Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем

- Это преступление называется "оскорблением величества" - добавил офицер.

- Так вот почему ты до хрипоты кричал "Не прикасайтесь к оружию!" сказал Арман-Луи, повернувшись к Магнусу.

Магнус молча кивнул головой, а потом проговорил тихо:

- Вот-вот! Всегда так: молодые никогда не прислушиваются к советам бывалых...

- Значит, те, кто входят в эту тюрьму, выходят оттуда только на казнь? - спросил г-н де ла Герш.

Молчание офицера было ему ответом.

Мурашки пробежали по спине молодого дворянина. Только что он полюбил Адриен, она полюбила его - и всего-то ему было двадцать пять лет...

Магнус положил свою тяжелую руку на плечо Армана-Луи.

- Господин граф, - сказал он. - Смерть всегда приходит неожиданно, когда думают что она далеко, и наоборот: она мгновенно удаляется, когда думают, что она рядом.

Арман-Луи устало провел рукой по лбу.

- Сударь, - сказал он офицеру. - Прежде чем я войду в эти ворота, вы позволите мне обратиться к вам с просьбой?

- Да, я помогу вам, если то, о чем вы просите, не заставит меня отступить от правил дисциплины - это верно так же как и то, что меня зовут Арнольд де Брае. Говорите без опаски!

- Оставьте меня на две минуты с солдатом, который следует за мной, попросил Арман-Луи. - Клянусь вам, то, что я передам с ним, так же заинтересует королевскую службу, как и меня мое спасение.

- И вы не попытаетесь бежать?

- Даю вам слово.

По знаку офицера, конвоиры отошли от Армана-Луи. Магнус подошел к арестованному.

- Я не боюсь смерти, но я люблю и хочу жить, - сказал ему Арман-Луи.

- Вот он я! Что Магнус пообещает, он это сделает.

Г-н де ла Герш вынул кольцо из маленького кожаного кисета, который носил на шее, и отдал солдату.

- Возможно, мое спасение связано с этим кольцом, проговорил он. Надо, чтобы ты отнес его в королевский дворец и вручил его капитану гвардейцев.

- Будь он хоть на дне ада или у своей любовницы, я добуду хоть из-под земли капитана гвардейцев короля Густава-Адольфа.

- Хорошо. Ты скажешь ему тогда, что одному французскому дворянину угрожает смерть, этот дворянин настойчиво просит аудиенции у короля. Если он будет колебаться, скажи ему, что тем как покинуть Ла-Рошель, я встречался с кардиналом де Ришелье и что всемогущий министр короля Людовика послал меня с миссией к шведскому королю.

- Это все?

- Это все... Ах-да! Если случится так, что капитана гвардейцев не будет на месте, обратись тогда к самому королю и покажи ему это кольцо, но поклянись, что ты не выпустишь его из своих рук, но если потеряешь - я погибну!

- Магнус уже не ребенок, - ответил старый солдат взволнованным голосом. - Простите его за настойчивость, но, может быть, вы посвятили бы его в то, при каких обстоятельствах было вручено вам это кольцо столь необычной формы. Как и почему? Вы говорили мне о некоем графе Вазаборге, который, я думаю, имеет отношение к истории с кольцом, я понял также, что эта особа, к которой вы попали после того, как покинули "Доброго саморитянина" и которую мы сопровождали в Карлскрону. Маргарита Каблио тоже причастна к кольцу. Расскажите все без утайки, если не ради себя, то ради мадемуазель де Сувини, которую вы любите, и ради меня, господин граф, который предан вам до самой смерти.

Арман-Луи ни разу не слышал, чтобы Магнус говорил с ним в такой манере. И без колебаний, - хотя ему было противно говорить об обстоятельствах, при которых он мог показаться чересчур благородным, - он рассказал об эпизоде, связанном с белым домиком.

То, что Магнус вынес для себя из беседы Армана-Луи с графом Вазаборгом, удивило его, но было не время обсуждать рассказанное г-ном де ла Герш.

- На этот раз вы все мне сказали? - спросил он.

- Все, уверяю тебя. Рено, который мне как брат, не знает большего, чем ты.

- Тогда Магнус начинает действовать. И если он не увидится с графом де Вазаборгом, то доберется до самого короля.

Арман-Луи пожал руку Магнусу.

- Сударь, я в вашем распоряжении, - вернувшись к Арнольду де Брае, доложился Арман-Луи.

Арнольд де Брае подошел к часовому; подъемный мост опустился; ворота открылись. И Магнус увидел, как г-на де ла Герш растворили в зловещем сумраке тюрьмы.

Магнус, как уже можно было понять, был человеком решительным, ловким, привычным к любым приключениям. Большой жизненный опыт заставлял его твердо верить в то, что между топором палача и шеей жертвы всегда есть время чуда. Теперь ему предстояло утрясти дело между ним и королем. И сколько бы ни было охраны у Густава-Адольфа, Магнус ни на минуту не сомневался, что прорвется к королю.

Он надел на шею золотую цепочку, на которой было подвешено кольцо, и решительным шагом пошел прочь от тюрьмы.

- Пока у господина де ла Герш есть Магнус, - вслух проговорил он на ходу, - граф де ла Герш не умрет!

Он уже принял решение. Арман-Луи находился теперь в таком отчаянном положении, когда минуты стоят дней...

Магнус намеревался, не теряя драгоценного времени, обратиться прямо к королю, не тратя его на поиски капитана гвардейцев или графа Вазаборга. Он считал, что в таких случаях надо говорить прямо с Богом, а не с его архангелами.

К несчастью для арестованного, ещё один человек тоже думал о нем. Франц Крес был из породы тех самолюбивых людей, которые ничего не забывают и которые употребляют всю свою злобу на то, чтобы расплатиться с долгами. Всякий раз, когда он совершал мелкий грешок, а такого рода вещи были обычными в его жизни, он относил свой промах на чужой счет и не забывал отомстить за него позже.

Г-н де ла Герш был ему особенно ненавистен, прежде всего потому, что заставил Франца пострадать в собственной ловушке, а также ещё и потому, что тот же г-н де ла Герш не побоялся сомкнуть свои пальцы на шее мэтра Франца, а к этой шее мэтр Франц Крес относился с особым уважением.

Расставаясь с бароном Жаном де Вертом, Франц уже предвкушал то время, когда он будет присутствовать на казни г-на де ла Герш. Это было наименьшее из того, чего он желал графу де ла Герш, так грубо обошедшемуся с ним. Помня об этом, он направился к тюрьме, чтобы лично убедиться в том, все ли идет как задумано.

Пройдя к тюрьме кратчайшим путем, он оказался там в то время, когда конвоиры остановились перед подъемным мостом а затем проводили арестанта к начальнику тюрьмы, который его коротко допросил.