День освобождения Сибири

Весьма сведущая в данном вопросе «Сибирская жизнь» (за 5 июня 1919 г.) начало создания первых нелегальных вооруженных формирований в Томске относила ещё к периоду работы январских предварительных комиссий Сибирской областной думы. Тогда эсерствующие офицеры, входившие в состав военного отдела Временного областного совета во главе с Александром Сотниковым, предлагали председателю Совета Пинкусу Дерберу приступить к формированию специального вооруженного отряда для охраны собиравшихся в Томске членов Думы [155]. Однако Дербер, вполне резонно полагая, что это может спровоцировать большевиков на репрессивные меры по отношению к политической оппозиции, сначала категорически отказал членам военного отдела в этой инициативе. Александр Сотников, как мы знаем, вскоре убыл по служебной надобности в Красноярск и на собственный страх и риск поднял там вооруженный мятеж против советской власти.

Назначенный вместо него временно председателем военного отдела офицер Гариф Неометуллов, тоже член партии эсеров, так же как и его предшественник, являлся приверженцем идеи скорейшего создания на территории крупнейших сибирских городов вооруженных отрядов для поддержки Областной думы и избранного ею правительства. И поскольку политическая ситуация в Томске начинала в январе обостряться всё больше и больше буквальным образом с каждым днём, Временный Сибирский областной совет вынужден был уступить настояниям своего военного отдела и дал негласное разрешение на организацию в городе подконтрольного ему боевого отряда. У истоков создания этой дружины встали тогда поручики Алексеев и Немешаев, прапорщики Смарен-Завинский и Киселёв. Через некоторое время к кружку первых заговорщиков присоединились ещё несколько человек: штабс-капитан А. Фризель, поручики — Е. Фризель и Серовиков, а также прапорщик Вербицкий.

После разгона большевиками Сибирской областной думы данная группа сразу же перешла на нелегальное положение и, продолжив вербовку добровольцев в свои ряды, вскоре превратилась уже в полноценную подпольную организацию с собственным управленческим аппаратом и хорошо законспирированным штатом сотрудников. Прапорщик-эсер В.А. Смарен-Завинский (подпольный псевдоним — Сатин) был назначен её руководителем, а полковник Е.К. Вишневский, как свидетельствует та же «Сибирская жизнь», занял в ней должность начальника штаба. В работе штаба участвовали также: капитан Лаптев, хорунжий Карчевский, поручик Булашев, прапорщики Леонтьев и Севенард.

Инициативу по созданию боевых формирований тогда же поддержал и томский губернский комитет ПСР. Так, уже вечером 13 января, в связи с разгоном в Петрограде Всероссийского Учредительного собрания состоялось экстренное заседание военного отдела губернского эсеровского комитета. 25 января, в самый канун разгона СОД, этот отдел пригласил явиться в своё присутствие 84 человека из числа членов городской организации, а на следующий день были вызваны ещё 24 эсера. О чём шла речь на тех совещаниях, можно, к сожалению, только лишь предполагать, и не более того. Единственное, что установлено, кажется, достаточно точно, — военный отдел отдал распоряжение, запрещавшее всем членам партии социалистов-революционеров продавать, а тем более сдавать имевшееся у них огнестрельное оружие «каким бы то ни было учреждениям и лицам, не входящим в состав ПСР». Данный факт хоть и косвенным образом, но всё-таки подтверждает мнение некоторых исследователей, что томские эсеры уже в январе 1918 г. вплотную подошли к вопросу об организации вооруженного сопротивлении советской власти.

Примерно в этот же период военный отдел губернского комитета ПСР установил связь и с офицерским бюро труда, через которое, как стало известно, бывшие офицеры томского гарнизона, не имевшие до того момента никакого отношения к эсеровской партии, также начали по собственной инициативе формировать группу сопротивления. [156]

Группа, как полагают некоторые исследователи, 15 декабря устроила террористический акт в доме «Общества содействия физическому развитию» (на бывшей улице Солдатской, теперь — Красноармейской-14, до недавнего времени горбольница № 1). Вечером того дня в указанном здании проходило совместное заседание президиума Томского совета рабочих и солдатских депутатов с представителями большевистского актива города. На нём обсуждался вопрос об отношении к только что завершившему свою работу Сибирскому областному съезду, а также некоторые другие проблемы. Около 11 часов вечера в доме начался сильный пожар, вследствие которого крыша и чердачные перекрытия рухнули прямо внутрь здания, проломив под тяжестью стропил ещё и весь второй этаж. Люди в момент обрушения, к счастью, успели уже покинуть помещения, и никто не пострадал. Однако всё могло закончиться и более трагично: под обломками очень быстро воспламенившихся и обвалившихся конструкций могли оказаться погребёнными многие из участников революционного собрания, в том числе и большевистский актив города. Вызванные пожарные признали причиной случившегося не потушенную кем-то цигарку, однако впоследствии выяснилось, что, возможно, имел место тщательно спланированный теракт, включавший в себя не только поджог, но и предварительное повреждение металлических стропил кровли.

Среди этих вернувшихся в родной город фронтовиков оказался и двадцатишестилетний Анатолий Николаевич Пепеляев, личность уже тогда достаточно известная в Томске и в определённых кругах весьма уважаемая. Анатолий Пепеляев ушёл на фронт поручиком (старшим лейтенантом по-современному), дослужился за годы войны до подполковника, стал кавалером семи орденов, в том числе и Святого Георгия IV степени. Кавалера ордена Святого Георгия можно абсолютно точно приравнять по заслугам перед Отечеством современному Герою России [157], так что в любом городе, даже таком большом, по дореволюционным меркам, как Томск, георгиевские кавалеры были, что называется, наперечёт, и каждый, конечно, на вес золота.

А Анатолий Пепеляев вдобавок ко всем своим орденам имел ещё и Георгиевское Золотое оружие (шашку) за храбрость, что вкупе с орденом Святого Георгия в старые времена давало право владельцу этих наград на личную аудиенцию у самого государя императора. И хотя Николай II почти уже год как отрёкся от престола, но всё же, всё же, всё же, как говорится… Заполучить такого человека в свои ряды томским подпольщикам конечно же очень хотелось. Позже, став личностью очень известной не только в Сибири, но и далеко за её пределами, Анатолий Пепеляев, уже в тот период колчаковский генерал-лейтенант, в Чите во время показательного суда над ним заявил, что подпольная офицерская организация в Томске в 1918 г. была создана «по призыву» эсеровской партии и действовала первоначально строго по её директивам («Известия ВЦИК» от 18 января 1924 года).

А тринадцать лет спустя, в конце 1937 года, во время допросов в Новосибирске Анатолий Пепеляев вспоминал о том начальном периоде впоследствии бурной антисоветской деятельности так: