Повседневная жизнь России под звон колоколов

С своими ста колоколами!

Его набат и тихий звон

Всегда приятны патриоту;

Не в первый раз, спасая трон,

Он влек злодея к эшафоту!

И вас, Реншильд и Шлиппенбах,

Встречал привет его громовой,

Когда, с улыбкой на устах,

Влачились гордо вы в цепях

За колесницею Петровой!

Дела высокие славян,

Прекрасный век Семирамиды,

Герои Альпов и Тавриды,

Он был ваш верный Оссиян,

Звучней, чем Игорев баян!

И он, супруг твой, Жозефина,

Железный волей и рукой

На векового исполина

Взирал с невольною тоской.

Москва под игом супостата,

И ночь, и бунт, и Кремль в огне —

Нередко нового Сармата

Смущали в грустной тишине.

Еще свободы ярой клики

Таила Русская земля;

Но грозен был Иван Великий

Среди безмолвного Кремля;

И Святослава меч кровавой

Сверкнул над буйной головой,

И избалованная славой,

Она склонилась величаво

Перед торжественной судьбой!

Восстали царства; пламень брани

Под небом Африки угас,

И звучно, звучно с плеском дланей

Слился Ивана шумный глас!..

Люблю его в войне и мире,

Люблю в обычной простоте,

И в пышной пламенной порфире,

Во всей волшебной красоте,

Когда во дни воспоминаний

Событий древних и живых,

Среди щитов, огней, блистаний

Горит он в радугах цветных!

Томясь желаньем ненасытным

Заняться важно суетой,

Люблю в раздумье любопытном

Взойти с народною толпой

Под самый купол золотой

И видеть с жалостью оттуда,

Что эта гордая Москва,

Которой добрая молва

Всегда дарила имя чуда,

Песку и камней только груда.

Без слов коварных и пустых

Могу прибавить я, что лица,

Которых более других

Ласкает матушка-столица,

Оттуда видны без очков, —

Поверьте мне, как вереница

Обыкновенных каплунов.

А сколько мыслей, замечаний,

Философических идей,

Филантропических мечтаний

И романтических затей

Всегда на счет других людей

На ум приходит в это время!

Какое сладостное бремя

Лежит на сердце и душе!..

Один крестьянин полудикой

Недаром молвил во слезах:

Велик Господь на небесах,

Велик в Москве Иван Великий…

Итак, хвала тебе, хвала,

Живи, цвети, Иван Кремлевский,

И, утешая слух московский,

Гуди во все колокола!..

Евдокия Ростопчина (1811–1858)

О Русь, благословенная моя!

Познать тебя не хватит целой жизни:

Твоих церквей златые купола

И многовещий звон колоколов отчизны.

Тот чудный гул, идущий от небес,

Он гласом Божьим нисходил к народу,

Призывом к дальней жизни без мирских страстей

И родником, где пьют живую воду…

Знакомый звон, любимый звон —

Руси наследие святое,

Мое причастие к тебе да будет вечным,

Как и все живое…

Иннокентий Анненский (1855–1910)

ЗАКАТНЫЙ ЗВОН В ПОЛЕ

В блестках туманится лес,

В тенях меняются лица,

В синюю пу́стынь небес

Звоны уходят молиться…

Звоны, возьмите меня!

Сердце так слабо и сиро,

Пыль от сверкания дня

Дразнит возможностью мира.

Что он сулит, этот зов?

Или и мы там застынем,

Как жемчуга островов

Стынут по заводям синим.

Константин Фофанов (1862–1911)

Под напев молитв пасхальных

И под звон колоколов

К нам летит весна из дальних,

Из полуденных краев.

В зеленеющем уборе

Млеют темные леса.

Небо блещет — точно море,

Море — точно небеса.

Сосны в бархате зеленом,

И душистая смола

По чешуйчатым колоннам

Янтарями потекла.