Учебник русской истории

Вмешательство мирян чрезвычайно раздражало высшую иерархию – тех архиереев, которых короли умышленно подбирали из людей, удобных для правительства и равнодушных к благу церкви. Подчиняясь господствовавшему направлению ополяченного западнорусского общества, такие архиереи походили более на светских вельмож и вели недостойную жизнь. Чем более обличала их паства, тем более они искали покровительства у католических властей. Наконец, в конце XVI ст. между такими архиереями созрела мысль о признании унии. Подчиняясь папе, они рассчитывали получить покровительство и поддержку как от папы, так и от короля и стать независимыми от своей паствы. В 1591 г. некоторые епископы обратились к королю Сигизмунду III с заявлением о готовности принять унию. Получив поддержку короля, они увлекли в свое дело Киевского митрополита (старого и слабого характером Михаила Рогозу) и отправили в Рим к папе двух своих вожаков (Луцкого епископа Кирилла Терлецкого и Волынского – Ипатия Поцея) устраивать унию и бить челом папе, чтобы он принял Западно-Русскую церковь под свою власть.

Это было в 1595 г. В следующем, 1596 г. дело разгласилось и возбудило большое негодование среди православных людей, не желавших унии. В г. Бресте был созван церковный собор, на котором присутствовали как униаты, подчинившиеся папе, так и православные, не желавшие унии. Произошел раскол, и образовалось два собора. Официально на одном соборе Западно-Русская церковь была объявлена принявшей унию, причем униатами стали почти все ее архиереи. Но на другом соборе часть духовенства и миряне отказались повиноваться своим духовным властям и поклялись не отступать от Восточной церкви. Обе стороны предавали одна другую проклятию и вступили в открытую борьбу, причем король признал законным постановление униатского собора и потому счел, что православие перестало существовать в его государстве. Так совершилось торжество унии в западной Руси.

Раз православие сочтено было упраздненным, то ревнителей православной веры сочли нужным подвергнуть гонениям как ослушников духовного начальства и еретиков. Православные церкви, особенно сельские, не вошедшие в унию, закрывались; на них не смотрели более как на храмы и отдавали их иногда на откуп, для извлечения дохода, даже евреям, которые за деньги отпирали их для совершения служб. Православные были лишены политических прав, рассматривались как «хлопы» (простонародье), и самая вера их именовалась «хлопскою» и вызывала презрительное отношение со стороны высших классов общества. Предоставленные своим силам и лишенные покровительства закона, православные люди стали на защиту своей веры, как могли. Во главе православных были некоторые вельможи, не покинувшие своей отеческой веры (князь К.К. Острожский), а затем – духовенство (во главе которого стоял с 1620 г. православный Киевский митрополит, поставленный Иерусалимским патриархом). Главную силу гонимой православной церкви составляли городские братства и крупнейшие монастыри (Киево-Печерский). Общими усилиями их были созданы в Киеве и других русских городах прекрасные богословские школы, из которых выходили образованные защитники православия. Они устною проповедью и изданием книг о вере успешно боролись с униею и католичеством и не давали заглохнуть православному делу. Из ряда прочих школ особенно поднялась и развилась Киевская, основанная братством Киевской Богоявленской церкви (еще в 1594 г.). Киевский православный митрополит Петр Могила (1596–1646) образовал из этой школы высшее училище по образцу католических академий. От его имени и школа получила название «Могилянской академии». Так на унию и внешние гонения православная церковь ответила достойным отпором. Внешняя опасность для веры вызвала в юго-западной Руси оживленное умственное движение, подняла православную богословскую науку, образовала целую литературу в защиту православия. Ученые киевские монахи оказали важные услуги не только своей западной Руси, но и Руси Московской, где они явились учителями и просветителями (§§87-89).

