Основания русской истории
Основания русской истории читать книгу онлайн
В книге рассматриваются вопросы достоверности сведений древнейших русских летописей, используемых для реконструкции событий ранних веков русской истории. Первая часть посвящена анализу структуры, хронологии, терминологии и стилистики "Повести временных лет", вопросам ее авторства, количеству редакций, их объемов, датировок и вероятного времени сложения окончательного текста. Во второй части исследуются спорные вопросы текстологии и атрибуции памятников русской письменности и искусства XII—XV вв. (Ипатьевская летопись, "Слово о полку Игореве", "Задонщина", "Троица" Андрея Рублева), а также ряда событий истории XIV—XVI вв. (Куликовская битва, второй брак Василия III, опричнина Ивана IV). Книга рассчитана на специалистов по истории России, историков литературы, преподавателей вузов, студентов, а также на широкий круг читателей, интересующихся этими вопросами. Рекомендуется в качестве пособия для семинарских занятий.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
467
семы "Каяла" (при наличии «Сюурлия», на берегах которого произошло сражение), упоминание «моря», в котором «истопоща» остатки отряда Игоря, использование гидронима "Донец" («и потече къ лугу Донца») в качестве указания направления выхода из боя («хотяхуть бо бьющеся доити рекы Донця») и топонима («до города Донця»), -осмысление фразы «претръгоста бо своя бръзая комоня» как потери Игорем своего коня («и иде пешь 11 денъ до города Донця») и пр. Очень вероятно, что влиянием «Слова…» («наведе своя храбрыя плъкы», «храбрыя плъкы Игоревы», «Игорь плъкы заворочаеть») объясняется и внезапное появление у Игоря на берегу Сюурлия «полков», вместо «дружины», которая упоминалась ранее. Таким образом, речь должна идти не о текстуальных заимствованиях из «Слова…», а о переосмыслении летописного рассказа в соответствии с текстом древнерусской поэмы в направлении их большей согласованности.
Наряду с этим и как бы в развитие такой редактуры, исследователь обнаруживает в тексте рассказа Ипатьевской летописи эпизоды и реалии, которые не могут быть отнесены ни на счет архетипа, ни на счет правки, связанной с текстом «Слова…», в то же время не дающие основания исключить их одновременность тексту. Речь идет здесь о деталях экспозиции, поскольку собственно канва повествования - выступление, поход, первая стычка, захват веж, последующий бой, пленение и побег из плена, равно как и описание набега половцев на Переяславль и действия киевских князей, как я уже писал, принадлежат событийной реальности, которая начинает изменяться под пером редактора, лишь когда сами события начинают исчезать из памяти живущих.
С этих позиций историческая канва рассказа Ипатьевской летописи, сохранившего точную дату поездки, состав экспедиции, имена действующих лиц, маршрут до Сюурлия, перечень половцев, указание, кто кого пленил и т.д., представляется вполне достоверной. Сомнения в аутентичности текста впервые возникают при описании стычки на Сюурлие, когда «дружина» Игоря вдруг оборачивается «полками», строящимися в боевой порядок, напоминающий «уряжение полков» перед Куликовской битвой по так называемой «летописи Дубровского» и «Сказанию о Мамаевом побоище»17. Еще менее вероятным
17 Бегунов Ю.К. Об исторической основе «Сказания о Мамаевом побоище». // «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. М.-Л., 1966, с 501-502.
