Славяне в древности

Во II—III вв. носители позднезарубинецкой культуры нз Подесенья расселяются в бассейне верхней Оки. В этом регионе широко распространяется керамика с чер¬ной н светло-коричневой лощеной поверх¬ностью, ие имеющая местных корней и по формам и фактуре теста теснейшим обра¬зом связанная с керамикой деснинского населения. В условиях смешения почепско- го населения с местным, принадлежавшим к днепровской группе балтов, в верхнеок¬ском бассейне формируется могцинская культура, носители которой отождествляются с Coldas Иордана н голдлью русских летописей 28.

Оставшееся в Подесенье позднезарубинецкое (почепское) население после III в. ие составляло целостной культурной груп¬пы. Какая-то часть его вошла в состав носителей киевской культуры.

Большинство исследователей рассматри¬вает зарубинецкую культуру как раннеславянскую. Мысль о славянской атрибуции населения среднеднепровских полей погре¬бений, к которым принадлежат и заруби¬нецкие могильники последних веков до н.э. н первого столетия нашей эры, была вы¬сказана еще в начале XX в. В.В.Хвойко н, хотя н не была как-то серьезно обоснована, получила распространение в исторнко-ар- хеологической литературе. Правда, такие крупные исследователи, как Л.Нидерле и А-А-Спицын, не раз отмечали, что конкрет¬ных данных для этнической атрибуции за- рубннецких древностей в распоряжении науки просто нет. А.А.Спицын связывал зарубинецкую культуру со скифским миром 29. Высказывались н иные точки зрения об этносе зарубинепких племен, их относи¬ли н к германским переселенцам, и к бас- тарнам, и к кельтам.

Собственно археологическим, ретроспек-тивным методом обосновать славянскую принадлежность населения зарубинецкой культуры не представляется возможным. Как показано выше, судьба этих племен была сложной н неоднозначной. Расселение по-томков зарубинецкого населения на обшир¬ной территории среди разных этноязыковых групп н смешение его с аборигенами привели к различным этническим процессам, понять которые, основываясь исключительно на археологических материалах, далеко не всегда возможно.

Отсутствуют и письменые свидетельства, которые бы могли помочь решить вопрос об этосе зарубинецкого населения. Упоми¬нания о венедах в сочинениях Плиния, Тацита н Птолемея связать с зарубинецким населением надежно невозможно. К тому же следует учитывать, что сведения Птоле¬мея относятся ко II в. н.э., когда заруби¬нецкая культура прекратила свое существо¬вание н потомки ее носителей рассеялись в разные стороны. Относящаяся к следующе¬му столетию Певтингерова карта локализует венедов вовсе не в Поднепровье.Для славянской атрибуции зарубинецко¬го населения последних веков до н.э. н начала нашей эры не могут быть привлече¬ны и материалы топонимики. Архаические славянские гидронимы, выявленные О.НЛру- бачевым в Правобережной Украине, не обнаруживают какого-либо соответствия с зарубинецким ареалом, оии известны более широко и затрагивают лишь часть земель, где проживало зарубинецкое население на рубеже эр. К тому же этн архаические водные названия ие имеют хронологической определенности — отнести их к зарубинец- кому времени лингвистическими методами невозможно. Самое главное же заключается в том, что зарубинецкое население в I в. н.э. в значительной массе покинуло места своего прежнего обитания, а в таком случае сохранение водных названий весьма проблематично.

Версия о германской принадлежности носителей зарубинецкой культуры покоилась исключительно на предположении, что пле-мена поморской культуры, участвовавшие в ее генезисе, были германцами. Ныне, как говорилось выше, поморскую культуру следует связывать с периферийными балтами.

В последнее время некоторые археологи стали связывать зарубинецкое население с бастарнами 30.

