Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

Каждый общественно-экономический уклад, будь то стержневой или дополнительный, имеет свои специфические экономические ячейки. Каждому стержневому общественно-экономическому укладу присущи также свои собственные экономические организмы. В отличие от них, дополнитель­ные уклады своих собственных хозорганизмов не имеют. Их хозяйственные ячейки вкраплены в состав экономического организма одного из существующих наряду с ним стрежне­вых укладов, чаще всего господствующего. Что же касается общественно-экономических подукладов, то они не облада­ют не только собственными хозяйственными организмами, но и своими собственными хозъячейками; специфические для него экономические отношения существуют в рамках не только чужих хозяйственных организмов, но и чужих хозяй­ственных ячеек.

V

Историки, причем не только советские, при характери­стике общественного строя классовых обществ давно уже привыкли пользоваться понятиями рабства, феодализма и капитализма как категориями одного порядка. А это невер­но. Понятия феодализма и капитализма, как правило, факти­чески обозначают способы производства, общественно-экономические уклады и тем самым общественно-экономи­ческие формации. Совершенно иначе обстоит дело с поняти­ем рабство.

Рабство, взятое само по себе, вовсе не способ производ­ства, а особое экономическое, а тем самым и правовое состояние людей. Рабы — это люди, являющиеся полной соб­ственностью других людей. Они совершенно не обязательно должны быть заняты в производстве материальных благ. Их могут использовать в качестве домашних слуг, домоправи­телей, нянь, наложниц, учителей, писцов, врачей, стражни­ков, даже министров и военачальников и т.п. В том или ином социоисторическом организме может быть множество рабов, но если их используют лишь в качестве услужников, то ни­какого рабовладельческого способа в нем нет. Рабство здесь социально-экономическое отношение, но не производствен­ное. Всякое производственное отношение всегда есть соци­ально-экономическое, но не всякое социально-экономичес­кое отношение есть производственное. В таком обществе существуют рабы и рабовладельцы, но нет уклада производ­ства, основанного на рабстве, а, следовательно, и классов рабов и рабовладельцев.

Но даже и использование рабов в материальном произ­водстве само по себе взятое тоже не свидетельствует о суще­ствовании в обществе рабовладельческого уклада. Если, на­пример, крестьянин использует 1—2 рабов в качестве по­мощников в своем хозяйстве, то здесь, разумеется, не может идти речь о рабовладельческом общественно-экономическом укладе, а тем самым о рабовладельческом способе производ­ства. Рабовладельческие производственные отношения в та­ком случае не образуют уклада. Они существуют в качестве придатка к укладу мелкого самостоятельного производства, т.е. в виде подуклада. То же самое относится к ремесленни­кам, которым в их работе помогают рабы.

Об особом укладе и способе производства можно гово­рить только в том случае, когда существуют особые эконо­мические ячейки, владельцы которых целиком живут за счет труда работающих в них рабов. Если такого рода рабовла­дельцы-предприниматели и заняты в производстве, то толь­ко в качестве организаторов и управленцев. Эти хозяйствен­ные ячейки существуют в составе особого хозяйственного организма, каковым, помимо всего прочего, является клас­сический античный полис. С гибелью этого хозяйственного организма разрушаются и специфические для него рабовла­дельческие хозяйственные ячейки и тем самым описанный выше общественно-экономический уклад. Только там, где имеет бытие такого рода общественно-экономический уклад, существуют не просто рабы и рабовладельцы, но особые общественные классы рабов и рабовладельцев. Рабы, обра­зующие особый общественный класс, требуют особого на­звания, которое отличало бы их и от рабов-услужников и рабов-помощников (рабов-сотружников).

