Северная Африка в IV-V веках

Другой житель села Тулетианензис Юлий Викторин в течение пяти месяцев — с ноября 493 г. по март 494 г.— продал Геминию Феликсу и Геминию Кресконию восемь земельных участков. За такой же срок — с января по май {272} 494 г.— продала два участка вдова Сербуна Адеудата  ^{8 5}. Семья Кводвультдевса и Юлия Реститута продала 19 ноября 493 г. участок своего поля Геминию Кресконию. После смерти одного из членов семьи (Кводвультдевса) Юлий Реститут только в январе 494 г. продал три земельных участка  ^{8 6}.

Данные «Табличек Альбертини» позволяют, как нам кажется, представить в общих чертах историю отношений, сложившихся в крупном имении состоятельного городского землевладельца Флавия Геминия Катуллина в период вандальского завоевания. Можно думать, что Геминий Катуллин или его наследники в период составления документов сохраняли известные права на землю in fundo Tuletianensi. Земледельцы, сидевшие на этой земле, были колонами и выполняли по отношению к собственнику имения определенные повинности в соответствии с традиционным поместным уставом lex или consuetudo Manciana. Если бы земледельцы, как думает Куртуа, по каким-либо причинам действительно отторгли занимаемые ими участки в свою собственность, то было бы трудно объяснить упоминание во всех документах Флавия Геминия Катуллина в качестве dominus fundi и наименование крестьянских держаний culturae mancianae. Вместе с тем в одном из документов мы встречаем прямое указание на оброчные повинности, которые обязуется платить покупатель земли. Эти повинности вносятся согласно условию держания, записанному в описи поместья и в соответствии с количеством финиковых и оливковых деревьев, растущих на данном участке (... ita placuit, ut secundum quod est in conditionem, quod in polepticos clarit:  ^{8 7}fici arbores qui(n)decim annos quinque et olibe arbores quindecim ut exsudet solvat)  ^{8 8}.

Несмотря на сохранение собственником имения некоторых прав на оброчные повинности колонов, колонатные отношения в имении Тулетианензис претерпели весьма значительные изменения по сравнению с римским временем. Колоны свободно отчуждают свои участки. Собственнические права dominus fundi приобрели, таким образом, в значительной мере формальный характер. {273}

Как отмечалось выше, одним из важных результатов образования Вандальского королевства был небывалый для римского времени упадок городов и деградация сословия муниципальных землевладельцев. Очевидно, в условиях вандальского государства многие даже наиболее состоятельные и не подвергшиеся экспроприации куриалы не имели возможности сохранить в неприкосновенности в своих поместьях те отношения крепостной зависимости колонов от землевладельцев, которые были характерны для Поздней империи. В римской период муниципальная знать использовала для защиты своих интересов на городских землях вспомогательные вооруженные отряды городских курий. Обезлюдение городов, о котором сообщают источники вандальского времени, видимо, в ряде случаев делало невозможным функционирование таких отрядов. Римский государственный аппарат был дезорганизован вандальским завоеванием, а вандальское государство мало вмешивалось во внутреннюю жизнь провинций, лежавших вне пределов sortes Wandalorum.

На основании данных «Табличек Альбертини» мы можем констатировать, что в результате ослабления социальных позиций муниципальных землевладельцев и слома власти бюрократического Римского государства в Африке в вандальский период значительно расширились реальные владельческие права некоторых групп колонов  ^{8 9}. Вместе с тем отношения, сложившиеся in fundo Tuletianensi, показывают, что известное укрепление мелкого землевладения сопровождалось развитием имущественной дифференциации среди сельчан и быстрым обезземеливанием наиболее бедных семей. В этом сказывалось влияние на мелкое земледельческое хозяйство товарно-денежных отношений, проникших сравнительно глубоко в экономику Северной Африки. Основу хозяйств сельчан Тулетианензиса составляло производство оливкового масла, которое, очевидно, шло главным образом на продажу. Повинности в пользу юридических собственников земли и вандальского государства, {274} трудности сбыта, неурожаи, наконец, смерть одного из работников — все это в любой момент могло поставить семью земледельца перед необходимостью продажи отдельных участков своего поля или превращения в должника более крупного землевладельца.

