Русское языческое княжество

Еще одной "горячей точкой" Великого княжества Московского стала восточная граница. Из-за отвлеченности основных московских сил на западные границы и бездеятельности Сестрорецкого князя в Казанском ханстве произошел государственный переворот и к власти вновь пришел Сафа-Гирей. Он начал проводить более осторожную политику чем ранее (и чем Сигизмунд Литовский) и начал боевые действия только против Москвы (его войска имели прямой приказ не нападать на языческие земли, и несколько нарушителей были даже казнены). Следствием этого стали крайне успешные набеги 1536–1545 годов, защиты от которых русские так и не нашли. Особенно разрушительными стали походы зимы-весны 1536 года, когда восток Московского княжества буквально обезлюдел. Хан Сафа-Гирей избрал на этот раз новую тактику. Он не стал организовывать похода всеми силами на Москву, и не стал осаждать русские города. Вместо этого сравнительно небольшие мобильные отряды татарской конницы производили нападения на все ключевые пункты Российского государства вдоль его восточных границ. Одновременному нападению подверглось практически всё российско-казанское пограничье. Организовать защиту московские власти не сумели.

Как вариант — просто не успели, т. к. летом 1536 года армия была собрана и татарские отряды отступили, а в последующем стали действовать более осторожно.

Тем не менее набеги повторяются ежегодно и поражения казанцев выглядят редкими эпизодами. Так в 1539 году их разбивают Муромские войска Шах-Али, а в 1540 году набег срывается из-за страха перед муромскими татарами. В этот период защиту Московского княжества от татар обеспечивают исключительно Муромские отряды.

Часть 24. Смерть князя

В 1537 году в Москве произошел государственный переворот. Княжеская партия взяла реванш, к власти пришли братья Василий и Иван Шуйские. Предположительно Елена Глинская была отравлена. Князь Овчина Оболенский казнен (через семь дней после смерти Елены). Его родственники и сторонники были отправлены в ссылку. Наиболее видные представители Боярской Думы отстраняются от дел. Митрополит Даниил, сыгравший важную роль в отстранении Думы от власти, также оттесняется на второй план. Его попытка изменить ситуацию и привести к власти князя Ивана Бельского оканчивается провалом. Бельский арестовывается.

Вскоре после этого Василий Шуйский умирает и вся власть сосредотачивается в руках его брата Ивана.

В 1539 году Шуйский устраняет митрополита (который после смерти Василия Московского показал себя бездарным политиком, проиграв абсолютно все интриги), ссылая его в монастырь простым монахом. Новым митрополитом избирается Иоасаф.

Однако он оказывается врагом княжеской партии и в 1540 году организует переворот в ходе которого власть достается ссыльному князю Бельскому, опирающемуся на Думу.

Они (митрополит и князь) разрешают вернуться всем ссыльным и выпускают из заточения князя Владимира Андреевича Старицкого, воссоздавая Старицкий удел.

В конце 1542 году сторонники Шуйских (в первую очередь князья Курбские) организуют очередную смену власти. Бельский ссылается в Новгород, где его вскоре убивают. Митрополит низлагается и его место занимает архиепископ Новгородский Макарий. Главой государства стал князь Иван Шуйский, но он вскоре умер. Новое правительство составили князья Андрей и Иван Михайловичи Шуйские и князь Фёдор Иванович Скопин-Шуйский, при главенстве князя Андрея.

Фактически после смерти Елены Глинской Московское государство не проводило ни внешней, ни внутренней политики. Оно даже не могло защитить свои границы (этим занимались муромские войска). Но ни одно соседнее государство не смогло этим воспользоваться. Сигизмунд Первый Литовский был стар и заботился о передачи власти, Сагиб-Гирей Крымский — болен, Сафа-Гирей Казанский сам сидел на престоле только при крымской и ногайской поддержке и был не в состоянии организовать крупных акций, Игорь Седьмой Сестрорецкий был всецело увлечен азиатскими делами.

Тем не менее этот "бардак" имел и ошеломляюще позитивные результаты. В частности непоследовательные и несвязанные действия Ивана Бельского и Андрея Шуйского чуть поставили Сестрорецкое княжество на колени.

