Становление Европы. Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры (950—1350 гг.)

Однако английское право распространялось не на всех. В основ -ном это было право эмигрантов, а коренное ирландское население имело весьма ограниченный доступ к его процедурам и защитным функциям. Основные дискриминационные моменты в отношении ирландского населения перечислены в документе под названием «Ремонстрация» — пространном послании, направленном несколькими ирландскими правителями папе римскому в 1317 или 1318 году с объяснением мотивов их вступления в союз с Брюсами в борьбе против короля Англии. Одним из таких мотивов называлась дис -криминационная система права. «Любому неирландцу, — писали они, — позволено возбуждать иск против любого ирландца, но ирландец, будь то клирик или мирянин, лишен права, на одном только этом основании, возбуждать ответную тяжбу, если только он не прелат»90. Тот факт, что простой ирландец не имел возможности обращаться в суд обычного права подтверждается и судебными книгами конца XIII—XIV века. С некоторой долей вероятности можно сказать, что в начале XIII века ситуация несколько отличалась91. В любом случае с середины века иски от ирландцев в судах не рассматривались, что подтверждается всеми источниками. Ответчик в таких случаях заявлял, «что он не обязан нести ответственность по этому делу, поскольку истец — ирландец, а не человек свободной крови»92. Из этой фразы видно, что ирландское происхождение считалось равносильным несвободному.

Насколько важное значение имело это разграничение по этническому признаку, видно из дела, попавшего в руки юстициария Ирландии в 1297 году9-*. Некто Гилберт ле Пломе, королевский сержант, был обвинен в присвоении земли, принадлежавшей до этого покойному Филиппу Бене, ирландцу, подданному короля, жившему

8. Межэтнические отношения… 1) Язык и право

237

возле замка Дермот в графстве Килдар. Утверждалось, что по закону эта земля должна была после смерти Филиппа вернуться в собственность короля: поскольку Филипп был ирландец, то есть человек подневольный, то сын его права наследования не имел. В свое оправдание Гилберт в суде заявил, что еще при жизни Филиппа жюри присяжных установило, что он на самом деле не был ирландцем. Произошло это в связи с тем, что означенное поместье было у него отобрано неким Ричардом де Гейтоном, когда же он обратился за справедливостью в суд, то Ричард отмел иск на том основании, что истец — ирландец. Жюри, однако, установило, что Филипп англичанин, земля ему была возвращена. Следовательно, на основании этого прецедента, сын и наследник Филиппа Адам имел право наследования собственности, которое он и взыскал по суду. Случилось так, что, отстояв в суде свое право наследника, Адам пожаловал свою землю Гилберту, королевскому сержанту. Следовательно, заявил Гилберт, хотя изначально он действительно захватил эту землю именем короля, а не являлся ее держателем по праву, он не присвоил себе никаких прав монарха. В деле интересы короля представлял некий Джон из Дрогеды. Он заявил, что «несмотря на утверждение, будто Филипп доказал свое английское происхождение, на самом деле он ирландец и носит фамилию Макенаббит, а родом из горного округа, принадлежащего О’Тулам». Было достигнуто временное соглашение, по которому земля возвращалась королю и оставалась в его собственности, пока не будет проведено дополнительное расследование. Король повелел юстициарию провести необходимое дознание:

«Выходит, что Ричард де Гейтон… утверждает, будто Филипп был ирландец и руководствовался ирландскими законами и обычаями… и коварно лишил его собственности… Филипп же возбудил против Ричарда иск в королевском суде… и на основании проведенного тогда расследования было установлено, что Филипп был англичанин и деист -вовал в соответствии с английскими законами и обычаями… Вы… теперь утверждаете, что Филип был ирландец, а Адам не мог ему насле -довать как сын и наследник… Все записи… надо отыскать и изучить до -кументы дела».

В ходе проведенного расследования была обнаружена запись, из которой следовало, что Филипп действительно заявил в суде, что он «свободный от рождения человек, англичанин и сын англичанина», и жюри это подтвердило. В результате Гилберт в конце концов получил эту землю. То, что доказательства на этих слушаниях строились на факте национальной принадлежности, совершенно очевидно и лишних подтверждений не требует.

