Тринадцатый знак

Чтобы достичь экстаза, советуют Учители, нужно прежде всего стараться воспринимать окружающий тебя мир так, чтобы каждый день приносил что-то новое, необычное, неизведанное доселе и приятное. Надо уметь носить свое тело не как тяжкий груз. С таким состоянием органически связаны свободная форма одежды и раскованный стиль жизни, позволяющий снимать избыточное внутреннее напряжение и выражать свои естественные чувства. Но вот только знаем ли мы, что такое наша подлинная естественность, чтобы вести себя естественно? Есть ведь и такие люди, которые поступают "естественно", прибегая к насилию над другими.

А чтобы по-настоящему научиться расслабляться, необходимо сначала пройти через состояние крайнего физического и духовного напряжения. Известно ведь, что жизнь человеческая - это бесконечная цепь чередующихся светлых и темных полос, приобретений и утрат. Застраховаться, скажем, от невзгод и печалей, точно предугадать течение событий и уберечься от их последствий не в наших силах. Шаткость и переменчивость всего сущего порождают в нас порою отчаяние и безнадежность, доводят до крайнего внутреннего разлада, но когда страдания достигают предела, вскоре после этого наступает ни с чем не сравнимое чувство расслабления.

Без овладения искусством и наукой расслабления, по мнению познавших его, ничего не получится. Для начала надо представить себе, что в основе любого опыта-ощущения лежат накладывающиеся друг на друга волны расслабления. Как нужно "понимать" эти волны, кое-кого из нас учат с детства, но это не означает, что взрослые сами правильно понимают этот процесс, ибо, в конце концов, знания передаются от предков, из поколения в поколение. Пытались ли мы когда-нибудь сомневаться в представлениях живущих до нас, скажем, о действительном существовании прошлого и настоящего? И всегда ли наше видение окружающего мира подвижно, как и наши реакции на его импульсы?

Повышенную сопротивляемость внешней среде Учители в этой области признают болезнью, вроде алкоголизма или паранойи. В реальной действительности истина и подлинность не столь четко выражены, потому разумнее отказаться от непогрешимости, развивать новый, более гибкий подход к жизни, быть терпимее к людям и не планировать далекие перспективы, коли мы не в состоянии удовлетвориться и ближайшими результатами. Конечно, нельзя пребывать в экстатическом состоянии долгое время - постепенно сознание начинает игнорировать постоянные возбудители; тогда надо уметь прибегать и к мягким элементарным формам расслабления. Это прогулка по лесу, работа с деревом или на земле, слушание музыки, наслаждение шумом дождя, рыбалкой... Главное - не спешить и не беспокоиться, что чего-то не успеешь. Бесполезно оглядываться в прошлое или смотреть далеко вперед, нужно лишь учиться на уроках прошлого и быть готовым к будущему, стремиться отыскивать радость в каждом мгновении жизни.

Очень важным считается также научиться жить одно-временно на разных уровнях реальности. Некоторые из этих реальностей могут формально противоречить друг другу, но это - противоречие надуманное. Ортодоксальное мировосприятие, к которому мы привыкли с детства, опиралось на данные науки, но, если задуматься, оно превращает человека всего лишь в объект, игнорирует личностное видение и себя самого и окружающего мира. Так пусть на равных сосуществуют оба вида восприятия. Мозг человеческий не должен превращаться в центр сознания, человек перестает быть пупом земли, так пусть одинаковое место в этом сознании займут мысли о собственном "я" и все, воспринимаемое извне. Такое восприятие не противостоит научному, наоборот, - вос-станавливает более полное представление о ценностях жизни, где ты - уже сам по себе высшая загадка и высшая ценность природы.

На человека обрушиваются два врага - боль и скука, союзников этих состояний несметное множество, самый же надежный защитник от напастей твой внутренний мир, и, чем он богаче, тем меньше времени остается в нем для изматывающих переживаний. Мнение окружающих о тебе важно, когда речь идет о чести, совести, но для счастья и спокойствия души оно не обязательно. Гораздо нужнее - приносящая удовлетворение работа, здоровье и раскрепощенность. Счастье - не награда за благодеяние, а благодеяние уже само по себе.

