Славяне в древности

Рис. 67. Поднепровье и смежные области в период сложения зарубинецкой культуры: а — памятники зарубинецкой культуры раннего этапа; б — ареал культуры подклешевых погребений; в — места расселения носителей поморской культуры вне основного ареала; г — регионы балтов (культуры: 1 — западнобалтских курганов; 2 — штрихованной керамики; 3 — днепро-двинская; 4 — юхновская; 5 — мшкярадская); д — ареал скифской культуры

Рис. 68. Зарубинецкая культура и её соседи в начале нашей эры: а — памятники зарубинецкой культуры; б — памятники пшеворской культуры; в — сарматские памятники I в. н.э.; г — позднескифские городища; д — ареал балтских племен

Среднеднепровский регион, охватывающий поречье Днепра с притоками от устья Десны до Тясмина, в предшествующее время был занят населением, оставившим скифскую лесостепную культуру. Здесь известно свыше сотни скифских поселений и курганов V—III вв. до н.э., которые можно относить к скифам-пахарям Геродота. В северной части Среднего Поднепровья имело место территориальное смешение скифских памятников с милоградскими.

Исследователи скифских памятников Среднего Поднепровья неоднократно отмечали несомненную близость их с реннезарубинецкими древностями этого региона. Это проявляется во многих элементах культуры, в том числе в формах и орнаментации глиняной посуды, в однотипности орудий труда, в конструктивных особенностях жилых и хозяйственных построек. Эти данные неоспоримо свидетельствуют о значительном вкладе местного скифского компонента в генезис зарубинецкой культуры Среднего Поднепровья. Очевидно, что скифское население этого региона в своей основной массе вошло в состав зарубинецкого.

Вместе с тем, представляется несомненным, что формирование зарубинецкой культуры в Среднем Поднепровье не могло быть результатом простого эволюционного развития местных древностей. Смена погребальной обрядности и появление ряда новых элементов культуры свидетельствуют о расселении среди скифского населения пришлых групп из Повисленья.

Миграция эта датируется последними десятилетиями III в. до н.э. и тогда же, как убедительно показал Е.В. Максимов, в Среднем Поднепровье получают распространение зарубинецкие поселения и могильники 5. Расселение шло с территории распространения поморско-подклешевых древностей.

Третий регион зарубинецкой культуры — верхнеднепровский — включает территорию белорусского течения Днепра от устья Березины до Припяти и бассейны Ипути и Сожа. Эти области в предшествующее время были заняты племенами милоградской культуры, предположительно относимыми к одной из периферийных группировок балтов. Некоторая преемственность, наблюдаемая между милоградской культурой и зарубинецкими древностями этого региона, указывает на то, что аборигенное население в процессе становления новой культуры не покинуло место своего обитания, а смешалось с пришельцами и целиком включилось в происходящий культурно-генетический процесс. Исследователи зарубинецкой культуры считают, что ее сложение в Верхнем Поднепровье было результатом инфильтрации пришлого населения из различных регионов культуры подклешевых погребений и позднепоморских древностей, которая имела место на рубеже III и II вв. до н.э.

Таким образом, зарубинецкая культура сложилась в результате приблизительно одновременного расселения носителей культуры подклешевых погребений и позднепоморских древностей из бассейна Вислы. Определить в настоящее время, из какого конкретного региона шла эта миграция, не представляется возможным. Складывается впечатление, что переселение протекало не из одного, а из разных регионов. В составе переселенцев были и иноплеменники, о чем говорят отдельные, весьма незначительные, ясторфские элементы, зафиксированные в некоторых зарубинецких памятниках 6. Все три региона зарубинецкой культуры объединяют общие черты, отражающие расселение единого этнокультурного массива племен. Это проявляется в единообразии погребальной обрядности, чернолощеной керамики и широком употреблении фибул, ведущих свое начало от латенских прототипов. Вхождение в состав зарубинецкого населения местных жителей придало каждому из трех регионов свои специфические особенности. Они проявляются и в домостроительстве, и в керамических материалах, и в украшениях. Выявляются некоторые различия и в деталях погребальной обрядности, а в Среднем Поднепровье встречаются чуждые зарубинецкой культуре захоронения по обряду трупоположения, в которых следует видеть наследие скифского ритуала.