§93. Образование Днепровского казачества. Казацкие восстания

Переход в 1569 г. от Литвы к Польше русских земель, лежавших по Днепру на краях государства, способствовал тому, что польские порядки распространялись в этих землях с большою быстротою. Польская шляхта стала селиться здесь на просторных, никакими панами не занятых местах по «украйне» государства. Она призывала сюда крестьянское население и водворяла здесь крепостное право. Но если на Украйне не было тогда землевладельцев, то жители все-таки были. Это были «казаки», такие же выходцы их государства, какие были и в Московской Руси (§61). Московские казаки сосредоточились на Дону, почему и назывались «донскими». Южнорусские же казаки, живя на Днепре, получили название «днепровских»; а еще чаще назывались они «украинскими» казаками, или «черкасами» (по имени города Черкас на правом берегу Днепра ниже Киева). Днепровские казаки отчасти вели оседлое полевое хозяйство, отчасти охотились и «казаковали» в степях, сражаясь с татарами или предаваясь грабежам. Появление среди них шляхты, желавшей обратить их в крепостных «хлопов» наравне с крестьянами, не могло, конечно, нравиться казакам. Казаки уходили все дальше и дальше в степи, недоступные польским властям. На островах нижнего Днепра, за Днепровскими порогами, они строили себе укрепленные засеками городки, получившие название «Запорожской сечи». Там казаки составляли одну общину (кош) с выборным кошевым атаманом во главе и благополучно отсиживались как от своих панов, так и от степных татар. Все попытки польского правительства подчинить казаков и отучить их от грабежей и набегов в татарские и турецкие владения ни к чему не приводили. Чем сильнее становилось в государстве гонение на православную веру и угнетение крестьян шляхтою, тем больше народа бежало на Украину в степь и тем больше становилось там вольного и беспокойного казачества. Польские короли пытались брать казаков в государственную службу; они писали казаков в реестры (списки) и делили их на полки. Реестровые казаки получали землю по полкам, освобождались от подчинения чиновникам и помещикам, судились и управлялись своими казацкими полковниками. Но реестровых казаков вообще было мало, а казацкая вольница все увеличивалась в своем числе, пополняясь выходцами из государства. Недовольство унией и крепостным правом росло на Украйне и само по себе могло возбудить опасное движение. Окончательно же подняло казаков против государства стремление властей во что бы то ни стало подавить своеволие казаков и обратить их в крепостных работников или в послушную военную силу.

В конце XVI и начале XVII в. начинаются казацкие восстания и походы. Под начальством своих гетманов (Косинского, Лободы, Наливайка) казаки с мечом и огнем вторгаются в разные области Польского королевства, а у себя на Украйне выгоняют и истребляют шляхту и, освобождая от нее крестьян, обращают их в казаков. Затем они бросаются на Черное море и там свирепствуют так, что нагоняют ужас на самого султана: они жгут и грабят под самым Царьградом. Занятый Московскою войною, именно покорением Смоленска и Москвы (§§70–71), король Сигизмунд не мог уделить много внимания малороссийским делам. Казачество укрепилось настолько, что казацкий гетман Петр Сагайдачный стал как бы государем всей Украины и покровителем православия. Он не давал в обиду православных в Киеве и содействовал даже тому, что в Киеве была восстановлена православная митрополия рядом с униатскою (§92). Конечно, все это не могло нравиться полякам, и потому при первом же удобном случае против казаков возобновились гонения, а казаки ответили новыми восстаниями (Тараса, Павлюка и др.). Однако им на этот раз не удалось победить поляков, и поляки установили на Украине свои тяжелые порядки. Они казнили много казаков и заняли весь край своими войсками. Реестровых казаков они допустили только 6 тыс. и отняли у них самоуправление, передав начальство над ними шляхтичам. Остальные казаки стали в положение «хлопов», крестьян. Это было в 1638 г. при короле Владиславе Сигизмундовиче. Казачество смогло вытерпеть такой строй не более десяти лет. В 1648 г. оно поднялось всею массою под предводительством знаменитого Богдана Хмельницкого.