Царь Ирод Великий. Воплощение невозможного

Стоит добавить, что археологические исследования, проведённые в наиболее хорошо сохранившейся части города, оказавшейся на морском дне, выявили поразительные факты, важные для характеристики всего строительства Ирода, Оказывается, инженеры царя использовали самые передовые технологии строительных работ, чего Иосиф не сообщил, поскольку не был инженером. Приведем только один пример, поразивший не только археологов и историков, но прежде всего современных специалистов по гидротехническим сооружениям. Иосиф кратко сообщает, что для создания молов и дамб для гавани в море погружали огромные каменные блоки. Затем на созданной таким образом дамбе сооружали погрузочные набережные, склады, над которыми возвышались башни. К изумлению подводных археологов, при исследовании были обнаружены не только некоторые из больших каменных блоков, упомянутых Иосифом, но также большие бетонные блоки, на которых были видны следы опалубки. Как отмечают исследователи, «нам приходится восхищаться решениями инженеров Ирода, справлявшимися с трудностями строительства, беспрецедентными до сих пор. Чтобы предотвратить подмыв волнолома, они сперва укладывали на морском дне постель из гальки, на ширине большей, чем ширина волнолома….Наиболее удивительное открытие было сделано вблизи входа в порт у северного волнолома. Массивные бетонные блоки размерами 17,3 х 10 х 1,8 м бетонировались в открытом море, в погружающихся на дно наплавных опалубочных конструкциях. Лежни (деревянные), на которые опирался блок, сохранились в течение 2000 лет. Испытания, проведенные в университете Тель-Авива, подтвердили предположения о твердении бетона в воде. Римский архитектор Витрувий (I в. н.э.) писал о том, что римлянам известен гидравлический цемент. Однако только при строительстве порта в Кесарии он использовался в столь широких масштабах. Более того, была восстановлена поразительно точно продуманная организация работ. Сначала ныряльщики, тренированные для ныряния с грузом в руках, опускались на глубину до примерно 3,7 м, где до 2 мин выравнивали дно для волнолома, затем их поднимали канатами. После выравнивания участка дна площадью примерно 23 кв. м и размещения на нём постели из гальки начиналась буксировка наплавного опалубочного блока гребными судами. Рабочие заполняли пространство между двойными стенками блока бетоном, что позволяло преодолеть плавучесть блока и заполнить его. Опускаясь поочерёдно на дно, водолазы проверяли положение блока и устраняли неисправности. Кранами блок приводился в такое положение, чтобы его длинная сторона была перпендикулярна берегу- Для стабилизации положения блока вокруг него отсыпался камень и песок. Исследования показали, что твердеющий в воде бетон (на вяжущем из вулканического туфа, возможно, из района Везувия) и даже доски для опалубки привозились из различных регионов Средиземноморья» ^{175}.

Технологии, использованные при строительстве Кесарии, наглядно показывают, что Ирод считал обязательным для иудейского общества воспринимать не только эллинистическую гуманитарную культуру, но и технические утилитарные достижения более приземленной и менее утончённой цивилизации римской. К сожалению, неизвестны имена инженеров и строителей города, но нет никаких сомнений, что все решения рассматривались и утверждались самим царём. Таким образом, строительство Кесарии представляет классический пример успешной политики «иродианства», которой, не зная самого термина, невольно следуют последующие модернизаторы всех стран вплоть до нашего времени.