Импульсом перемещения отдельных групп населения из Повисленья в Днепровский регион несомненно послужила экспансия кельтов. Кельтское культурное проникновение в период формирования зарубинецкой культуры достигло днепровских земель. Здесь выявлены не только отдельные находки кельтских бронзовых украшений и предметов личного убора 7, которые могли поступать в эта регионы и в результате культурных контактов, «о н комплексы, прямо свидетельствующие о проникновении далеко на восток отдельных небольших групп кельтского населения, очевидно, со временем растворившегося в местной среде. К числу таковых находок Д.А. Мачинский относит комплекс вещей, включающий латенские фибулы, из с. Залесья недалеко от устья Припяти; фибулы, обнаруженные у с_Пиплява на левом берегу Днепра; бронзое литое изображение человеческой головы, сопоставимое с масками кельтских богов, из окрестностей с. Пекари на Днепре 8. Допустимо предположение, что кельтская миграция на средний Днепр исходила из далекой Адриатики, на что указывают находки фибул с восьмеркообразной ножкой и распространенные в раннезарубинецких памятниках фибулы с треугольной ножкой, прототипы которым имеются лишь на юго-западе Балканского полуострова и на побережье Адриатики 9. От кельтов зарубинецкое население восприняло моду на фибулы и отдельные формы керамики.

Как и культуре подклешевых погребений, зарубинецкому ареалу были свойственны неукрепленные поселения различных размеров — от 0,1 до 2 га. В Припятском Полесье они устраивались в невысоких местах — на останцах поймы или на надпойменных террасах. В Среднем и Верхнем Поднепровье в первое время получили распространение мысовые поселения, иногда располагающиеся на труднодоступных возвышениях. Известны случаи, когда зарубинецкое население использовало старые городища. Так, на милоградском городище Чаплин иа Гомельщине оборонительный вал был подсыпан в зарубинецкое время. С середины I в. до н.э. среднеднепровские мысовые поселения, очевидно, в связи с появлением поблизости сарматов, стали укрепляться земляными валами и рвами, склоны их экскарпировались, на валах сооружались бревенчатые частоколы. Некоторые среднеднепровские поселения имели по несколько рядов укреплений.

Жилища в разных регионах зарубинецкой культуры были неодинаковыми. Приютскому были свойственны полуземляночные строения (опускались в грунт до 1 м). В Среднем Поднепровье господствовали наземные жилища с опушенным в грунт полом (до 0,3—0,5 м), стены их были каркасно-плетневыми и обмазывались глиной. На верхнем Днепре сооружались наземные дома столбовой конструкции. Все зарубинецкие жилища имели в плане квадратную или прямоугольную форму, размеры их колебались от 12 до 20 кв. м. Крыши были двускатными и имели покрытие из соломы, иногда с глиной. Отапливались жилые помещения открытыми очагами, окруженными обычно камнями или глиняными вальками. Устраивались они посередине жилища или около одной из его стен. На поселениях имелись еще хозяйственные ямы, закрывающиеся плетеной, обмазанной глиной крышкой. Иногда такие же ямы устраивались и внутри жилищ.

Большинство поселений состояло из 7—12 жилищ, но известны и более крупные селения. Так, на городище Пилипенкова Гора в Среднем Поднепровье, занимавшем площадь в 1,5 га, одновременно размещалось около 80 жилых построек. Е.В. Максимов на основе исследований этого и некоторых других среднеднепровских поселений высказал предположение о существова¬ии здесь единой системы застройки — жилища располагались группами по 5—8, которые разделялись незастроенными участками. На Чаплинском городище наблюдается иная картина — жилища сосредоточены были в одной его части, а в другой находились хозяйственные строения.