Исследование истории. Том I. Возникновение, рост и распад цивилизаций

Английское заморское Völkerwanderung (англо-саксонское завоевание Британии), которое нанесло британским кельтам сокрушительный удар, оказалось удачей для кельтов ирландских. Его результатом явилась изоляция Ирландии (в период, непосредственно последовавший за рассеиванием там семян христианства) от тех бывших римских провинций в Западной Европе, где развивалась новая христианская цивилизация, ориентированная на Рим. Именно эта изоляция на наиболее созидательной стадии своего раннего развития дала возможность зародышу особого, самостоятельного «дальнезападного христианского общества» с центром в Ирландии появиться одновременно с возникновением нарождающегося континентального западного христианства. Оригинальность этого дальнезападного христианства обнаруживает себя в равной мере как в церковной организации, ритуале и агиографии, так и в литературе и искусстве.

В течение ста лет после миссии св. Патрика (которая может быть датирована 432-461 гг.), и Ирландская церковь не только развила свои отличительные черты, но и во многих отношениях опередила континентальный католицизм. Это доказывается тем сердечным приемом, который по окончании периода изоляции получали ирландские миссионеры в Британии и на континенте, и тем рвением, с которым британские и континентальные студенты стремились попасть в ирландские школы. Период ирландского культурного превосходства простирается от даты основания монастырского университета в Клонмакнуазе [348] в Ирландии в 548 г. до основания ирландского монастыря св. Иакова в Рэтисбоне [349] в 1090 г. Но эта передача культуры была не единственным социальным последствием возобновления контактов между островным и континентальным христианством. Другим последствием явилось состязание за власть. Предмет спора состоял в следующем: будет ли будущая цивилизация Западной Европы происходить от ирландского или от римского зародыша. В этом споре ирландцы были побеждены задолго до того, как утратили свое культурное влияние.

Борьба обострилась в VII в. из-за соревнования между учениками св. Августина Кентерберийского и св. Колумбы Ионского по обращению в христианство англов Нортумбрии — драматическое столкновение их представителей на соборе в Уитби (664 г.) и решение короля Нортумбрии в пользу св. Уилфрида [350], поборника Рима. Римская победа была окончательно решена почти незамедлительно после того, как Теодор Тарсийский [351] прибыл с континента в качестве архиепископа Кентерберийского, чтобы организовать церковь в Англии по римской диоцезной системе с архиепископскими престолами в Кентербери и Йорке. В ходе следующей половины столетия все общины кельтской окраины — пикты, ирландцы, валлийцы, бретонцы и, наконец, сам [остров] Иона — приняли римскую тонзуру и римское летоисчисление Пасхи, которые явились формальным предметом разногласий на диспуте в Уитби. Но существовали и другие различия, которые не исчезли полностью вплоть до XII столетия.

Начиная со времени собора в Уитби, дальнезападная цивилизация была изолирована и обречена. Она жестоко пострадала от набегов викингов на Ирландию в IX в. христианской эры, когда ни один ирландский монастырь не избежал разграбления. Насколько известно, в IX в. в Ирландии не было написано ни одного произведения на латыни, хотя в это же самое время ученость ирландских эмигрантов на континенте находилась в самом зените. Скандинавский вызов, который в буквальном смысле слова создал Англию и Францию (поскольку стимулировал достижение английским и французским народами оптимального уровня), встал перед Ирландией в ее возобновившейся изоляции с такой чрезмерной суровостью, что она могла одержать лишь пиррову победу — разгром захватчиков Брайеном Борью при Клонтарфе [352]. Окончательным ударом явилось начало англо-норманнского завоевания Ирландии королем из Анжуйской династии Генрихом II [353] с папского благословения в середине XII в. Вместо основания своей собственной, новой цивилизации, уделом духовных первопроходцев кельтской окраины стала контрибуция, наложенная на них теми самыми соперниками, которые украли у них принадлежавшее им от рождения право на независимое творчество. Ирландская ученость волей-неволей содействовала прогрессу континентальной западной цивилизации, когда ирландские ученые, бежавшие с родины от скандинавских нападений, поступали на службу Каролингского возрождения, величайшей фигурой которого, несомненно, являлся ирландский эллинист, философ и богослов Иоанн Скот Эриугена [354].

Недоразвившаяся скандинавская цивилизация

Как выяснится в будущем, в соперничестве между Римом и Ирландией за честь создателя новой западной цивилизации, Рим едва сумеет достичь господства. И в то время как рождающееся западное христианство находилось еще в младенчестве, ему пришлось после кратковременной передышки принять участие во втором состязании за тот же самый приз — на этот раз в конфликте с тевтонским арьергардом североевропейских варваров, которые оставались в резерве в Скандинавии. На этот раз обстоятельства были более труднопреодолимыми. Испытание должно было пройти как в военном, так и в культурном плане. Две состязающиеся партии были в несколько раз сильнее, а также отчужденнее друг от друга, чем двумя веками ранее соперничавшие между собой ирландский и римский зародыши будущего западного христианства.

Истории скандинавов и ирландцев до начала их соперничества с западным христианством развивались до такой степени параллельно, что и в одной, и в другой был период изоляции от своего будущего противника. Ирландские христиане оказались в изоляции по причине вторжения англо-саксонских язычников в Англию. Скандинавы были изолированы от римского христианства до конца VI столетия христианской эры по той причине, что между ними находились славяне, кочевавшие вдоль южного побережья Балтики от линии Немана до линии Эльбы, в вакууме, оставленном после эмиграции тевтонских варваров, которые эвакуировались из этого региона и были вовлечены в постэллинское Völkerwanderung, пока скандинавы оставались на родине. Таким образом, ирландцы оказались в изоляции от своих собратьев-христиан, а скандинавы — от своих собратьев-тевтонов по причине того, что между ними были вбиты клинья находившимися в более диком состоянии интервентами. Однако существовало и фундаментальное различие. Если предшествующее излучение Римской империи еще до англо-саксонского вторжения зажгло среди ирландцев искру христианства, которая вспыхнула в пламя во время периода изоляции, то скандинавы все еще оставались язычниками.

Скандинавское Völkerwanderung, подобно другим Völkerwanderungen, явилось реакцией варварского общества на воздействие цивилизации, в данном случае воплотившейся в империи Карла Великого. Эта империя потерпела фиаско по причине своей претенциозности и преждевременности. Она являла собой претенциозную политическую сверхструктуру, безрассудно нагроможденную на недоразвитом социально-экономическом фундаменте, и главным примером ее ненадежности стал tour de force завоевания Карлом Великим Саксонии. Когда в 772 г. Карл Великий вознамерился привести Саксонию в загон римского христианства при помощи вооруженного завоевания, он сделал гибельное упущение в области политики мирного проникновения, которая проводилась ирландскими и английскими миссионерами в течение прошлого столетия и эффективно расширила границы христианского мира за счет обращения баваров, тюрингов, гессенцев и фризов. Испытание тридцатилетней франко-саксонской войной [355] перенапрягло слабые ткани нарождающегося западного общества и пробудило в душах скандинавов тот же самый furor barbaricus [356], который пробудился в душах кельтов, когда стремительная экспансия этрусков дошла до подножия Альп.