Первые упоминания этого этноса в исторических сочинениях относятся к последним десятилетиям III в. до н.э.: Деметрий из Каллатиса (в передаче Псевдо-Скимна, поскольку оригинал его сочинения не сохранился) локализовал бастарнов в Нижнем Подунавье и считал их пришлым населением 31. В первой половине II в. до н.э. бастарны совершили несколько военных походов на Балканы, которые описаны Титом Ливием и Орозием. Позднее (до III в. н.э.) они упоминаются уже многими авторами. Наиболее информативные данные о бастарнах содержатся в «Географии» Страбона, написанной во второй половине I в до н.э. — первых десятилетиях нашей эры. Описывая земли Северо-Западного Причерноморья (от Истра до Борнсфена) греческий географ и историк говорит о «гетской пустыне», тирагетах, языгах, сарматах и ургах н далее пишет: «В глубине материка обитают также бастарны, быть может германская народность, и делятся на несколько племен. Действительно, один из них называются атмонами, другие — сидонами, те, что владеют Певкой, островом на Истре, носят название певкинов, а самые северные, обитающие на равнинах между Борисфеном и Танаисом, роксоланов» 32. Ни это свиделъство, ни какое-либо другое не дают ни малейших оснований для локализации бастарнов в Припятском Полесье и Среднем Поднепровье. Согласно Птолемею, бастарны были соседями тирагетов и вместе с певкинами господствовали над Дакией 33. В настоящее время определена и археологическая культура бастарнов — это поянешты-лукашевская культура, локализуемая в основном в междуречье Днестра и Серета 34.

Мысль Д.А. Мачинского о единстве поянешты-лукашевской и зарубинецкой культур или о «зарубинецко-поянештской культурной общности», как предпочитает говорить М.Б. Щукин, имела право на существование в те годы, когда археологи полагали, что и зарубинецкая культура, и лоянешты-лукашевская сформировались на единой основе в результате расселения племен поморской культуры. В настоящее время очевидно, что эти культуры имеют различное начало. Зарубннецкая культура, как сказано выше, является следствием миграции племен культур подклешевых погребений и поморской и их взаимодействия со скифским и милоградским населением. Основу же поянешты-лукашевской культуры заложили переселившиеся из региона Одера-Нейсы племена ясторфской культуры при взаимодействии с нижнедунайским населением — гетами.

Процесс миграции части ясторфского населения в северопричерноморские земли ныне изучен довольно конкретно. В междуречье Одера и Нейсе выявлена отдельная группа ясторфской культуры, названная губинской 35. На рубеже III и II столетий до н.э. часть этого населения продвинулась вдоль северных и восточных склонов Карпат 36 и осела в регионе Днестра-Серета, что и привело к формированию здесь поянешты-лукашевской культуры.

Проблема этнической принадлежности населения зарубинецкой культуры должна решаться прежде всего при учете формирующих ее компонентов. Поскольку в сложении трех основных групп этой культуры самое активное участие приняли подклещево-поморские племена, то ее этническая атрибуция непременно должна быть связана с этими племенами. Выше носители культуры подклешевых погребений определены как ранние славяне, а население поморской отнесено к периферийной группе балтов, близкой славянам. В этой связи допустимо предположение, что зарубинецкое население в языковом отношении составляло отдельную диалектную группу, занимавшую промежуточное положение между праславянским языком и окраинными западнобалтскими говорами.

Такие переходные по языку между западными балтами и славянами этнические образования в древности могли существовать. В раннем средневековье таким племенным образованием, судя по изысканиямпольского лингвиста Я. Отрембского, были ятвяги 37. Позднее в силу исторической ситуации значительная часть ятвягов вошла в состав польской народности, а ятвяги, проживавшие на среднем Немане, стали литовцами.

Потомки зарубинецкого населения также в зависимости от исторических обстоятельств приняли участие в этногенезе славян и балтов. Та часть зарубинецких племен, которая расселилась в верхнеднепровских землях и в бассейне верхней Оки и смешалась с милоградским, юхновским, днепро-двинским и верхнеокским населением, пополнила массив племен днепровских балтов. Миграция зарубинецкого населения в северо-восточном направлении не внесла существенных перемен в этноязыковую ситуацию Верхнего Поднепровья и верхнеокского бассейна. Следами этой миграции, по всей вероятности, являются гидронимы западнобалтского облика, выявляемые в левобережной части Верхнего Поднепровья и на верхней Оке 38.