На Днепровском рубеже. Тайна гибели генерала Петровского

Георгий Петрович Кулешов, впервые увидевший генерала Л.Г. Петровского в конце июня 1941 года, так описывал его внешность:

«Раньше мне не приходилось его видеть. По первому впечатлению он показался мне грузином, хотя я хорошо знал, что он украинец. Смуглый стройный человек лет сорока. Темные густые волосы. Небольшие, коротко подстриженные усы. Впечатление незаурядного физического здоровья».

Но это и не столь важно, — кто как выглядел, кого как звали. Это, так сказать, в виде «лирического» отступления и для того, чтобы расставить все точки над «i».

Когда наши войска в начале июня 1944 года освободили окрестности Жлобина и обнаружили могилу командира 63-го ск генерал-лейтенанта Л.Г. Петровского, никакого креста на ней не было. По свидетельству местных жителей, крест исчез буквально за несколько дней до прихода наших войск, а возможно, и уже после занятия этого района нашими частями.

В архиве не сохранилось данных о потерях 154-й и 61-й стрелковых дивизий в период боевых действий в августе 1941 года, в частности, в период прорыва из окружения. Но благодаря записям, сделанным в историческом формуляре 154-й сд, впоследствии переименованной в 47-ю гвардейскую дивизию, их можно, пусть и с определенной погрешностью, вычислить.

В формуляре дивизии записано:

«Вплоть до 24.8 дивизия вела тяжелые бои с наседающим противником на вост. берегу р. Днепр... потеряв в неравном бою до 70% состава, выведенного из окружения из-под станции ХАЛЬЧ.

К исходу 27.8 по приказу командарма все остатки личного состава были сведены в стрелковый батальон (150 чел.) под командой капитана Ахметова и переданы в 232 сд.

Свободный комсостав был передан в отдел кадров 3 А для назначения в другие части.

Управление и штаб 154 сд, усиленные за счет офицеров разных частей дивизии, были использованы командующим 3 А для руководства междуреченской оперативной группой» ^{122}.

Таким образом, эта запись в историческом формуляре 154-й сд свидетельствует о том, что после выхода из окружения дивизия несколько дней вела тяжелые оборонительные бои, потеряв при этом 70% личного состава, вышедшего накануне из окружения. Таким образом, если было потеряно 70% личного состава, то оставшиеся в живых 150 человек бойцов, о которых идет речь, и плюс примерно около 50 командиров составляют те 30%, которые остались в живых. Тогда общее число командиров и красноармейцев, вышедших из окружения, составит: [(150 + 50): 30] х 100 = около 700 человек.

Командующий 3-й армией генерал-майор А.С. Жадов, в полосе обороны которой вышли из окружения части 63-го ск, в частности, 154-й сд, вспоминает:

«...Вскоре к правому флангу армии стали подходить разрозненные части корпуса Петровского. Как только мне доложили об этом, я выехал им навстречу. Глазам моим открылась тяжелая картина отступления: двигались мелкие группы и одиночки, на лошадях и машинах, пешком. Тут были и красноармейцы, и сержанты, и командиры. Всего в наш район вышли около тысячи человек. Все они считались окруженцами и, по существовавшим тогда положениям, были направлены во фронтовой тыл. На свой риск и страх я оставил некоторых командиров в армии, пополнив ими отделы штаба» ^{123}.

Согласимся с мнением генерала Жадова — пусть будет около тысячи оставшихся в живых. Учитывая, что на 1 августа 1941 года 154-я сд имела в своем составе 9390 человек ^{124}, получается, что дивизия потеряла в период боев в районе Жлобина, а также в ходе прорыва из окружения в районе Четверни, Скепни и Губичи почти 8400 человек.

Потери 61-й сд были еще большими. Если 154-я сд продолжила дальше свой боевой путь как боевая единица, то 61-я сд была расформирована. А ведь на 1 августа 1941 года 61-я стрелковая дивизия была самой укомплектованной среди всех дивизий не только 63-го ск, но и всей 21-й армии. В ней насчитывалось 10 019 бойцов и командиров ^{125}. Только в середине октября 1941 года под руководством полковника С.Н. Кузнецова была сформирована 61-я сд второго формирования.

