Сталин. История и личность

• • .л-.

Жажда воинсной славы ^

Как видно, после пережитого в Царицыне у Сталина проснулось желание сыграть совершенно определенную роль в войне; возможностей для этого было предостаточно. Прошло немного времени, и он отправился в путь с новой миссией. В январе 1919 г. Сталин вместе с Дзержинским выехал в Вятку, чтобы по поручению ЦК расследовать причины сдачи уральского города Перми 3-й армией. А в мае его направили в Петроград, чтобы приободрить Зиновьева, запаниковавшего перед лицом опасных передвижений дислоцированной в Эстонии белой армии генерала Юденича, а также в связи с возникшей угрозой сдачи Петрограда и назревавшего мятежа в городе и его окрестностях. В Петрограде Сталин оставался весь июнь, действуя с привычной бесцеремонностью. После взятия 16 июня форта Красная Горка, гарнизон которого несколькими днями ранее взбунтовался, Сталин послал Ленину телеграмму со следующим текстом:

«Морские специалисты уверяют, что взятие Красной Горки с моря опрокидывает науку. Мне остается лишь оплакивать так называемую науку. Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывания своих собственных.

Считаю своим долгом заявить, что я и впредь буду действовать таким образом, несмотря на все мое благоговение перед наукой»³⁴.

Это хвастливое послание, которое оправдывало произвол Сталина военными успехами, можно расценить как попытку задним числом извинить собственное отношение к военным специалистам (и Троцкому) в Царицыне. Оно также примечательно тем, что раскрывает желание Сталина оставить свой след в военной истории. Явный подтекст послания — «штатские» могут преподать военным специалистам урок стратегического искусства.

В том, что Сталина втайне обуревало военное честолюбие, нет ничего удивительного. Не вызывает сомнений и то, что он жаждал отобрать у Троцкого лавры, доставшиеся ему (еще одному «штатскому») в результате энергичного руководства Красной Армией. Полезно также вспомнить, что первые мечты Сталина о будущей славе связывались с военным поприщем, проистекая из потребности превзойти подвиги отважного воина Кобы, чьим именем близкие соратники продолжали называть Сталина. Этим же объясняется и интерес, который он с давних пор проявлял к военному аспекту революции. Воодушевленный событиями 1905 г., Сталин написал для газеты «Пролетариатис Брдзола» статью «Вооруженное восстание и наша тактика». В ней он критиковал идею, согласно которой роль партии при подготовке вооруженного восстания должна или может быть сведена только к политическому лидерству. Партия, по его мнению, была обязана взять на себя руководство также и «техническим» аспектом восстания — организовать мастерские по изготовлению взрывчатых веществ, создать специально обученные боевые дружины, способные повести в бой восставший народ, заручиться помощью военных из числа членов партии, а также других товарищей, «которые по своим природным способностям и склонностям будут весьма полезны в этом деле»³⁵. Вряд ли можно усомниться в том, что себя автор причислял к категории последних.

Завершив свою миссию в Петрограде, Сталин 3 июля 1919 г. вернулся в Москву. С середины июня на Петроградском фронте наступило затишье, которое длилось до самой осени, т. е. до того момента, когда Юденич предпринял крупное наступление. И тогда для осуществления общего руководства на место выехал Троцкий. Он сплотил защитников революции, помог превратить назревавшее поражение в победу и, возвратившись в Москву, принимал со всех сторон поздравления, как спаситель Петрограда. На заседании только что созданного Политбюро, членами которого являлись Ленин, Троцкий, Сталин, Каменев и Крестинский, а кандидатами — Бухарин, Зиновьев и Калинин, было решено вручить Троцкому, обеспечившему решающую победу под Петроградом орден Красного Знамени. По словам Троцкого, к концу заседания Зиновьев несколько смущенно предложил вручить такую же награду и Сталину. «За что?» — спросил Калинин. В перерыве Бухарин, разъясняя Калинину, в частном порядке, заметил: «Как ты не понимаешь? Это Ильич придумал. Сталин не может жить, если у него нет чего-нибудь, что есть у другого. Он никогда этого не простит». Через несколько дней на торжественном собрании в Большом театре Троцкий доложил о военном положении, и ему вручили награду. Когда к концу собрания председатель объявил, что Сталину также присужден орден Красного Знамени, Троцкий попробовал аплодировать, за этим последовало два-три нерешительных хлопка. «По залу прошел холодок недоумения, — вспоминал Троцкий, — особенно явственный после предшествовавших оваций. Сам Сталин благоразумно отсутствовал»³⁶, 9’ ; ’*« •«

