Князь Русской Америки. Д. П. Максутов

Поскольку легче было приобрести корабли на месте, а не гонять их через океаны, в Сан-Франциско за 25 тысяч долларов было куплено судно «Крылатая стрела» («Winged Arrow»), взявшее на борт в ноябре 1868 г. практически последних русских, в том числе собранных с отдаленных отделов и «одиночек». «Крылатая стрела» завершала список судов, купленных русскими у американцев для компанейских нужд. Открывался этот список кораблем «Юнона» («Juno»), приобретенным еще Николаем Резановым вместе с грузом. Впоследствии этот список будет продолжен российским Морским ведомством.

Продавать компанейские суда заставляло еще одно существенное обстоятельство. Американцы стремились вытеснить русских до официальной передачи колоний, пользуясь положением Договора о его вступлении в силу сразу же после ратификаций. Это немедленно породило неравенство партнерских отношений. Судам под русским флагом не дозволялось плавать без особого разрешения в водах, ставших американскими территориальными. Это привело к нарушению связи между отделами компании, которая поддерживалась только морским путем. Поэтому для завершения компанейских дел приходилось менять флаг РАК на американский.

Возникает вопрос, почему компанейский флаг не заменялся русским купеческим, таким же как флаг компании, только без орла? В 1865 г. в России был принят Закон о национальном флаге, который определял, что право поднятия русского купеческого флага принадлежало исключительно русским подданным. Бело-сине-красный флаг могли нести суда акционерных обществ, коих главные правления находились в пределах империи. Торговые дома или судовладельцы, имеющие интернациональный состав, могли нести на судах русский купеческий флаг, если их «начальный товарищ» состоял в русском подданстве. Эта правовая норма, поощрявшая совместный интернациональный бизнес, просуществовала до начала XX в. Только в 1904 г. было узаконено, что русский национальный флаг разрешалось поднимать компаниям, все члены которых состояли в русском подданстве. При этом судно должно было быть внесено в корабельный список одного из русских портов. В отдаленной Русской Америке выполнить условия смены одного русского флага на другой не представлялось ни целесообразным, ни возможным. Во всяком случае, так казалось Главному правителю и комиссарам, которые не имели по этому поводу никаких указаний. Процедура выбора «удобного» флага была оптимизирована с учетом неминуемого ухода из колоний. Автор не считает возможным из дня сегодняшнего давать советы князю Д. Максутову, как продавать компанейские суда; невозможно сослагательное наклонение в истории. Но следует полагать, что в конце 60-х гг. XIX в. кто-то и в Ново-Архан-гельске, и в Петербурге просчитывал различные варианты оптимизации распродажи колониального имущества с целью сохранения бизнеса. Идея удержания русского влияния в Северной Америке уже завладевала некоторыми умами. На ощупь искались формы будущего русско-американского частно-государственного торгового партнерства. Пока весьма не оптимально.

Не исключено, что часть сделок по судам была проведена с некоторой задержкой оформления и оплаты. Кое-какие уступки корабельного имущества были сделаны под честное слово в расчете на дальнейшее совместное использование. На проданных судах оставались первоначально русско-креольские команды и русско-финские капитаны. При этом собственник находился на судне и по мере неблагоразумия вмешивался в капитанские дела. На самом деле ни к чему хорошему это не приводило. Так, ветеран компании шкипер Николай Бенземан посадил на скалы в заливе Ванкувер пароход «Константин», уже купленный Хатчинсоном. Сложно сказать, кто больше был виноват, шкипер ли, или новый хозяин, или случающиеся на море обстоятельства непреодолимой силы.

Князь хорошо знал этого замечательного шкипера. Его отец, выходец из Данцига, Христофор Мартынович Бенземан прибыл в Русскую Америку штурманом на американском судне. Затем поступил на службу в РАК и остался в колониях, став одним из лучших шкиперов компании. Было удовлетворено его прошение о принятии в русское подданство и дарован первый чин. Штурман принял православие, дважды женился и имел десяток детей. Жизнелюбия великого был человек и силы большой. Он продолжал служить даже после того, как потерял ногу, в результате разорвавшегося корабельного орудия. Таким был отец у Николая Христофоровича (Христианови-ча). А мать — креолкой. Крестным отцом мальчика был сам А. Баранов. Мальчика отправили учиться в столицу империи. В 1846 г. он получил звание прапорщика Корпуса флотских штурманов и стал командовать компанейскими судами и принимать участие в гидрографических экспедициях под началом Главного правителя М. Те-бенькова.

