Всемирная история в 24 томах. Т.9. Начало Возрождения

Таинственный сон стражей — ядро всего замысла. Художник строит его на экспрессивных вспышках. Из полумрака выступают фрагменты фигур, где одна только голова, где рука, виден шлем, съехавший на глаза, блеснувшие в порывистом взоре белки глаз, бессильно повисшие во сне пальцы.

Беспокойный, изрезанный силуэт скал и деревьев темнеет на огненно-красном небе. В разрыве скал золотой нимб воскрешённого кажется диском светила, неожиданно вспыхнувшего среди ночи.

И повсюду искрами, звездами, светящимися точками из тьмы выхватываются отдельные детали: кольца гроба, острие шлема, лезвие оружия,— и непременные птички, сидящие на уступах гор.

В цвете господствует сочетание глухих оливковых и красных цветов. В этом заложен символический смысл: первые символизируют смерть, давящую тяжесть гроба, вторые — воскресение.

В фигуре стражника, сидящего в нижнем углу, красный цвет звучит приглушенно, но он становится пламенеющим в пеленах Христа и его кровоточащих ранах и затем мощной доминантой звучит в верхней части картины, в небе.

Экстаз религиозных надежд, живые психологические черты, реальность типажа, неприкрашенная натуральность отдельных мотивов, орнаментальность целого — образуют поразительный сплав в произведениях Мастера Тршебоньского алтаря. Ему принадлежит также «Поклонение младенцу Христу» и «Роудницкая мадонна», отмеченные тонким лиризмом.

Высокий художественный уровень свойственен и многим стенным росписям Чехии второй половины XIVвека. Подробной повествовательностью и наивной выразительностью контурных изображений отличаются многофигурные росписи на темы жизни святого Йиржи в Старом дворце замка Йиндржихув-Градец.

Стремлением к гибкой пластичности и жизненной убедительности изображений, использованию выразительных возможностей светотени проникнуты фрески Эмаусского манастыря в Праге. Выделяются также росписи в замке Карлштейн и сакконской капелле собора святого Вита в Праге.

XIV век был временем яркого расцвета чешской миниатюры. Ее главными центрами в начале столетия являлись мастерские епископа Яна из Дражице в Праге и королевы Рейчки в Брно. Известными мастерами в Брно были Ольдржих и Пашек.

Требник епископа Яна из Дражице и другие их работы говорят о творческом освоении традиций южнофранцузского, итальянского и саксонского готического искусства.

Прихотливым изяществом орнамента, живой выразительностью рисунка и нарядным колоритом отличается «Пассионал аббатисы Кунгуты», настоятельницы монастыря святого Йиржи в Праге.

С середины XIV века в миниатюре усиливаются итальянские влияния, проникнутые проторенессансными тенденциями. Убранство рукописей отличается богатством и целостностью декоративного замысла, и изысканностью нарядного звучного колорита.

Фигуры святых, сцены на евангельские темы, а иногда и эпизоды из чешской истории, изображенные во всю страницу на архитектурном фоне или же органически включенные в обрамляющий текст сочный растительный орнамент, отмечены мягкой пластичностью, свободой пространственного расположения, поэтичностью пейзажных фонов и жанровых деталей. Наиболее излюблены праздничные сочетания красного и синего цветов, оттененные белыми, золотистыми, охристо-зелеными и мягко-коричневыми оттенками.

К числу шедевров европейской готической миниатюры можно отнести миниатюры молитвенника Яна из Стршеды 1364 года. К ним близки миниатюры «Райградского молитвенника», молитвенника архиепископа Арношта из Пардубице, Книги прав города Брно.

В работах миниатюристов короля Вацлава IV получают развитие ренессансные тенденции предшествующего периода. Их работы с изображениями во всю страницу, выполненные яркими, пестрыми красками, отличающиеся пластической передачей объемов, включают веселые и нравоучительные жанровые сценки.

На рубеже XIV—XV веков Чехия становится одним из ведущих в Европе центров так называемого «мягкого стиля».

