Монашество в средние века

горожане, ремесленники, колоны и сервы, или, как говорили тогда, «люди тела». Уже в 1135 году владения Клерво были значительны; в 1145 году нельзя было по размерам аббатства судить о его скромных началах: луга, леса и воды, пашни и виноградники раскинулись далеко вокруг разросшегося и с 1135 года перестроенного и расширенного монастыря.

Но следует отметить, что в число владений Клерво и вообще цистерцианских монастырей, в отличие от других орденов, не входили приходские церкви, деревни, колоны и сервы. Цистерцианцы не хотели уподобляться клюнийцам и другим монахам, аббаты которых стояли наравне с крупными сеньорами страны. Устав цистерцианцев запрещал им принимать ренты, или «цензы». Десятина должна идти в пользу епископа, священника, церкви или светского сеньора, но в пользу монастыря. Последний может освободиться от уплаты её, но не может её взимать. Владеющие доменом монахи должны жить, обрабатывая его трудом собственных своих рук. Таков был дух устава Бенедикта, а цистерцианцы хотели его соблюдать. Они не желали, чтобы их земли обрабатывались колонами и сернами, но не отрицание идеи серважа, а идеал трудолюбивого монаха, живущего только трудом рук своих, руководил ими. Между тем рост домена опережал рост монахов, его раскинутость сделала невозможным примирение религиозной жизни монастыря с обработкою монахами своих земель. И, не желая идти по пути, приведшему к обмирщению предшествующее монашество, цистерцианцы пришли к новой форме организации экономической жизни монастыря.

Размер домена Клерво требовал его хозяйственного дробления. Эта потребность привела к возникновению шести главных центров – «грангий» (grangiae), среди которых первое место принадлежало «грангии аббатства» (grangia abbatiae). Но грангия не приорат старого типа – хозяйственный центр, в котором жила часть монахов, руководившая экономической жизнью данной группы земель и наблюдавшая за трудом обрабатывающего его подневольного населения. Такие приораты запрещались цистерцианским уставом, ревниво охранявшим единство монашеской семьи. По внешнему виду своему грангия, пожалуй, напоминала монастырь: в ней была своя капелла, свои здания с общими спальней, столовой, кухней и прочим. Но только жили в грангий конверзы, монахи же могли пребывать в ней лишь временно.

Это было единственным делением земель аббатства. Цистерцианцы не знали различия «господской» и «господствующей» земель (terrae dominica et dominicata), как не знали колонов и сервов. Картина получается такая, точно аббатство, расширившись территориально и умножившись численно благодаря притоку конверзов, раздробилось и сгруппировалось вновь около шести центров. В главном остались по преимуществу монахи, в остальных жили конверзы. Несмотря на деление населения монастыря на два слоя (монахов и конверзов), принцип единой семьи сохранялся, и связь центров друг с другом не терялась. Аббат был отцом и братом не только для монахов, но и для конверзов. Неограниченный господин, он в важных случаях советуется со старшими, а