Путешествия Христофора Колумба (Дневники, письма, документы)

Две недели испанская флотилия плавала среди Багамских островов. Когда Колумб высаживался на берег, он видел много незнакомых растений со странными цветами и плодами. В записи от 15-16 октября он дает восторженное описание природы открытого им архипелага, подчеркивает разнообразие форм и видов. Но среди них не было знакомых ему ценных красильных, лекарственных или пряных растений, образцы которых он взял с собой. Его поражало и то, что он не видел «ни овец, ни коз, ни других [домашних] животных». «Я делаю все возможное, чтобы попасть туда, где мне удастся найти золото и пряности», – пишет Колумб 19 октября. Но он нигде пока не находил ни золота, ни пряностей.

Последний из Багамских островов, где высадились испанцы, был назван Изабеллой в честь кастильской королевы. От туземцев они услышали о расположенном к югу от Изабеллы «острове Кубе, который, по словам индейцев, очень велик и ведет большую торговлю». На этот остров Колумб взял курс и, открыв ряд мелких островов, 28 октября «вступил в устье одной очень красивой реки» (близ восточной оконечности Кубы).

По жестам туземцев Колумб понял, что Куба так велика, что ее нельзя обойти на судне даже в двадцать дней. Тогда он решил, что высадился у берегов Китая. Но там, к удивлению его, не было ни богатых городов, ни королей, ни золота, ни пряностей.

Флотилия медленно продвигалась на северо-запад, вдоль берега Кубы. Среди незнакомой пышной тропической растительности иногда виднелись селения.

В одном месте адмирал высадил двух послов, приказав им разыскать внутри страны туземного короля и завязать с ним сношения. Один из послов (еврей Луис Торрес), «как говорят, знал… даже немного арабский язык». Но в этой удивительной стране никто не понимал «даже» арабского языка.

Удалившись несколько от берега, послы нашли селения с большими домами [12], окруженные возделанными полями, покрытыми неизвестными европейцам растениями. Только одно растение им было знакомо – хлопчатник. В домах они видели тюки хлопка; женщины ткали из него грубые ткани или скручивали из пряжи сети. Мужчины и женщины, встречавшие их, «шли с головнями в руках и с травой, употребляемой для курений». Так европейцы впервые увидели, как употребляют табак; а незнакомые культурные растения оказались маисом (кукурузой), картофелем и табаком, которые позднее распространились по всем обитаемым материкам.

После полуторамесячного плавания (считая от Канарских островов) ветхие корабли Колумба снова нуждались в ремонте; из-за этого флотилия простояла у северо-восточного берега Кубы около двух недель.

Закончив ремонт, Колумб прошел вдоль берега Кубы немного дальше на северо-запад, пока не достиг прибрежных островов, которые он назвал «Садами короля». На многих страницах дневника он «расточает похвалы изобилию и красоте» Кубы и этих островов.

Дальнейшее плавание в северо-западном направлении вдоль «китайского» берега казалось Колумбу бесцельным. Возможно, он думал, что случайно достиг самой бедной части Китая. Зато на восток от него должен был лежать «богатейший остров Сипанго» (Япония). Колумб повернул обратно и двинулся вдоль берега Кубы в юго-восточном направлении.

В это время (21 ноября) Мартин Пинсон скрылся со своей «Пинтой». Колумб подозревал измену: он предполагал, что старший Пинсон хотел лично для себя открыть золотые россыпи, о которых сообщали пленные туземцы.

Еще две недели после бегства «Пинты» Колумб медленно шел в восточном направлении, пока не достиг восточной оконечности Кубы.

Дойдя до пункта, где берег Кубы, «отклонившись на юг, принял направление на юго-запад» (т. е. до восточной оконечности Кубы), 6 декабря Колумб, после некоторых колебаний, двинулся на юго-восток: там он увидел землю – богатый остров, о котором он уже имел сведения от кубинских индейцев, назвавших этот населенный остров «Бохио». Это, действительно, был большой остров, который местные жители называли Гаити, а Колумб назвал Эспаньолой, так как там вдоль берега (по записи 9 декабря) «тянутся прекраснейшие в свете долины, весьма похожие на земли Кастилии, но во многом превосходящие последние». С 7 октября Колумб стал продвигаться вдоль северного берега Гаити и по пути открыл остров Тортуга, но не высаживался там.