Разумеется, построенный порт не служил только тщеславию царя. Он связал внутренние районы страны со Средиземноморьем и открыл доступ на внешние рынки продукции сельского хозяйства и ремесла иудейских крестьян и ремесленников. Большие доходы стали приносить всевозможные пошлины и сборы от портовых услуг, а также от увеличившегося потока дорогих товаров дальнего Востока на Запад, включая Италию и прежде всего Рим. Немалое значение имел и тот факт, что половину населения Кесарии, ставшего со временем важным международным торговым центром, составляли иудеи. Тем самым политика Ирода способствовала формированию среди его иудейских подданных торгово-промышленного сословия, активно вовлечённого в мировую торговлю и вполне способного преуспеть в экономической конкуренции с греками и финикийцами. Эти люди воспринимали идеи царя и не замыкались подобно устрицам в своей скорлупе в неприятии реалий времени, как это делали зилоты в Иерусалиме. Показательно также, что уже при жизни Ирода этот большой многонациональный город считался даже многими иудеями по великолепию «соперницей Иерусалима» ^{176}. В целом реализованный Иродом проект оказался не только престижным, но и экономически выгодным. Более того, царь одновременно со строительством нового города-порта модернизировал и перестраивал старые порты — Газу и Антедот. О значении, которое царь придавал этому, свидетельствует изображение якоря на чеканившихся в его царстве монетах.

Как было сказано выше, в строительной деятельности Ирода важное место занимало и строительство царских крепостей и не только в Иерусалиме. В них так же, как и в строительстве Кесарии, в полной мере проявилось его умение сочетать достижения всех правил современной ему фортификации с царственным великолепием и изысканным вкусом. Самым наглядным и ярким образом это проявилось при реконструкции его любимой и испытанной твердыни — Масады у южной оконечности Мёртвого моря. К счастью, как и в случае с Кесарией, сообщения Иосифа Флавия хорошо подтверждаются археологическими изысканиями.

Положение Масады исключительно благоприятно на вершине горы, на высоте примерно 460 м над уровнем моря. Она впервые была укреплена еще хасмонейскими царями, вероятно, Александром Яннаем. Надежность её была настолько велика, что во время конфликта с Антигоном II Ирод укрыл там свою семью и брата Иосифа, которые и выдержали там длительную осаду. После занятия царского престола Ирод сильно укрепил её и даже превратил в свою резиденцию.

Иосиф Флавий посвятил описанию крепости, как и Кесарии, восторженные строки. Вот некоторые из них: «Скалу немалого объёма и значительной высоты со всех сторон окружают ущелья недоступной для взгляда глубины и кручи, повсюду недостижимые ни для одного живого существа, кроме разве двух мест на скале… Вершина скалы заканчивается не остриём, но образует плоскость….Укреплением этого места усиленно занимался Ирод. Вокруг вершины он воздвиг стену из белого камня, длиною семь стадиев, высотою в 12 локтей, а шириною в 8, и соорудил 37 башен. А вершину, поскольку земля была рыхлой, царь оставил под пашню, с тем чтобы, если когда-нибудь станет невозможным доставлять пищу извне, то без этого могли обойтись те, кто вверил своё спасение крепости». Для снабжения осажденных водой он приказал вырубить в скале огромные водохранилища. Иосиф также пишет о сосредоточенных в крепости огромных запасах продовольствия, вина, масла, и, главное, складов оружия, которого хватило бы для 10 000 тыс. человек (!). Однако крепость была не только суровым оплотом царя, но и комфортабельной царской резиденцией. С восхищением пишет Иосиф о великолепном дворце царя: «Разнообразным и роскошным было убранство внутренних комнат, галерей и бань. Повсюду были возведены колонны, сработанные из цельного камня, стены же и полы в комнатах были украшены каменной мозаикой» (ИВ. С. 406).

Археологические работы, проведенные израильским учёными в 1950–1960-х годах, не только подтвердили, но во многом уточнили информацию Иосифа Флавия.

Крепость иродианского периода действительно занимала всю площадь по срезу вершины горы ромбовидной формы (примерно 650 х 250 м) и была обнесена двойной стеной, общей длиной около 1400 м. В стене было 30 башен с казематами. Водоснабжение действительно осуществлялось с помощью системы оштукатуренных каналов, отводивших дождевую воду в вырубленные в скале цистерны, общая ёмкость которых составляла 40 тыс. куб. м. Расположенный на уступе северного склона трехъярусный царский дворец действительно был великолепно украшен, судя по сохранившимся остаткам колоннад и фресок.