Князь, впервые попав в колонии, застал его уже подпоручиком и кавалером ордена Святого Станислава III степени. Шкипер водил суда и в Сан-Франциско, и в Де-Кастри. Когда Д. Максутов стал Главным правителем, он привлек немолодого уже Николая Христи-ановича к преподаванию черчения в Ново-Архангельском колониальном училище. Но морской опыт ветерана был вновь востребован при эвакуации из колоний.

Когда князь Д. Максутов купил у Хатчинсона «Крылатую стрелу» в Сан-Франциско, то капитаном был назначен именно Н. Бенземан. Командование проданным «Константином» он сдал. Николай Христианович повел судно из Калифорнии в Ситку, чтобы забрать последних русских. А вез он заселявшихся новых хозяев Аляски. Осень, штормило. Некая пассажирка «Крылатой стрелы» мисс Рут А. Мессер из Диксона, штат Иллинойс, отважившаяся стать учительницей на Аляске, так описала свой вояж: «В сентябре 1868 г. мы покинули Аляску на грязном русском парусном судне. Репутация капитана была подпорчена тем, что мы узнали, как он разбил о скалы предыдущее судно. Он едва смог привести судно в Ситку». Не стоит особо доверять словам леди, может быть впервые попавшей в океан. Да и судно, заметим, было американским. Просто русским некогда было навести на нем образцовый порядок. В конце концов «Крылатая стрела» с почти двумя сотнями подзадержавшихся колониальных служащих с чадами и домочадцами ушла в Кронштадт. Переполненная, но дошла. И довел ее многоопытный штурман Николай Бенземан.

Другая причина продажи компанейских судов состояла в том, что после уступки колоний их стало сложно ремонтировать и готовить к океанским рейсам. Возможности Ново-Архангельской верфи позволяли не только ремонтировать, но строить суда, даже паровые. Но русские и креольские рабочие верфи отказывались выходить на работу. Во-первых, они все равно собирались домой, во-вторых, освоившие конкуренцию американцы поденную плату предлагали существенно больше, чем привыкшее к монополии правление НовоАрхангельской конторы. Американцы могли спокойно ждать, пока русские суда, не подготовленные к дальним плаваниям, упадут в цене. А для каботажа и берегового промысла они и так годились. Хорошо, когда весь бизнес заключается в одном слове — ждать! Поэтому князь Д. Максутов был постоянно озабочен, в чьи руки отдать компанейские суда. Да так, чтобы еще и пользоваться ими.

С декабря 1867 г. по декабрь 1868 г. подавляющее большинство русского населения было вывезено из колоний. В начале 1868 г. убыли княгиня Мария и пятеро детей с няней. Американский военный корабль «Ресака» доставил их в Сан-Франциско. Князь сопровождал семью до Калифорнии. Далее путь их лежал чрез Панаму в Нью-Йорк и в Европу. Хотя дочь князя Александра вспоминала, что они шли через мыс Горн. До самого последнего дня княгиня Мария оставалась центром притяжения местного общества. Элегантная и хорошо воспитанная дама вызывала уважение американцев и искреннюю любовь русских. Очень не просто будет первой даме Русской Америки найти свой стиль жизни в Петербурге.

В Памятном листке отмечены даты отъезда семьи князя и его самого, разделенные почти годом:

1868 янв. 7 Жена, Аня, Нелли, Саша, Саша и Володя на кор.

Resaca отправились в С. Фр.

дек. 31 На барке Меншиков вышел из Ситки в

С. Франциско и Россию.

В апреле 1868 г. консул Д. Максутов вернулся к делам в Ситке. Почти полгода спустя возобновилась передача колоний. Этот процесс удалось изрядно урегулировать. И в этом несомненная заслуга князя. Принимающей дела стороной стала не амбициозная американская администрация, а американская коммерческая компания, которая функционировала по правилам, сходными с правилами РАК. Пришло время выехать бывшему Главному правителю в отдаленные отделы на острова Прибылова, Кадьяк и в Михайловский редут. Д. Максутов был на борту хорошо знакомого судна «Константин», уже принадлежавшего новым владельцам Аляски. Бывший Главный правитель знакомил их с местным населением. Своих земляков, желавших вернуться на родину, русский консул приглашал на борт американского корабля. Наверное, и сам Д. Максутов впервые в эти дни попал на Кадьяк в Павловскую Гавань. Это был второй по величине населенный пункт в колониях, а исторически первый. Фактически с Кадьяка и начиналась Русская Америка. Проживало здесь до 400 человек, в селении было более 100 рубленых домов, склады, церковь. Почти до конца XIX в. Кадьяк оставался главным складским местом Аляскинской торговой компании.