На Эспаньоле уже было больше золота, чем на других островах: моряки видели тонкие золотые пластинки и небольшие слитки (см., например, запись от 17 декабря). Среди экипажа усиливалась «золотая лихорадка». В дневнике Колумба появляются первые записи о грабежах и о «жадности и ненасытности испанцев» (см. запись от 22 декабря).

Впрочем, самого генуэзца тоже «лихорадило». Он верит слухам о том, что недалеко от Эспаньолы лежит «самый источник золота». В своем дневнике он пишет: «небесный владыка укажет ему, где это золото родится». А на следующий день Колумб записывает слова старика-индейца об одном острове, «сплошь золотом», и о других островах, где «золото собирают и просеивают через сито, а затем плавят и выделывают из него разные другие вещицы».

К несчастию, 25 декабря, в день рождества, из-за небрежности вахтенного офицера, корабль Колумба «Святая Мария» наткнулся не на золотой остров, а на мель. Экипажу удалось с помощью туземцев снять с «Марии» весь ценный груз, пушки и припасы. В распоряжении Колумба оставалась только маленькая «Нинья». На ней нельзя было поместить экипаж двух кораблей, и Колумб решил часть людей оставить на Эспаньоле, а на «Нинье» спешно вернуться в Испанию.

39 испанцев добровольно остались на Эспаньоле, так как жизнь на острове казалась им привольной, и они надеялись найти много золота. Колумб приказал из обломков разбитого корабля построить форт, вооружил его пушками, снятыми с погибшей «Святой Марии», и снабдил припасами на год. Этот первый европейский поселок в Новом Свете, возникший в результате рождественской катастрофы, был назван «Навидад» («Рождество»).

4 января 1493 г. Колумб вышел из «Рождественской гавани» и через два дня встретил у северного берега Эспаньолы «Пинту». Мартин Пинсон уверял адмирала, что «покинул флотилию против своей воли». Колумб вынужден был притвориться, что верит Мартину, так как все равно не мог наказать его: экипаж «Пинты» был на стороне своего капитана, а «Ниньей» командовал его родной брат – Висенте Пинсон.

Адмирал подозревал, что на «Пинте» накопилось много золота. По его словам, «Пинсон (Мартин) брал себе половину всего приобретенного золота, а другую половину делил между своими людьми». А позднее он записывает, что братья Пинсоны «и другие, следовавшие их примеру… не желали подчиняться распоряжениям адмирала…». И он вынужден был скрывать свои чувства: «не время было карать виновных».

Оба корабля давали течь. Все моряки стремились поскорее вернуться на родину. 16 января «Нинья» и «Пинта» вышли в открытый океан, по направлению к Испании.

Первые четыре недели плавания прошли благополучно. Но 12 февраля поднялась буря. Через два дня на «Нинье» потеряли из виду «Пинту», и обоим кораблям больше не удалось соединиться.

Буря продолжалась четыре дня. На рассвете пятого дня, когда ветер немного стих, моряки увидели землю, и Колумб вполне правильно определил, что корабль находится у Азорских островов, принадлежащих Португалии. Однако прошло еще три дня, пока «Нинье» удалось причалить к одному из этих островов – Санта Марии.

Через несколько дней после того, как «Нинья» оставила Азорские острова, началась вторая буря. Она пригнала одинокий корабль к португальскому берегу – недалеко от устья реки Тежу (Тахо), где лежит Лиссабон. Оттуда адмирал послал гонца к испанским государям – с вестью о своем возвращении.

15 марта 1493 г. Колумб привел «Нинью» в Палос. В тот же день туда прибыла «Пинта», отнесенная бурей к берегам северной Испании. Капитан «Пинты» Мартин Пинсон умер через несколько дней после возвращения на родину.

Колумб привез в Испанию счастливую весть об открытых им на западе землях. Он привез немного золота и несколько не виданных еще в Европе островитян, которых с того времени и Испании стали называть indios (индейцами). Были привезены странные растения и плоды, а также перья диковинных птиц.