Для того, чтобы прийти к подобному состоянию, можно прибегнуть к разным способам, одним из путей может служить учение дзэн, вобравшее в себя веками накопленный опыт, сгусток философских и психологических знаний Востока, подсказывающее, как дисциплинировать мышление, снять избыточное физическое напряжение, овладеть эмоциями, избавиться от навязчивых и невыполнимых желаний. Дзэн каждому помогает обрести просветление, ясное видение своего истинного "я", очищает сознательное и подсознательное от всякого рода наваждений...

Одним из тех, кто понимал учение дзэн, был Генри Миллер.

Американец родом из Нью-Йорка. Университетов не кончал, единственным учебным заведением ему служила городская публичная библиотека. А перед тем, как стать всемирно известным писателем, он много лет про- жил в Париже.

Называя себя "философствующим анархистом", он не ждал от политиков ничего доброго и плодотворного, презирал идеологов, как худшее сословие людей, "готовых убивать за идею". Несмотря на скептическое отношение к любым попыткам осчастливить человечество, был опьянен жизнью и свято верил в высокое предназначение писательского творчества. Высокая поэзия и жизненная мудрость жили в его сердце, отсюда и вывод, к которому пришел Миллер: святого и преступника разделяет лишь тонкая ниточка.

"Делай все, что хочешь, но пусть в мире будет экстаз!" - свою литанию1 Миллер повторяет в созданных им ро-манах, ожидая от людей интенсивных действий и творческих результатов. Идеи без жизненной энергии писатель отвергал как неспособные превратиться в действие. По мнению "великого маньяка любви", тот, кто разрешит загадку секса, развалит мир на части. Сам Миллер загадки этой не разрешил, но, призывая к экстазу, в своих книгах воздал хвалу женщине - самой страстной, самой красивой, самой сумасшедшей. Сексуальность для Миллера стала наиболее высоким облагораживающим выражением нежности и любви.

Странствуя в потаенных лабиринтах своей души, он пытался познать себя. И пожалуй, никто еще в литературе до него не был столь откровенен с читателем и не насмехался так искренне над самим собой. Эротическое в романах Миллера по-своему эстетично, наполнено откровениями, магически привлекающими внимание читателя. А может быть, с помощью эротики он изгонял дьявола из самого себя?..

В мировосприятии Миллера присутствует все, кроме грусти и тоски. Смех и ирония "с проклятием радости на губах" наполняют страницы его книг. Отчаявшийся, но веселый человек для него - искренний человек. Отчаяние и радость служили писателю первоосновой для работы, плоды которой предназначались читателю, стремившемуся избавиться от предрассудков, не веря ни в какие душеспасительные средства за пределами собственного внутреннего мира, в каждом он боготворил творческое начало. Его пленяли литература, музыка, акварельная живопись, он верил в женщин, относился к ним нежно и трепетно.

Когда ему перевалило за восемьдесят, Миллер оставался в добром здравии, не признавал никаких диет, спал без снотворного, наслаждался запахами цветов, видом гор и океана, считая себя самым счастливым человеком на земле, который должен молиться утром и вечером Создателю за то, что тот оберег его и послал спасительные силы.

Оставаясь верным своему девизу: "Всегда быть веселым и жизнерадостным", Миллер освободился от всех идолов и идеологий, погрузился в океан жизни и чувствовал себя там, как рыба в воде. "Я не стараюсь убедить других в правоте своей точки зрения и моих средств, - писал он в автобиографии. - Не считаю себя выше тех, у кого интеллект ограничен. Можно бороться со злом, но перед глупостью мы безоружны. С трудом я вынужден согласиться: человеческие существа склонны действовать посредством тех же механизмов, что и животные. Мы же, и в этом ирония нашей трагедии, часто поступаем подло, оправдывая себя якобы достойными мотивами и даже благословениями Всевышнего. Животное, в отличие от нас, никогда не ищет оправдания своим действиям".