Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

Все путешествия и странствия — это поиск дороги к выживанию, к себе самому или от себя самого. А великий исход — поиск возможности сближения человека с человеком или отдаления друг от друга…»

Теперь они в безвозвратном

Вечером, когда уехали гости, тетя Анна устало опустилась в кресло-качалку. Несколько секунд она как-то странно смотрела на меня, словно раздумывала: говорить — не говорить?

Все-таки решилась.

— Я не сообщала тебе в письмах… — она сделала многозначительную паузу. — В общем, год назад при загадочных обстоятельствах погиб твой приятель Би…

— Би Дональдсон?! О, черт! Как это случилось? Это связано с его работами о терроризме?

— Не знаю, — тихо остановила меня тетя. — В штате Вермонт, в лесу, была найдена его машина. Полицейские собаки не смогли взять след. А спустя несколько недель там же, в лесу, обнаружили останки Дональдсона…

— И все же, отчего он погиб?

— Полиция помалкивает. Не знает или не хочет говорить…

Потом тетя достала альбом, и мы молча разглядывали фотографии, сделанные в мой прошлый приезд, десять лет назад. Не было в живых многих: Би Дональдсона, Генри Уинстона, Ричарда Бейла, Антона Рефрежье… Исчез Анкл — «дядя американских дорог»…

В тот вечер я еще не знал, что больше не встречусь с Ар-том Шилдсом. Несколько месяцев он не дожил до своего столетия. Умер в Москве. Так и не успел вернуться из поездки по России и бросить прощальный взгляд на свой Нью-Йорк.

А на фотографиях все были веселыми… Так хорошо знакомые мне люди… И новое поколение уже не узнает, как они любили и страдали, веселились и грустили, наслаждались и мечтали.

Теперь они в безвозвратном.

И мы, оставшиеся по эту сторону света и тьмы, можем лишь в своей памяти воскрешать, какими они были, и поминать добрым словом.

«Мы можем дать вам самое ценное — совет. Мудрый доброжелательный совет, и вы добьетесь в жизни всего, что пожелаете.

Смотрите нашу телепередачу, и вскоре ваши беды останутся в прошлом.

Оставайтесь всегда с нами, и вас никто не свернет с пути процветания!»

Без тебя

Таинственно мерцала бирюзовая гладь пруда. В травах веселились стрекозы. Под их слюдяное потрескивание забывалось, что уже конец сентября, и что совсем рядом роща под ветром уже шумит незвонкой медью.

Над самой водой плыли невидимые кораблики. Они угадывались лишь по золотистым прозрачным парусам.

Так в начале индейского лета пускаются в странствия оторванные от ветвей и листьев паутинки. И плывут к другой стороне пруда невидимые кораблики под золотистыми от солнца парусами. А ветер гонит их все дальше и дальше.

Куда? Быть может, в те земли, откуда начался самый первый великий исход человечества… Или туда, откуда начнется новый?

Так было и в то индейское лето…

Мы с Джейн подолгу следили за полетом парусов-паутинок и гадали, куда же занесет их ветер странствий.

«Мстители джунглей»! Не подкатывайте к нашим девчонкам на своих ржавых мотоциклах. Если еще раз пригласите Эст и ЭмДжи на пикник, увидите свои мотоциклы на свалке.

«Шерифы».

Америка преобразилась! Америка бросает курить! Что случилось?

Больше месяца я езжу по стране, бываю среди студентов и политиков, рабочих и журналистов, ветеранов и школьников и встретил лишь трех курильщиков.

Американцы смотрят на меня, как на доисторическое существо. Самому, что ли, бросить курить?

Ночью кто-то вздыхал за окном и испуганно прикасался к стеклу. Я вглядывался в тихую ночную Робсон-стрит. Пусто.