Лучше всего, вероятно, подошло бы для этой цели ла­тинское слово, обозначавшее раба, — „серв" Но, увы, это слово употребляется сейчас в исторической науке для обо­значения западноевропейских средневековых крепостных крестьян. Поэтому для обозначения описанной выше катего­рии рабов в дальнейшем изложении будет использоваться термин „серварий ", созданный по аналогии со словом „про­летарий" Соответственно, данный способ производства бу­дет в данной работе именоваться серварным, представители противостоящего сервариям класса рабовладельцев-предпринимателей — серваристами, специфические для данного общественно-экономического уклада хозяйственные ячейки (эргастерии, виллы и т.п.) — сервариумами. Как не все рабы являются сервариями, так и не все рабовладельцы — серваристами. Люди, владеющие рабами, но использую­щие их только в качестве прислуги, крестьяне, в хозяйствах которых наряду с ними и членами их семей трудились не­сколько рабов, несомненно, были рабовладельцами, но не серваристами.

В целом же, по аналогии с феодализмом и капитализ­мом, для обозначения данного общественно-экономического уклада, данного способа производства и данной обществен­но-экономической формации можно было бы использовать термин „серваризм "

Важнейшая особенность серварного способа производ­ства заключается в том, что он базировался на труде не про­сто рабов, а рабов, которые в основной массе своей не роди­лись в данном социоисторическом организме, а были дос­тавлены в него извне, вырваны из своих родных обществ. Именно за счет использования привлеченной силой извне рабочей силы, прежде всего, и был достигнут наблюдав­шийся в античном мире подъем производительных сил и тем самым невиданный расцвет культуры.

Существуют три основных способа повышения уровня развития производительных сил общества, увеличения про­дуктивности его общественного производства, исчисляемой объемом общественного продукта в расчете на душу его на­селения: технический (технологический), темпоральный (за счет увеличения рабочего времени) и демографический (за счет увеличения доли работников в составе населения обще­ства). Если в политарном обществе подъем производитель­ных сил в основном достигался за счет увеличения времени, в течение которого трудился работник, то в античном обще­стве их прогресс был обеспечен главным образом путем ис­пользования демографического способа. [25]

Рабство вообще бытовало во многих предклассовых и практически во всех докапиталистических классовых обще­ствах, но серварный способ производства из всех докапита­листических классовых обществ существовал только в ан­тичном. Именно поэтому К.Маркс и Ф.Энгельс предпочита­ли писать не о рабовладельческом, а об античном способе производства и соответственно об античной, а не о рабовла­дельческой общественно-экономической формации.

Но, кроме серварного способа производства, в истории существовал еще один рабовладельческий же способ произ­водства, наиболее ярко представленный хозяйством Юга США первой половины XIX в. Хозяйственные ячейки этого способа производства именуются плантациями. Поэтому его можно назвать плантационным, или плантаторским. Имея сходство с серварным способом производства, он в то же время существенно отличался от серварного: его хозяйст­венные ячейки (плантации) находились в составе совершен­но иного экономического организма, не полиса, а капитали­стического национального рынка. И к жизни его вызвали совершенно иные силы, чем породившие античный серваризм, — силы складывавшегося мирового капиталистиче­ского рынка.

Рабство в Древней Греции существовало давно. Оно было хорошо известно и в период, который историки неред­ко именуют гомеровским, и следующий за ним архаический период. Серваризм же стал утверждаться в передовых поли­сах Греции лишь в VI и V вв. до н.э. И К.Ю.Белоху было крайне важно подчеркнуть качественное различие между старым рабством, представленным рабами-услужниками и рабами-сотружниками, и вновь возникшим. Для нового раб­ства, в отличие от старого, было характерно существование особых производственных ячеек, целиком основанных на труде рабов, и рабовладельцев, полностью живущих за счет их труда. Именно с целью показать это качественное отли­чие К.Ю.Белох и называет эти хозяйственные ячейки фабри­ками, занятых в них рабов фабричными несвободными ра­ботниками, а хозяев — фабрикантами. Только с появлением такого, „фабричного", рабства Древняя Греция становится обществом рабовладельческим. Раньше оно таковым не бы­ло.