Крушение республики Итль

Борис Лавренёв

Крушение республики Итль

1. Миссия генерала Орпингтона

Если вы спросите у кого-либо из благомыслящих граждан великой морской державы Наутилии, кого он считает наиболее выдающимся деятелем своего отечества в течение последних пяти лет, спрошенный, почти не раздумывая, ответит: «Конечно, генерала Чарльза Орпингтона».

Больше того… Спрошенный гражданин вынет из своего жилетного кармана часы, откроет крышку и со вздохом скорбной любви покажет вам портрет-миниатюру пожилого господина с энергичный сухим лицом и веселыми, почти юношескими глазами.

Такие часы пользовались одно время бешеной популярностью в Наутилии, и часовая фирма «Мак-Клюр и К°» стяжала на них феноменальные барыши, так как всякий гражданин считал своим долгом иметь портрет великого полководца и политика.

Часы выпускались в продажу на самые различные цены для удовлетворения спроса не только высших слоев общества, но и бедноты, потому что Наутилия – страна о широкими демократическими принципами.

Обладатель часов прибавит еще со вздохом, что хотя клеветники из безответственных демагогов и элементы, зараженные микробами коммунизма, и обвиняли Орпингтона в гибели – по его вине – республики Итль, вверившейся защите наутилийского правительства, и в потере вложенных в предприятия этой республики государственных средств, а равно и частного капитала Наутилии, но сам сэр Чарльз, при всех своих поистине огромных талантах, был бессилен против каприза и воли провидения.

Клеветники же, как известно, являются неотъемлемыми спутниками всех великих натур, и в Древнем Риме таковых даже нанимали нарочно для пущей славы героя.

Всматриваясь в портрет, вы увидите тонкую надпись латинскими буквами вокруг головы: «Salvator et liberator populorum minorum» [1].

Не трудитесь рыться в библиотеках и архивах в поисках печатных сведений о биографии и деятельности генерала Орпингтона, ибо мы сейчас прогуляемся по его славной жизни со всей доступной в столь важном вопросе научностью и добросовестностью.

Генерал-адъютант, кавалер большого креста святого Ремигия, генерал-квартирмейстер собственной его величества квартиры, полководец, прославивший себя в летописях родной страны походом колониальных войск в страну Данакиль, обращенную в прах и пепел, второй сын герцога Джемса Реджинальда Мекгама, – сэр Чарльз Альжернон, лорд Орпингтон, вступил в службу его величества сублейтенантом тяжелой гвардейской кавалерии в 1892 году, 11 июня.

О первых шагах его на служебном поприще до 1897 года известно мало, но в этом году он увез знаменитую красавицу сезона – леди Сильвию Брайтон и, будучи вызван на поединок мужем этой дамы, блистательным ударом палаша лишил ревнивца носа и верхней губы.

Этот подвиг обратил наконец внимание высшего командования на блестящие дарования молодого лорда, и он был произведен вне очереди старшинства в лейтенанты собственного его величества кирасирского полка.

Неуклонно поднимаясь по служебной лестнице, прославляя себя все новыми и новыми заслугами перед короною, а также парламентом, потому что Наутилия, с тех незапамятных времен, когда ее граждане впервые сменили кожаные передники на такие же штаны, была государством умеренно конституционным, что составляло предмет ее национальной гордости, – лорд Орпингтон был неизменным баловнем судьбы.

К описываемому времени сэр Чарльз Альжернон снискал репутацию опытного стратега и искусного дипломата, ибо не страдал той узостью взглядов, которая обычно отличает военных, а главное, считался очаровательным собеседником и одним из лучших знатоков игры в бридж.

Поэтому, когда кабинет подыскивал подходящего руководителя военно-дипломатической экспедиции, отправляемой для поддержки республики Итль, которая боролась за свою национальную и политическую независимость от бывшей величайшей восточной империи, распавшейся и охваченной пламенем гражданской войны, – все члены кабинета единодушно остановились на кандидатуре генерала Орпингтона.

– Этот человек, господа, – сказал премьер-министр, – будет на высоте положения, как достойный представитель нашей славной родины, и как боевой вождь, и как исключительно осторожный дипломат, который избежит опасности вовлечь нас в международные осложнения. Кроме того… – премьер многозначительно улыбнулся и принял неофициальный тон, – если посмотреть на эту историю по существу, нельзя не отметить ее, я бы сказал, опереточный характер, и я полагаю, что блестящее остроумие сэра Чарльза и склонность к блефу… вы понимаете?..

Молчаливым наклонением голов коллеги показали, что они вполне понимают премьера, и назначение сэра Чарльза пошло на утверждение парламента и короны.

Со стороны последней не встретилось никаких возражений, хотя его величество и выразил сожаление, что лишается на долгое время партнера за зеленым столом, но, будучи воспитан в строго конституционных началах, он понимал, что монарх должен жертвовать стране личным счастьем, и потому подписал приказ.

Но в парламенте разыгрался скандал. Известный своей противоправительственной деятельностью и отсутствием патриотизма депутат крайней левой Джиббинс бросил с трибуны в лицо правительству дерзкую фразу, что если уж оно настолько слепо, что не желает видеть, в какую бездну толкает страну, возлагая невыносимые тягости на пролетариат своей захватнической политикой, то, по крайней мере, должно понять, что нельзя посылать в качестве полномочного представителя человека с куриной фамилией. При этом Джиббинс воспользовался случаем, чтобы сказать, что спасение страны – в коммунистической революции, но был немедленно лишен слова председателем и исключен на пятнадцать заседаний.

Поднявшийся на трибуну для ответа военный министр неоспоримо доказал, что не лорды Орпингтоны ведут свой род от премированной породы кур, а наоборот – куры получили свое прозвище от доблестной фамилии Орпингтонов, заслуги коей отмечены еще в восьмом веке составителем хроники, преподобным Тикасием Чезльвикским.

Жалкое мяуканье оппозиции было заглушено аплодисментами либерального блока.

Вот почему девятого апреля, при огромном стечении восторженной толпы, сэр Чарльз Альжернон отплыл из военной гавани Кэттоуна на «Беззастенчивом» – флагманском дредноуте контр-адмирала Кроузона.

В его распоряжении находилась вспомогательная эскадра внутреннего моря в составе двух линейных кораблей, четырех линейных крейсеров, легкого крейсера «Аметист», одиннадцати контрминоносцев и двух субмарин дальнего плавания.

Кроме того, в эскадре шли пять транспортов с бригадой пехоты экспедиционного корпуса, артиллерией, аэропланами и другими вспомогательными родами оружия.

По выходе в открытое море сэр Чарльз, расположившись в адмиральской каюте на диване за обильным ленчем с бодрящими аперитивами, вскрыл запечатанный большой коронной печатью холщовый пакет и с любопытством взглянул на шуршащую шелковую бумагу секретной инструкции.

Она гласила, что на командующего экспедиционным корпусом возлагается задача поддержать демократическое правительство республики Итль в борьбе за национальное и политическое самоопределение с преступившими все божеские и человеческие законы анархическими бандами бывшей империи Ассора, причем вверенные генералу войска Наутилии не должны употребляться для боевых действий, во избежание международного конфликта. На экспедиционный корпус правительством возлагалась только внутренняя служба и охрана побережья Итля, что давало возможность покровительствуемой республике бросить все вооруженные силы на фронт, не опасаясь осложнений внутри страны.