Такова она, реальная цена нашей Победы. За нее, за Победу, отдали свои жизни миллионы известных и безымянных красноармейцев и командиров, в том числе более четырехсот советских генералов, и среди них командир 63-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант Петровский Леонид Григорьевич.

Вечная вам Слава и Память, героические бойцы и командиры Красной Армии!

ГЛАВА 15

НАВЕЧНО В ПАМЯТИ НАРОДНОЙ

21—26 февраля 1944 года войсками 1-го Белорусского фронта была проведена Рогачевско-Жлобинская наступательная операция, результатом которой стало освобождение частями и соединениями 3-й армии под командованием генерал-лейтенанта А.В. Горбатова при поддержке летчиков 16-й воздушной армии генерал-лейтенанта СИ. Руденко города Рогачев. Однако Жлобином тогда овладеть не удалось. Прикрывшись рекой Днепр, противник удерживал город в своих руках, даже несмотря на то что наша авиация постоянно наносила по его позициям массированные удары с воздуха. Единственное, что удалось сделать частям 48-й армии генерал-полковника П.Л. Романенко, наступавшим на жлобинском направлении, это освободить от врага к началу июня левобережную часть Жлобинского района.

Командарм-48 поначалу и не знал о том, что в двадцати километрах юго-восточнее Жлобина, в полосе боевых действий 42-го стрелкового корпуса, находилась деревня Руденка, рядом с которой в августе 1941 года погиб генерал Петровский. Только когда из штаба фронта поступило распоряжение найти место захоронения командира 63-го ск генерал-лейтенанта Л.Г. Петровского, который погиб летом 1941 года где-то в этом районе, генерал-полковник П.Л. Романенко вспомнил молоденького слушателя военной академии, стажировавшегося у них во 2-й бригаде летом и осенью 1919 года. В тот период они сражались с мамонтовцами южнее города Калач Воронежской области. Романенко был начальником разведывательной части штаба, а Петровский прибыл стажироваться в должности начальника штаба бригады, и они тогда крепко подружились. И вот теперь судьба свела их снова, только не о такой встрече мечтали они в те лихие годы своей молодости.

Вскоре командир 42-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант С.К. Колганов доложил о том, что в 1 км южнее д. Руденка обнаружено место захоронения генерала Л.Г. Петровского, который до этот времени официально считался пропавшим без вести.

6 июня 1944 года в деревню Руденка прибыла специальная машина, в которой, кроме представителей советского командования, были несколько врачей. Им предстояло эксгумировать и опознать тело генерала Петровского. Местные жители д. Руденка С.А. Новиков, П.В. Быков и С.И. Мельников помогли извлечь останки Петровского из могилы. Его останки были опознаны людьми, хорошо знавшими Леонида Григорьевича при жизни, в том числе генералом В.И. Казаковым, служившим перед войной вместе с Леонидом Григорьевичем в Пролетарской дивизии.

Тело Л.Г. Петровского покоилось на красноармейской шинели, а сверху было прикрыто плащ-палаткой. На летней шерстяной комсоставской гимнастерке с красной окантовкой знаков отличия и орденов не было. Если помните, буквально за два дня до гибели начальник штаба 437-го сп 154-й сд Б.Г. Вайнтрауб видел Л.Г. Петровского со всеми наградами. Маловероятно, чтобы Леонид Григорьевич сам снял ордена и медаль: он всегда выглядел подтянуто и молодцевато, внушая всем своим видом уверенность подчиненным.

Знаки отличия и награды — ордена Красного Знамени, Красной Звезды и медаль «XX лет РККА» — отсутствовали. По всей видимости, они были сняты с его груди во время приезда группы немецких офицеров для опознания трупа генерала Петровского в день гибели. Возможно, что награды еще раньше забрал немецкий солдат Шиндекютте, который привез генеральскую шинель в штаб.