Мелкие участки беднейших земледельцев в Тулетианензисе скупала семья Геминиев. Согласно предположению Альбертини, в основе этих продаж лежали ростовщические ссуды Геминия Феликса находящимся в затруднительном положении земледельцам  ^{9 0}. Это предположение представляется вполне вероятным. Возможно, что один из документов, который издатели «Табличек» рассматривают как какой-то счет  ^{9 1}, на самом деле представляет собой список долгов сельчан Тулетианензиса Геминиям. Против различных денежных сумм, обозначенных в этом документе, стоят имена лиц, многие из которых совпадают с именами продавцов земельных участков (Процессан, Реститут, Адеудата, Викторин и др.)  ^{9 2}. Задолженность этих земледельцев Геминиям, возможно, приводила к передаче их участков в собственность этой семьи.

Концентрация земли в руках зажиточных сельчан Геминиев отражает, с нашей точки зрения, интересную закономерность в развитии аграрных отношений в Северной Африке. Геминии постепенно скупают участки, формально находящиеся в собственности муниципального землевладельца Флавия Геминия Катуллина либо его наследников. Таким образом, на городской земле, в имении одного из представителей городской знати, создается крупное хозяйство, принадлежащее лицам, не связанным с коллективом городских землевладельцев-куриалов, возможно, вчерашним колонам или отпущенникам. Если городские Геминии и сохраняли какие-то права на мелкие участки своих колонов, то по мере присоединения таких участков к земле сельских Геминиев эти права, очевидно, превращались в фикцию.

Разрушение последних пережитков коллективной собственности на землю античного города вело к развитию мелких свободных владений, из среды которых постепенно выделялись сравнительно крупные и зажиточные хозяйства. {275} Мы можем, таким образом, констатировать, что «варварское» завоевание значительно ускорило процесс вытеснения античных форм собственности более развитой и полной частной собственностью на землю.

Сделанный выше вывод о значительных изменениях в положении африканских колонов в результате вандальского завоевания подтверждается также данными более позднего времени. В двух относящихся к Африке распоряжениях Юстиниана предоставляется свобода колонам, вышедшим из-под колонатной зависимости во времена вандалов  ^{9 3}. Землевладельцам запрещалось возвращать в положение колонов земледельцев, ушедших из имений до завоевания Африки Византией, а также их потомков. В одном из распоряжений Юстиниана специально указывалось, что общие положения имперского законодательства о колонате не должны распространяться на такого рода колонов. Для нарушителей этого постановления устанавливался штраф в пять фунтов золота.

Основываясь на данных декретов Юстиниана об африканских колонах, З. В. Удальцова приходит к справедливому выводу о серьезном улучшении положения непосредственных производителей Африки в результате вандальского завоевания  ^{9 4}. Несомненно, что издание этих декретов объяснялось опасениями, которые испытывало византийское правительство за прочность своих политических позиций в Африке. В связи с этими опасениями оно было вынуждено пойти на уступки тем слоям сельского населения африканских провинций, которые добились во времена вандалов освобождения от колонатной зависимости.

В декретах Юстиниана речь идет о колонах, бежавших из имений, к которым они были приписаны. Очевидно, особенно широкие возможности для бегства колонов создались в первые годы господства вандалов в Африке, когда экспроприации и высылки крупных римских землевладельцев приводили к фактическому освобождению зависимых работников их имений. Вместе с тем, освобождению колонов и рабов способствовали общие социально-политические условия, сложившиеся на большей части территории Ван-{276}дальского королевства: ослабление позиций средних муниципальных землевладельцев, изменение характера политической надстройки по сравнению с римским временем. Землевладелец недостаточно крупный и влиятельный, чтобы обладать собственными средствами принуждения, видимо, часто не мог задержать своих колонов, желавших уйти из имения. Такой уход мог вызываться чрезмерно жестокой эксплуатацией со стороны собственника земли, которая побуждала колонов искать других мест для поселения. Вместе с тем данные «Табличек Альбертини» показывают, что расширение владельческих прав колонов на занимаемые ими участки часто приводило к их обезземеливанию. Мелкий землевладелец, продавший свою землю или лишенный ее за долги, очевидно, предпочитал бегство из своей деревни кабале у более крупного местного собственника.