Мифы о Беларуси

— потери мирного населения — 1670,0 (по завышенным данным ЧГК (Чрезвычайная гос. комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков) в Беларуси только от террора погибло 1563 тыс. чел. (Шевяков А. А. Жертвы среди мирного населения в годы Отечественной войны/ Социологические исследования, 1992, № 11, с. 3). Данная оценка основана на общей убыли населения в 1941–46 гг. в 2100 тыс. чел.)

— погибло от военных действий — 120,0

— казнено и убито — 950,0

— заключено в тюрьмы и лагеря — 350,0 (из них погибло — 150,0)

— угнано на работу в Германию — 380,0 (из них погибло — 140,0)

— умерло от голода и болезней — 310,0

— беженцы — 1100,0

— эмиграция — 50,0

8. Партизанское (антисоветское) движение 1944–1947 гг. — 15,0

9. Голод 1946–1947 гг. — 50,0

10. Конфликты 1950–1989 гг. — 1,0

11. Авария в Чернобыле 26 апреля 1986 г. — 12,0

Всего погибло в 1901–1945 гг. — 3103,0

В 1946–2000 гг.-78,0

В 1901–2000 гг.-3.181,0 вт.ч. военные действия — 1039,0 террор — 1380,0 голод и эпидемии — 750,0 стихийные бедствия — 12,0

Итак, напомню слова, которые сказал 3 июля 2012 г. на заседании Государственной Думы РФ от имени фракции КПРФ депутат А. Е. Локоть:

«Белорусский народ заплатил немыслимые жертвы за эту победу, каждый третий белорус погиб, сражаясь в рядах Красной Армии, партизанских отрядов или подполья, погиб в ходе тех карательных операций, которые проводили оккупанты на временно оккупированной территории».

То же самое ранее заявлял лидер КПРФ Зюганов: что погибло 3 миллиона беларусов, и добавил, почему-то улыбаясь, — «почти половина беларусов».

Вадим Эрлихман приводит совсем другую цифру: «Было убито 251,4 тыс. беларусов». Это меньше в 10 с лишним раз. Еще погибло из угнанных на роботы в Германию 140 тыс. беларусов (евреев среди них не было). Но депутат Локоть о них и не говорил.

К сожалению, ученый не называет число погибших евреев БССР, но они, очевидно, составляли около 80 % от казненных и убитых немцами 950 тысяч мирных жителей и от 150 тысяч, погибших в тюрьмах и лагерях.

Цифра в 2290 тыс. потерь жителей БССР складывается у Эрлихмана из суммы: 370 + 120 + 130 + 120 + 950 + 150 + 140 + 310. При этом 310 тыс. умерших от голода и болезней — вещь для СССР «нормальная»: и до войны, и после войны от голода и болезней умирало не меньше (Голодомор с войной никак не связан).

Смущает другое. Эрлихман уточняет: «Данная оценка основана на общей убыли населения в 1941–46 гг. в 2100 тыс. чел.» То есть на данных демографии, что правильно, так как только демография позволяет дать точную картину потерь. Но прежде чем считать потери войны, надо учесть чисто демографические потери, вызванные депопуляцией из-за резкого снижения рождаемости и вызванные естественной смертностью (примерно 800 тыс. чел.).

При этом данные А. А. Ракова, на которые ссылается Э. Г. Иоффе, удивляют: дескать, за 4 года войны родилось 568 850 человек. За 10 мирных лет (1950–1960) население республики выросло только с 7,709 тыс. до 8,147 тыс., на 438 тысяч! А здесь всего за 4 года, да еще военных, родилось вдруг на 131 тыс. больше! (Оставляю в стороне и такую «странность»: историки выделяют большой графой смертность в войну от голода и болезней, но кто в здравом уме будет рожать детей в период голода и разрухи?).

Самое интересное: если действительно население снизилось до 6,3–6,4 млн (как считает Иоффе), то в таком случае это примерно равно нашему населению в 1897 году — 6,673 тыс. По темпам рождаемости, которые приводит Раков, регион с таким населением за 16 лет должен родить 2,2 млн человек. А на самом деле население Беларуси в 1913 году выросло только на 200 тыс. (в мирное время!) и составляло 6,899 тыс. Как это объяснить? А вот как.

