История Индии. XX век

Программа утверждала, что главным принципом социализма является обобществление средств производства. Для этого нужно упразднить частную собственность на эти средства, а также на банки, транспорт и т.д. При этом конгресс-социалисты предупреждали, что построение социализма – это длительный процесс. Программа их действий включала: передачу всей власти трудящимся массам; планирование и контроль государства над экономической жизнью в стране; обобществление основных отраслей промышленности и сферы обслуживания (металлургии, шахт, текстильных фабрик, плантаций, транспорта, банков, страховых компаний и т.д.); государственную монополию на внешнюю торговлю, устранение князей и помещиков без компенсации; перераспределение земли в пользу крестьян; ликвидацию долгов крестьян и рабочих; осуществление принципа «каждому по потребностям, от каждого по способностям»; всеобщее избирательное право; упразднение дискриминации по признаку пола и т.д. [454]

Неру в качестве президента на сессии Конгресса в Лакхнау в 1936 г. заявил о приверженности социализму как единственному средству для решения проблем Индии. Это означает, сказал он, «огромные революционные изменения в нашей политической и социальной структуре. Нужно положить конец власти корыстных интересов в деревне и в промышленности, системе феодальных автократических княжеств. Нужно положить конец частной собственности, за исключением отдельных случаев, и заменить существующую систему получения прибыли более высокими идеалами кооперативного служения» [455].

Глава 15

ИНДИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО НАКАНУНЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

В августе 1935 г. правительство Великобритании приняло Закон об управлении Индией, который еще назвали «конституцией 1935 г.». Закончился долгий процесс, начатый первой поездкой комиссии Саймона в Индию, в котором предложения индийцев, по существу, были отвергнуты. Реальное участие индийских представителей в подготовке этого закона было ничтожным. Третья (и последняя) конференция круглого стола в Лондоне (ноябрь – декабрь 1932 г.) с участием 46 делегатов (в 1931 г. их было 112) была сугубо формальным мероприятием. После нее британское правительство создало так называемый Совместный комитет парламента для «проведения консультаций» с индийцами. Окончательный текст Закона об управлении Индией обсуждался только в британском парламенте.

Под давлением консервативного крыла парламента во главе с У. Черчиллем выборы в Индии на федеральном уровне были заменены с прямых на непрямые, расширены и укреплены полномочия исполнительной, то есть британской, власти в Индии. Верховная власть в стране по-прежнему оставалась в руках англичан.

Единственным заметным шагом вперед была так называемая провинциальная автономия. Она предполагала расширение электората на выборах в законодательные собрания в провинциях с 6,6 до 30 млн. человек (с 3 до 16% взрослого населения). Предусмотренная Законом 1919 г. диархия была упразднена и заменена на «ответственные» (перед собранием) правительства в провинциях.

У губернаторов оставалось право вето. Они сохраняли полномочия издавать указы, давать согласие или отклонять законопроекты. Более того, они могли на неопределенное время полностью брать власть в свои руки в случае нарушения правопорядка. Министры провинциальных правительств должны были назначаться из состава избранных членов законодательных собраний, но были ограничены в своих правах. Так, они могли «давать советы» по таким вопросам, как интересы британского бизнеса, привилегии гражданских (то есть преимущественно британских) служащих, по вопросам меньшинств и т.п., но их предложения могли быть отклонены губернатором.

Выборы должны были проводиться в избирательных куриях, которые якобы обеспечивали права всех групп и слоев населения, с учетом религиозно-общинного, кастового, этнического и иных факторов. С этой целью было создано 12 курий (в том числе и с учетом «Общинного решения», которое приняло во внимание предложения Пунского пакта). Среди этих курий были: общая (то есть индусская, включавшая и зарегистрированные касты – неприкасаемых и к тому же поделенная на городскую и деревенскую), мусульманская, сикхская, христианская, англо-индийская, европейская и т.д. Вместе с тем некоторым слоям и группам было отдано предпочтение, с учетом интересов британской власти. Так, мусульмане получили определенное преимущество (по сравнению с их долей в населении) перед индусами.

«Федеральная схема» закона 1935 г. предусматривала сохранение сильного центра под контролем вице-короля, назначаемого, как и ранее, правительством Великобритании и ответственного только перед ним. В свою очередь, совет министров Индии должен был подчиняться только вице-королю. Центральное законодательное собрание должно состоять их двух палат: Государственного совета – верхней палаты (в составе 276 членов, из которых 104 назначались князьями) и Федеральной ассамблеи – нижней палаты (375 членов, от княжеств – 125). Депутаты в Центральное законодательное собрание должны были избираться членами законодательных собраний провинций.

Центральное законодательное собрание получало право принимать законы. Однако вице-король сохранял право вето и право издавать указы, имеющие силу законов. Кроме того, в исключительной компетенции вице-короля находились вопросы, связанные с внешними сношениями и обороной Индии. Его контроль также распространялся на создаваемый центральный резервный банк, на финансовую сферу, включая три четверти бюджета Индии. Вице-король контролировал железные дороги. Как «представитель короны» вице-король получил право прямых сношений с князьями через бюрократические структуры – политический департамент, местных резидентов и политических агентов [456].

И пожалуй, самое главное состояло в том, что закон 1935 г. не обмолвился ни словом о статусе доминиона для Индии. Индийцы не получили контроля над колониальной администрацией и не могли изменить новую конституцию. Политика в стране по-прежнему формировалась в Лондоне. В соответствии с конституцией, члены законодательных собраний должны были избираться на основе Общинного решения, которое подрывало солидарность и единство индийского народа. Неру назвал новую конституцию «машиной с тормозами, но без мотора». Джинна описал ее как «насквозь прогнившую, фундаментально плохую и абсолютно неприемлемую» [457]. Линлитгоу – председатель Совместного парламентского комитета, а с 1936 г. вице-король Индии, писал в 1939 г.: закон 1935 г. был «лучшим способом… сохранить британское влияние в Индии. В нашу политику не входит ускоренная передача власти в индийские руки, раньше, чем мы считаем нужным, ее цель состоит в том, чтобы в длительной перспективе удержать Индию в составе Империи» [458].

В более дипломатичном, но, по существу, в таком же духе говорил об этом законе министр по делам Индии С. Хор: «Я, разумеется, не считаю, что самоуправление [для Индии] само по себе предпочтительнее хорошего [то есть британского] правления». Несколько раньше, в период подготовки закона, премьер-министр Великобритании Макдональд четко зафиксировал, что «точная форма и структура нового федерального правительства Индии должна быть определена после дальнейших обсуждений между князьями и представителями Британской Индии», а по существу, с представителями Короны [459].

Закон 1935 г. встретил оппозицию почти всех политических групп и ориентаций. Дж. Неру назвал его «ублюдочным федерализмом», который содержал некоторые возможности для местных правительств в провинциях. Этот «подарок» был сделан в год золотого юбилея Конгресса, когда партия была фактически запрещена и не смогла провести свою ежегодную сессию. Неру считал, что «сотрудничество с британской властью представляет серьезную опасность для борьбы за независимость. Он выражал опасение, что закон 1935 г. расколет нацию на несколько религиозных и социальных групп во имя справедливости по отношению к меньшинствам [460].