривались с германским правительством напасть на Польшу, и не на советском ли бензине летали германские аэропланы, когда они громили все государства Европы? Мы немцам не служили и никому служить не собираемся, кроме нашей родины и нашему народу.

Генерал Власов, демократ по убеждению, начал борьбу против советского правительства, после того, как Америка вступила в войну и когда ясно было, что Германия войну проиграет.

Власов строил свои планы в надежде на то, что в будущем западные демократии, решив уничтожить фашизм и национал-социализм, уничтожат и еще большее зло, грозящее всему миру — коммунизм. Только этим объясняется то, что Власов свои части старался перебросить на запад.

Воевать против союзников мы не собирались. Мы видели, что германское правительство нас обманывает, и что оно национальной России боится больше, чем коммунистической. Все свои надежды мы возлагали на Англию и Америку. Нам тогда не приходило в голову, что вы, уничтожив фашизм и нацизм, откроете широкую дорогу коммунизму в Европу.

Вам, господин генерал, известно, что советское правительство за 25 лет своего существования в России уничтожило около 40 миллионов ни в чем не повинных русских людей? Если германские концентрационные лагеря являются ужасным злом нашего времени, то советские концлагеря являются злом гораздо худшим, и в них советское правительство сгноило более 10 миллионов.

Вам известно, что в Советском Союзе каждый четвертый человек сидел в тюрьме от двух до десяти лет, и что в России большевиками было настроено тюрем больше, чем во всей Европе, вместе взятой?

Нет, мы не изменники и не предатели своей родины, и нас можно винить только в чрезмерной любви к ней. Не удивительно, что мы, оказавшись вне пределов советского правительства, поднялись на борьбу против него.

Наша совместная борьба с немцами против советов объясняется только нашим пребыванием во время войны на территории Германии, а не общностью наших целей. Мы добивались освобождения нашей родины и нашего народа, а немцам нужен был разгром России.

Надеюсь, господин генерал, что события, разыгравшиеся в Дахау, можно объяснить только простым недоразумением, ибо мы свою судьбу и свою жизнь вверили Вам, и многие из наших товарищей, проработав летом у крестьян, осенью добровольно возвращались в свой лагерь. Эти люди пойдут с Вами и будут исполнять по Вашему приказу любую тяжелую работу. В лице этих людей в Дахау Вы предали лучших своих друзей.

По какому праву советское правительство требует нашего возвращения на родину, когда оно само отказалось от нас в 1941 году? Тогда миллионы русских военнопленных томились при самых тяжелых условиях в немецких лагерях без куска хлеба и под открытым небом. В течение только этой зимы 87 % этих людей умерло от голода и холода, и не нашлось ни одного человека во всем мире, который заступился бы за нас. Ни Америка, ни Англия, ни Советский Союз нам не помогли.

В культурной Европе среди христианских народов в муках и страданиях на глазах у всех умирали миллионы наших товарищей, а теперь нас же предают нашим политическим врагам на растерзание.

Зная, господин генерал, что это не Ваше решение, но прошу Вас довести нашу просьбу до сведения вышестоящих властей, и мы надеемся, что они найдут возможность пересмотреть свое решение.

Знаем, что решение это состоялось на Ялтинской конференции, но в истории Европы еще не было случая выдачи политических борцов на растерзание.

31. I.1946 г.

К. Кромиади

К. Кромиади

Суд или расправа

Ответ на статью A.B. Тишкова

В советском ежемесячнике «Советское государство и право» за февраль 1973 помещена статья А. Тишкова под заглавием: «Предатель перед советским судом». Под словом «предатель» автор подразумевает бывшего возглавителя Освободительного Движения Народов России, генерал-лейтенанта A.A. Власова. В этой статье автор пользуется следственным материалом из суда над ген. Власовым и его сподвижниками, причем главное место отводится Власову, показаниями же остальных подсудимых (генералов В.Ф. Малышкина, Ф.И. Трухина, Г.Н. Жиленкова, В.И. Мальцева, М.А. Меандрова) автор пользуется только поскольку они направлены против Власова.