С 1970 по 1980 год население БССР увеличилось только на 600 тысяч, то есть примерно на число якобы рожденных за 4 года войны по Ракову. Самый высокий прирост был с 1960 по 1970 год — на 850 тысяч, но и это намного меньше, чем 570 тысяч за 4 года. При этом в 1950–1980 гг. прирост по сравнению с царским временем был вызван успехами медицины и снижением детской смертности (в 1913 г. она составляла до 50 %, после войны снизилась в разы). Я не исключаю, что данные Ракова соответствуют числу фактов родов, но какова была детская смертность во время войны? Явно выше даже царских 50 %, а потому минимум половина этих младенцев умерла до 1 года. И в таком случае их тоже записали в «жертвы оккупантов». Это откровенно гоголевские «мертвые души». Завтра, глядишь, иные ученые запишут в «жертвы войны» и аборты.

Итак, вот источник ошибок историков: они записали жертв старости и жертв детской смертности в «жертвы войны». А таковых набирается около миллиона. Еще были жертвы криминала и «бытовухи», жертвы отравлений грибами и самогоном и пр. — за 4 года несколько сот тысяч, включая жертв бандитов, которые по лесам сидели и грабежом занимались («урок» в БССР тюремные власти отпустили на волю 23–24 июня 1941 в ходе «разгрузки тюрем»).

Методологическая ошибка еще и в том, что ученые взяли демографическую цифру учета населения БССР в 1944–1945 в 6,3–6,4 млн (куда явно не вошли эвакуированные и мобилизованные), но, проигнорировав подсчеты демографического характера, стали «лепить» к ней цифры путаных советских справок — сведения из совсем иной области. Ясно, что такая каша могла создать только химеру. Почему?

Да потому что есть три разных понятия: погиб от рук оккупантов, погиб во время оккупации, умер во время оккупации. Но историки советской школы все это подавали в «одном флаконе».

Человек попал под трамвай? Непременно запишем его в «жертвы фашистских оккупантов». Ведь ученые не вычитают в своих подсчетах попавших под трамвай во время войны. А если в мирное время человек попал под трамвай? Будем его записывать как «жертву сталинских репрессий»? С таким «научным» подходом можно уйти очень далеко…

В мирное время сотни тысяч людей гибнут по «не военным» причинам: кто-то утонул на рыбалке или в реке по пьяни, кого-то сосед прибил в драке, кого-то жена зарезала, а кто-то попал под машину. За 4 года таковых много наберется. Например, численность населения России за период правления Ельцина снизилась более чем на 10 млн человек — без всякой войны! В тот же период население РБ — на миллион из-за депопуляции, когда смертность превысила рождаемость. А ведь в годы войны труднее жилось, чем нам в 90-е! Никто жителей Беларуси не отстреливал, но меньше стало на миллион. Где же найти «оккупанта», на совесть которого списать эти потери?

В СССР тема потерь населения была закрытой и «идеологической», а нынешние политики из числа приверженцев коммунистической идеологии по сей день к этой теме относятся так же — как к инструменту оболванивания масс. Ни о какой «объективности» при таком подходе не может быть речи. Смешаны в кучу жертвы сталинских и гитлеровских репрессий, а умершие во время войны естественной смертью старики или от болезней зафиксированы как «жертвы злодеяний оккупантов».

Копни эту тему — во всем абсурд. Жители многих деревень Полесья (в районе припятских болот) за всю войну не видели ни одного немца. Оккупантов там вообще не было, но вот парадокс — всех умерших в тех деревнях за годы войны относят к числу «убитых оккупантами». В книге Эрлихмана ни под какой графой не проходят потери беларусов в советско-финской войне, хотя мне в деревне Путчино под Минском рассказали, что у них погибли 10 призванных в те годы — из них 7 в Отечественной, а 3 в войне с Финляндией. Это 30 % погибших. Но они не учтены…

Поэтому я согласен с мнением профессора Эммануила Иоффе, которое он высказал и в статье, и в разговоре со мной: ни одно современное исследование этой темы не может претендовать на исчерпывающее. А точной картины истории мы, возможно, никогда уже не узнаем…

ПОДВЕДЕМ ИТОГ

Итак, суждения Зюганова и прочих российских коммунистов о «каждом третьем погибшем беларусе» — это ложь. Даже по самым высоким оценкам потерь, которые дает Э. Иоффе, «в 1941–1944 годах погиб каждый шестой-седьмой беларус».