В Чехии он получил название «красивого стиля» или «стиля прекрасных мадонн». Его предпосылки возникли в скульптуре мастерской Петра Парлержа, в живописи Теодорика и Мастера Тршебоньского алтаря.

Новое направление получило широкое развитие в различных областях, включая книжную миниатюру, и достигло своей вершины в скульптуре.

Характерные для этого стиля несколько идеализированные статуи мадонн с младенцем Христом на руках отличаются мягким лиризмом, тонкой передачей еле уловимых оттенков чувств, грациозностью и естественностью, хотя и некоторой манерностью, движений фигур, утонченной ритмической игрой мягко ниспадающих пышных драпировок одежд.

Среди лучших образцов этого стиля в Чехии — «Крумловская мадонна» конца XIV века и «Пльзенская мадонна» 1395 года.

Мастер «Крумловской мадонны» выполнил для собора в Сливице статую святого Петра 1395 года, воссоздающую сложный духовный мир человека. Реалистические тенденции проявились и в «Пьете» из собора в Йиглаве, созданной в мастерской этого же скульптора.

С начала XV века «мягкий стиль в скульптуре Чехии приобретает все усиливающуюся и несколько поверхностную декоративность.

Лирические настроения получили развитие в станковой живописи «мягкого стиля». «Святовитская мадонна», «Йиндржихув-градецкая мадонна» и другие произведения этого стиля сочетают изысканную линеарность и обобщенность контуров с попытками передачи объемов и любовным воспроизведением декоративных деталей одежд. Чуть позже живопись «мягкого стиля» становится более условной и отвлеченной, хотя и не теряет музыкальности линейных ритмов.

Искусство Чехии первых двух десятилетий XV века отличается противоречивым характером. Наряду с «красивым стилем» развивается направление, отражающее сложность духовной жизни в период возникновения и развития гуситского движения.

Значительным скульптором этого времени был так называемый Мастер «Распятия» из церкви Тынской Богоматери, связанный с традициями школы Петра Парлержа. Он придерживался строгого монументального пластического стиля. Его «Пьета» из Вшемержице 1410 года, «Скорбящий Христос» из зала заседаний ратуши в районе Старе-Место в Праге 1413 года полны внутреннего драматизма и внутреннего эмоционального напряжения.

Духовные устремления гуситской эпохи проявились и в творчестве Мастера Райградского алтаря, автора монументальных алтарных композиций на тему «страстей христовых» для монастыря в Райграде. Райградский мастер не остался в стороне от влияний «красивого стиля», но в его живописи усилился монументально-эпический повествовательный момент.

Сценическая площадка в его работах «Голгофа», «Несение креста» и других представляет собой мону-

ментальный фриз, на котором размещено множество фигур, расположенных в неглубоком пространстве, тесно прижатых друг к другу и охваченных единым движением.

Мастер слабо выделяет фигуры Христа, Марии и других действующих лиц, располагая их в людской толпе. Он подчеркивает контраст между благородным обликом одних персонажей и резкими, почти гротескными чертами других.

В сценах, проникнутых напряжением и тревогой, отразилась эпоха социальных потрясений. Впечатление напряженности и драматизма усиливается благодаря дробному чередованию красных, белых и зеленых пятен цвета, положенных на золотой фон.

С начала XV века центр развития скульптуры и живописи перемещается в Южную Чехию, которая становится не только оплотом гуситского движения, но и центром консолидации католической церкви, особенно во владениях графов Рожемберков.

В пику гуситскому иконоборчеству здесь возникает и охранительное движение в искусстве. Во многих произведениях южночешской скульптуры в это время заметны черты «красивого стиля», подчас в несколько упрощенном и огрубленном виде.

В последнюю четверть XV века чешское искусство переходит в завершающую фазу позднеготического стиля.

Художественная жизнь Чехии в конце эпохи готики и начале эпохи Возрождения отличается многообразием. Возникает ряд живописных и скульптурных школ, не уступающих по значению пражской,— в Хрудиме, Пльзене и других городах. Усиливается воздействие нидерландского искусства. В Чехии работает много мастеров из различных стран.