Сестрорецкое княжество все еще оставалось государством с крайне малой плотностью населения. Так, превосходя Московское государство по площади на порядок (в 10 раз), по населению оно превосходило его только вдвое (13 миллионов человек против 5–6 миллионов). При этом языческая экономика была более развита и нуждалась в рабочей силе в намного большей степени. Фактически только два "промышленных центра" язычников (собственно Сестрорецк с бассейном Вычегды и нижнее течение Двины — Белоград и Холмогоры) были более-менее обеспечены собственными трудовыми ресурсами. А запад и юг Сестрорецкого княжества (бывшие новгородские земли, Белозерск, Вологда и Устюг) широко использовали рабочих приходивших на заработки с московских земель. После того как митрополитом стал архиепископ новгородский Макарий — давний и последовательный противник язычества, количество христиан осмеливавшихся работать на язычников заметно уменьшилось. Митрополит обрушился на таких "отходников" с серией проповедей и, повлияв на Андрея Шуйского, добился закрытия границы для них. Это было достигнуто путем комплекса мер, в первую очередь налоговых — с вернувшихся с севера людей стали брать повышенные подати.

Уже в 1543 году сестрорецкие предприниматели оказались вынуждены платить своим рабочим заметно большие суммы, и все равно тех не хватало. Языческая элита стала требовать от князя как-то исправить ситуацию.

В принципе, язычники могли пережить эту "блокаду", поскольку от неё страдало и московское население. Оставалось только дождаться очередного переворота в Москве.

Но эти события стали "последней каплей".

Другая проблема выявилась на несколько лет ранее. Предпосылки же для неё были заложены еще в четырнадцатом — пятнадцатом веках. Вуокса, служившая язычникам выходом в Балтийское море, меняла свое течение и становилась все более труднопроходимой (к восемнадцатому веку по ней из Ладожского озера в Финский залив могли пройти только лодки без груза). Первоначально сестрорецкие купцы использовали путь по Неве, который контролировала Московская крепость Орешек.

Пока язычники оставались вассалами Москвы, они проходили мимо неё беспошлинно.

Василий Третий не рисковал обострять отношения с своим самым сильным вассалом. А князь Бельский в 1540 году рискнул. И потребовал с воевод в Орешке брать пошлины с языческих судов в полном объеме. Нет, корабли под Сестрорецкими флагами все равно по Неве ходили, но суммы которые они стали отдавать воеводе выросли многократно.

Таким образом языческие элиты потеряли значительную часть своих доходов. И стали требовать от князя изменения ситуации. Характерно, что доходы казны в результате не только не пострадали, но даже выросли (уменьшение доходов было компенсировано прекращением выплаты "московской дани"). Но вот доходы купцов и предпринимателей просели очень заметно. Как оказалось, даже храмы использовали рабочих — христиан в своих хозяйствах. Недовольны оказались все элиты. И тут стало очевидно, что Игорь Молния не в состоянии с ними спорить. Уже в конце 1543 года он отправился в Москву на переговоры.

Как оказалось, этот шаг стал его ошибкой…

Кое-кто в Сестрорецке отговаривал князя от поездки в Москву. Недавние беженцы — Кошкин и Оболенские. Они попросту лучше понимали происходящее в Москве. Да и за свою жизнь, наверное, опасались (открытие границ могли купить и их головами). Но их голоса не были услышаны — слишком многим требовался компромисс с Москвой.

Игорь Седьмой же, предположительно, рассчитывал на влияние Воронцова и Сабуровых в Москве.

Что именно произошло в Москве в конце декабря 1543 года неизвестно. Игорь Сестрорецкий и Андрей Шуйский были убиты, но где и как — непонятно.

Согласно официальной версии князь Игорь Молния Сестрорецкий был убит наемниками Шуйских, защищая Великого Князя Московского Ивана Васильевича (за головой которого и направлялись эти наемники). Своей смертью он сумел выиграть время за которое люди Воронцова подоспели к загородной резиденции и спасли Ивана. Князь Андрей Шуйских был убит той же ночью людьми Глинских. Но эта версия оставляет неясными слишком много вопросов.