Индия в древности

Не отказался Ашока и от традиционной внешней политики своих предшественников, как это изображали авторы ряда работ, хотя методы ее проведения трансформировались в соответствии с новой политической обстановкой.

Калингские эдикты и XIII большой наскальный эдикт показывают, что завоеванная Калинга получила особый статус в системе государственного управления и что при включении ее в состав империи возникли определенные трудности. Император хотел заставить народ провинции подчиниться своей власти. Суровым мерам наказания и даже пыткам подвергались и простой люд, и брахманы, и шраманы.

Представляется, что трудности, с которыми Маурьи столкнулись в Калинге, они испытали и в других областях, присоединенных к домену. Появилась необходимость изменить методы политики — главное внимание в этот период обращается на идеологические средства укрепления огромного государства. Основой его идеологического единства становились общие нормы поведения и выполнения нравственного долга (дхарма), следование которым было обязательным для всех людей, независимо от религии, социального и имущественного положения. Новые методы имели целью помимо укрепления империи способствовать усилению влияния Ашоки на народы соседних территорий.

С этой точки зрения интересен II Калингский эдикт: император приказывает махаматрам и судебным чиновникам добиться доверия лесных племен и пограничных народов, путем распространения дхармы оказывать на них давление. Задача «морального завоевания» ставилась применительно к пограничным областям, к районам, лежащим далеко за пределами империи. Люди из незавоеванных стран должны были твердо усвоить, что «как отец — так и нам царь. Как он сочувствует себе, так и нам сочувствует: как дети [ему дороги] — так и мы» (II специальный эдикт из Дхаули).

При Ашоке оставались неприсоединенными лишь государства самого крайнего Юга, но и они были в сфере его влияния. В надписях подчеркивалась необходимость распространить дхарму во всех южных странах, вплоть до Ланки. Материалы китайских паломников и древних тамильских источников позволяют говорить о проникновении в южные области Индии маурийского влияния. Ашока посылал туда своих миссионеров, основывал монастыри, строил ступы^[822].

Миссии направлялись и в Южную Бирму, Непал, район Гималаев, Кашмир и далее на запад в эллинистические государства. Знаменательно, что сообщения об этих миссиях, содержащиеся в ланкийских хрониках, находят подтверждение в данных индийской эпиграфики (например, надписи в Санчи)^[823].

Таким образом, нет никаких оснований говорить об отказе Ашоки от создания объединенного индийского государства. Мнения же ряда ученых о том, что он после калингской войны отошел от маурийской внешней политики и стал царем-монахом, повторяют тенденциозные суждения буддийской традиции, которая всячески старалась противопоставить жестокого Ашоку до обращения в буддизм смиренному правителю после принятия нового вероучения.

Государственное устройство. Центральное управление. Существование огромной разноплеменной империи в определенной степени зависело от создания прочной системы государственного управления. Наиболее характерной особенностью ее следует признать приспособление к новым условиям уже имевшихся органов власти. Было бы заблуждением считать, что только при Маурьях появились все основные институты центрального и провинциального аппарата: возникновение и становление их — длительный и сложный процесс, не ограничивающийся одним периодом, хотя оформление некоторых черт системы в целом действительно относилось к изучаемой эпохе.

Наши знания об этом опираются преимущественно на данные эпиграфики и сообщения античных авторов. Ограниченность документов, непосредственно связанных с историей Маурьев, не позволяет с желаемой полнотой осветить весь круг вопросов. Этим в значительной степени объясняется и явная неравномерность в изложении материала: важные проблемы ставятся иногда лишь в самом общем виде, а более частные рассматриваются подробнее.

Особенно скудны сведения о власти маурийских царей, несмотря на то что вообще вопрос о власти правителей нашел детальное отражение в различных древнеиндийских источниках, начиная с ведийских текстов. Весьма обширна и научная литература, в которой разбираются отдельные аспекты темы, однако специфика царской власти именно в эпоху Маурьев почти не вскрыта^[824].

Дошедшие до нас материалы говорят о ее наследственном характере. Хорошо известно, что после смерти Чандрагупты престол перешел к Биндусаре, а затем к Ашоке. Надписи Дашаратхи, его внука, указывают на продолжение традиции и при последних Маурьях. О том же свидетельствуют пураны и палийские хроники Ланки, сохранившие список правителей этой династии.

Вступив на престол, царь должен был совершить определенную церемонию — «абхишека», закреплявшую его право на трон. Этот обычай существовал и при Маурьях. Эдикты Ашоки датируются, как правило, со времени абхишики.

Надписи рисуют маурийского императора главой государственного аппарата управления, в его руках сосредоточивались законодательная власть, армия, суд, фиск, от его имени издавались указы и распоряжения, он мог лично назначать чиновников и учреждать новые разряды их, освобождать от налогов целые деревни или уменьшать размер обложений.

Материалы эпиграфики о функциях маурийского правителя, безусловно, говорят о монархическом характере его власти, однако вряд ли допустимо вслед за многими учеными объявлять империю Маурьев типичной восточной деспотией^[825]. Чтобы правильно решить этот вопрос, необходимо учесть ряд факторов, в том числе и роль других органов центрального управления.

Анализ титулатуры маурийских правителей, изучение взаимоотношений царской власти с советом сановников и более представительным собранием (раджа-сабха) позволяют не только сделать вывод о существовании в рассматриваемую эпоху значительных пережитков старой политической организации, но и утверждать, что монархическая власть здесь не приняла той формы деспотизма, которая известна по ряду других стран древнего Востока^[826].

Судя по надписям, в государстве Маурьев функционировал специальный совет царских сановников — паришад, которому принадлежала большая роль в государственном управлении.

Этот институт не был изобретением маурийских правителей, о нем упоминают древнеиндийские сочинения и более раннего времени. В разные периоды истории термином «паришад» обозначали различные социальные, политические и даже религиозные институты. Довольно подробные сведения, касающиеся роли и функции совета царских сановников, содержатся в «Артхашастре»^[827], где он назван мантрипаришад. В политическом трактате Каутильи подчеркивалось, что «управление государством осуществляется с помощниками: одно колесо не вертится» (I.7). В обязанности мантрипаришада входило установление срока начала какой-либо работы, завершение уже ведущихся, улучшение выполненных работ и проверка исполнения приказов царя. Совет собирался для рассмотрения важнейших дел, царских указов и для приема послов: при чрезвычайных обстоятельствах члены его заседали вместе с членами тайного царского совета.

Прямыми сведениями о составе паришада в эпоху Маурьев мы не располагаем. На основании материалов той же «Артхашастры» можно предположить, что в нем заседали главные сановники, число которых, говоря словами Каутильи, «зависело от нужд и силы государства».

Согласно данным VI большого наскального эдикта, члены паришада могли собираться и обсуждать распоряжения царя в его отсутствие. Ему должны были немедленно докладывать, как только возникали споры среди сановников или выражалось несогласие с указом царя. По всей вероятности, такие случаи бывали нередко, коль скоро это нашло отражение в распоряжениях Ашоки: «Если по поводу того, что устно приказываю [чиновникам] — „давателю“ и „слушающему“^[828] — или же даю чрезвычайное поручение махаматрам, в паришаде возникает спор или несогласие, пусть немедленно мне будет доложено везде и в любое время». Несмотря на усиление царской власти в эпоху Маурьев, паришад все же сохранял некоторую независимость^[829]. Противоречия между царем и советом приобретали особенно острые формы в периоды, когда складывалась напряженная политическая ситуация. Более поздние источники свидетельствуют о столкновении Ашоки со своими министрами в последние годы правления — в то время он фактически был лишен власти и оставался царем только номинально.