Таким образом, ограничение в правах ирландцев означало, что в случаях, когда истец был ирландец, с ответчика на одном этом основании снималась обязанность отвечать по иску, поскольку ирландец не имел права «подавать иски… и получать на них решение

238

Роберт Бартлетт. Становление Европы

суда»94. Все это лишало потеряших земельную собственность ирландцев возможности когда-либо вернуть ее по суду. Кроме того, имелись и другие поражения в правах. Вдовы-ирландки не имели права на вдовью часть наследства, какую обычно получали англичанки в объеме третьей части имущества, которым они обладали при жизни мужа. Ирландцам запрещалось составлять завещания. В 50-х годах XIV века архиепскоп Армагский в своих проповедях порицал «тех, кто попирает права ирландцев на свободное изъявление своей последней воли»95.

Еще более разительными, даже по сравнению с этим неравенством в гражданских правах, были нормы уголовного права, касавшиеся убийства. Они различались в зависимости от того, к какой национальности, английской или ирландской, принадлежали убийца и его жертва. Этот принцип в 1297 году четко сформулировал Ирландский парламент: «убийство англичанина или ирландца требует разной меры наказания»96. В уже упоминавшейся Ремонстрации 1317—1318 года критике был подвергнут и этот момент: «когда англичанин предательским или обманным путем убивает ирландца, будь то аристократ или бедный, клирик или мирянин, монах или нет, даже будь он ирландский прелат, никакого наказания или воз -мещения ущерба упомянутый (т.е королевский) суд в отношении такого нечестивого убийцы не применяет»9?. Это утверждение производит впечатление более или менее близкого к действительности. В сохранившихся судебных записях упоминаются обвиняемые в убийстве, которые «явились и не сумели отмести обвинение, но заявили, что умерший был ирландец и не свободен по крови»98. Однако нельзя сказать, чтобы неприкосновенность такого убийцы была абсолютной. Хотя убийство ирландца по законам обычного права не считалось тяжким преступлением, лорд, чьим подданным являлся убитый, мог востребовать компенсации. Размер такой компенсации обычно составлял 70 шиллингов. В качестве примера можно привести дело между Петром ле Пети и Ричардом, сыном Мориса де Крё, имевшее место в 1297 году. Петр обвинил Ричарда в убийстве двух его ирландцев, а попытка Ричарда оправдаться тем, что эти двое были известные разбойники, была отметена присяжными. Они заявили, что «упомянутые ирландцы, в момент, когда их убил Ричард, общественный порядок не нарушали»99. Петру был возмещен ущерб в объеме 10,5 марок (то есть дважды по 70 шиллингов).

Представляется вполне логичным трактовать такие процедуры взыскания лордом компенсации за убийство своих подданных-ирландцев как своего рода систему вергельда. Кодексы, в которых убийство или причинение телесных повреждений не считались преступлением по отношению к обществу, а скорее рассматривались как вред, причиненный одним индивидуумом другому, были очень широко распространены. Все ранне-кельтские и германские своды законов основывались на этом принципе. Исконно ирландские за-

8. Межэтнические отношения… 1) Язык и право

239

коны, которые продолжали действовать в областях Ирландии, не попавших под власть англичан, признавали возможность выплаты за убийство компенсации, нахываемой егш’с. Следовательно, вполне можно считать закон, применявшийся королевскими судами в Ирландии за убийство ирландца, своего рода отражением местных норм или созвучным им. Время от времени англичан-эмигрантов начинала беспокоить перспектива распространения этого принципа и на убийство англичан. Баронские суды англо-нормандских магнатов в первой половине XIII века, несомненно, допускали возможность «выкупа за смерть англичанина»100. Сохранилась жалоба 1316 года, поданная на то, что «штрафы и выкупы берутся за все тяжкие преступления, даже за убийство англичанина»101. Таким образом, поселенцы опасались искажения своей судебно-процессуальной системы в части, касающейся убийств, в силу проникновения в нее чуждой компенсационной системы наказаний.