Технология власти

тем временем "проинформировать" итальянцев о положении дел. Эта роль "информатора" была поручена лидеру болгарских коммунистов Коларову. И Коларов сыграл ее превосходно. Пригласив к себе в отель "Люкс" Силоне и Тольятти, Коларов за чашкой чая изложил итальянцам весьма толково, хотя и несколько цинично, суть "внутреннего положения в СССР". Смысл его доводов сводился к следующему: во-первых, я тоже не читал документа Троцкого; во-вторых, если бы даже Троцкий прислал мне секретно этот документ, то я отказался бы читать его, ибо он, откровенно говоря, не представляет для меня интереса; в-третьих, мы не ищем исторической правды, а констатируем факт борьбы двух групп... за власть в Политбюро. В этой борьбе сила (большинство) на стороне Сталина, а потому мы поддерживаем именно Сталина, а не Троцкого73.

Таков был смысл урока коммунистической политграмоты, который преподал Коларов Силоне и Тольятти.

XXII. КАПИТУЛЯЦИЯ ПРАВОЙ ОППОЗИЦИИ

Совершенно так же поступили в Коминтерне и с Бухариным. Сталин был и на этот раз силой. Поэтому Сталин был прав. Теперь руки Сталина были развязаны и по международной линии. Дни Бухарина в Политбюро были сочтены. Сверхосторожный в таких делах Сталин, однако, не спешил. Прошло семь месяцев после апрельского пленума и четыре месяца после исключения Бухарина из Коминтерна, пока Сталин решился на созыв очередного пленума ЦК. Наконец в ноябре 1929 года был созван новый пленум ЦК. Пленум обсудил два основных вопроса:

1. О коллективизации сельского хозяйства.

2. О группе Бухарина.

По первому вопросу было принято решение о форсировании коллективизации и об усилении "наступления на кулачество". Замечу тут же, что еще не было никакой речи о "сплошной коллективизации" и "ликвидации кулачества" как "класса" на ее основе. Постановление по второму вопросу, опубликованное впервые только в 1933 году, гласило :

73 "The God that Failed", ed. by R. H. S. Grossman, New York, Harper & Brothers, p. 114.

74 "ВКП(б) в резолюциях...", Москва, Партиздат, 1933, стр. 611 - 612.

Заслушав заявление тт. Бухарина, Рыкова и Томского от 12 ноября 1929 г., пленум ЦК ВКП(б) устанавливает следующие факты:

1. Авторы заявления, бросая обвинения апрельскому пленуму ЦК и ЦКК, что он будто бы поставил их в "неравноправное положение", добиваются тем самым от партии "права" противопоставлять себя Политбюро, как равноправная сторона, "свободно" договаривающаяся с партией, т. е. добиваются легализации фракционной группировки правых уклонистов, лидерами которых они являются.

2. Товарищи Бухарин, Рыков и Томский, вынужденные теперь - после позорного провала всех своих предсказаний - признать бесспорные успехи партии и лицемерно декларирующие в своем заявлении о "снятии разногласий", в то же время отказываются признать ошибочность своих взглядов, изложенных в их платформах от 30 января и 9 февраля 1929 г. и осужденных апрельским пленумом ЦК и ЦКК, "как несовместимые с генеральной линией партии".

3. Бросая демагогические обвинения партии в недовыполнении плана в области зарплаты и сельского хозяйства и утверждая, что "чрезвычайные меры" толкнули середнячество в сторону кулака, лидеры правых уклонистов (тт. Бухарин, Рыков, Томский) подготовляют тем самым новую атаку на партию и ее ЦК.

4. Заявление тт. Бухарина, Рыкова и Томского в корне расходится с постановлением X пленума ИККИ, осудившего взгляды т. Бухарина как оппортунистические и удалившего его из состава Президиума ИККИ.

Исходя из этих фактов, пленум ЦК вынужден квалифицировать новый документ тт. Бухарина, Рыкова и Томского от 12 ноября 1929 г., как документ фракционный, как фракционный маневр политических банкротов...

Отвергая, ввиду этого, заявление тт. Бухарина, Рыкова и Томского, как документ, враждебный партии, и исходя из постановлений X пленума ИККИ о т. Бухарине, пленум ЦК постановляет:

1. Тов. Бухарина, как застрельщика и руководителя

правых уклонистов, вывести из Политбюро;

2. Предупредить тт. Рыкова и Томского, а также Угарова... что в случае малейшей попытки с их стороны продолжить борьбу против линии и решений ИККИ и ЦК ВКП(б), партия не замедлит применить к ним соответствующие организационные меры".

Резолюция эта была выработана самим Сталиным,но оглашена Молотовым от имени "комиссии" по делу Бухарина75.

Кроме того, что сказано в этой резолюции пленума ЦК, в партийной литературе или оппозиционных публикациях не сохранилось никаких следов и об этом последнем совместном заявлении Бухарина, Рыкова и Томского от 12 ноября 1929 года. Однако даже беглый анализ резолюции пленума дает возможность установить следующие два важнейших факта:

1. Правые продолжали стоять на точке зрения своего

заявления от 30 января и "платформы" от 9 февраля 1929

года.

2. Правые требовали "равноправия сторон" (сталинцев и бухаринцев). Последнее требование, безусловно, стояло в связи с "планом" Виктора и Сорокина, оглашенным на подольском совещании.

Что же касается указания резолюции на то, что правые, говоря о "снятии" некоторых разногласий, задумали тактический маневр, то тут правда, вероятно, была на стороне Сталина.

Правые учитывали опыт борьбы с "левыми", которую они вели вместе со Сталиным. Ведь это правые (Бухарин, Рыков, Томский), по инициативе Сталина, не дали лидерам Объединенной оппозиции (Троцкому и Зиновьеву) обратиться к XV съезду партии, исключив их из партии за какой-нибудь месяц до открытия съезда (декабрь 1927 г.). Остальных во главе с Каменевым исключил из партии сам съезд, хотя бы потому, что их лидеры уже числились "во врагах партии". Эту же вполне оправдавшую себя процедуру Сталин - Молотов - Каганович хотели применить сейчас к самим правым. Правые же не хотели дать для этого внешнего повода. Поэтому, не отказываясь от своих программных взглядов, они маневрировали тактически. К этому их обязывали и серьезнейшие разногласия, существовавшие в низовой массе правых по поводу тактики ("активисты" и "пассивисты").

Маневр этот, однако, не удался. Бухарина вывели из Политбюро. Рыков, Томский и Угаров письменно, а другие устно были предупреждены. То, что Сталин - Молотов - Каганович все еще не осмеливались, имея очевидную возможность, вывести из Политбюро заодно и Рыкова с Томским, показывало их неуверенность в конечной победе. Еще более скандальным, а в истории большевизма