А утром увидел, как медленно опускаются на землю листья клена. Сосед моей тети — старина Пит — долго смотрел на падающие листья. Потом кивнул мне и со вздохом сказал:

— Вот и кончилось индейское лето…

Авария на «Три Майлз Айленд»

Дождик был лишь робким напоминанием, что наступила настоящая осень.

Деревья подступали к самому дому Кэт и Дэвида. И вся веранда была усыпана алыми и лиловыми листьями. Дождь не был виден, и только блеск листьев и особая свежесть выдавали его…

Кэт и Дэвид незаметно переглянулись. Чувствовалось, им не хотелось отвечать на мой вопрос.

Но я настойчиво ждал.

— Да, ты прав, — наконец, решилась Кэт. — Я не зря упоминала аварию на атомной станции «Три Майлз Айленд». Дэвид, расскажи лучше ты… Я ведь не очень разбираюсь в этом…

Дэвид поспешно снял очки, протер их, снова одел и снова снял.

— Причина аварии — неисправность оборудования и ошибка персонала. Отказали насосы вторичного контура системы подачи воды. Давление и температура достигли критического уровня. Предохранительный клапан не открылся, и радиоактивная вода вылилась на пол реакторного корпуса…

— Дэвид, ты отклонился, — перебила Кэт. — Зачем такие подробности?

И Дэвид покорно замолчал. Я уже начал смутно догадываться, к чему затеян разговор об аварии.

Кэт, не глядя мне в глаза, поспешно продолжила.

— Ты знаешь, что отец Джейн участвовал в проектах многих атомных станций… Когда случилась авария, Джейн отправилась на «Три Майлз Айленд», чтобы помочь пострадавшим. А через некоторое время она заболела. Отчего? Точно не известно. Может, радиация, а может, какая-то другая причина… У нее была поражена кожа. Лицо стало неузнаваемым. Джейн запретила друзьям навещать ее в больнице… А вскоре она исчезла.

— Как исчезла?

— Утром ее не оказалось в палате. Врачи думали, что она отправилась погулять в парк. Ждали до ужина. И лишь тогда забили тревогу. Так и не нашли. Джейн не оставила ни письма, ни записки… Врачи предполагают, она покончила с собой…

Прощайте, «Шерифы»! Ваша взяла. Нас почти никого не осталось в Нью-Йорке.

Чико, Одноглазый и Мадейро со своими братьями рванули из дома. Где-то теперь меряют дороги. Кастет, Ян и Дики-Дик надолго загремели в клетку.

Завтра наш последний мотопарад. Сто витков вокруг сквера в честь Стива Глэна. Его вчера зарезали Норки у второго пирса. Если хотите, присоединяйтесь. Война закончена.

Последний мотопарад «Мстителей джунглей»!..

Нашепчи, напророчь…

Ветер и дождь усилились.

Холодные капли выстукивали по стеклам и водосточной трубе:

«Ее больше нет. Умерла. Исчезла. Совершила путь в безысходное…

Наступит время, и мы смоем память о ней у всех, даже у тебя…

Слышишь?! Она исчезнет из памяти.

И будет день без нее, и будет ночь без нее, и жизнь твоя и мир без нее…»

Мы собирались вместе путешествовать и разгадывать тайны Америки и Нью-Йорка, но она сама осталась для меня тайной. Навсегда…

А дождь все яростнее хлестал и приговаривал:

Скоро на всей земле прекратят целоваться влюбленные.

Они забудут улыбки и смех…

И скорбь и печаль воцарится в душах…

Так завершится Великий исход человечества…

И уходящий осенний день, и красные листья на веранде, и сама земля — все было подвластно этому дождю. Дождю реальности, дождю забвения. Всё… Кроме человеческой памяти.

Ночью дождь затих. Затаился сверкающими каплями в травах, на крышах домов, на ветвях деревьев.

Я спустился в сад. Звезды играли с лунным сиянием. А ветер повторял вслед за дождем:

Я замету память о ней…

И будет день без нее, и будет ночь без нее, и жизнь твоя, и мир без нее…