Следующее серьезное военное задание Сталина после Петрограда было связано с южным направлением, где войска генерала Деникина в сентябре-октябре 1919 г. заняли Курск, Воронеж и Орел и нацелились на Москву. Споры разгорелись вокруг стратегии контрнаступления против Деникина. Главком С.С. Каменев³⁷ отдавал предпочтение плану, предусматривавшему продвижение с юго-востока через донские степи. С июля Троцкий высказывался против плана Каменева и защищал план наступления в южном направлении на центральном участке фронта. В ответ на соответствующее послание Троцкого, Серебрякова и Лашевича Политбюро 6 сентября еще раз подтвердило план главкома. Однако уже 14 сентября ввиду дальнейших успехов Деникина Политбюро уполномочило Троцкого передать главкому новую директиву о необходимости освобождения Курска и продвижения через Харьков и Донецкий бассейн³⁸. Следовательно, когда Сталин 3 октября прибыл в Реввоенсовет Южного фронта, новый стратегический план уже действовал. Резервы сосредоточились для контрнаступления в направлении Курск-Харьков; решающим стал центральный участок Южного фронта. И хотя Сталин б сентября вместе с другими членами Политбюро поддержал главкома, а не Троцкого, он на месте оценил достоинства нового стратегического плана. Вместе с тем его встревожили признаки, свидетельствовавшие о стремлении главкома по-прежнему оказывать давление с юго-востока. И 15 ноября Сталин пишет Ленину, что «старый, уже отметенный жизнью план ни в коем случае нельзя гальванизировать...». Поясняя, Сталин подчеркнул, что прежняя схема предусматривала наступление через враждебную казачью территорию, по бездорожью, в то время как при нанесении удара через Донецкий бассейн Красная Армия окажется в регионе с сочувствующим населением и хорошо развитой железнодорожной сетью³⁹. Поскольку на основании данного письма Сталину позднее приписали авторство победоносной стратегии против Деникина, необходимо напомнить, что до него те же самые аргументы тщетно приводил в Политбюро Троцкий.

В мае 1920 г. в связи с оккупацией Украины и овладением Киева польскими войсками маршала Пилсудского Сталина назначают членом Реввоенсовета Юго-Западного фронта. После того как Красная Армия отразила нападение поляков, советскому руководству нужно было решить, продолжать ли контрнаступление на польской территории. Троцкий, поддержанный Дзержинским и Карлом Радеком (хорошо знавшим Польшу), высказался против похода на Варшаву, полагая, что такая операция могла бы иметь успех только в случае восстания рабочих в самой Польше, которое, однако, казалось маловероятным. Сталин также высказал свои опасения, но в конце концов вместе с большинством проголосовал в поддержку намерения Ленина через Польшу распахнуть дверь коммунистической революции в Европе⁴⁰. В начале июля части Красной Армии на Западном фронте во главе с выдающимся молодым военачальником, бывшим царским офицером, большевиком Михаилом Тухачевским, перешли в наступление и в середине августа оказались в предместьях Варшавы. Тем временем войска Юго-Западного фронта под командованием А.И. Егорова отказались от плана наступления в северо-западном направлении на Брест и Люблин, а двинулись на юго-запад к Львову, рассчитывая, что с захватом этого крупного центра в Галиции вспыхнет революция. Разрешение на изменение направления движения дал главком из Москвы. Известно, что Ленин был против этого, говоря: «Ну кто же на Варшаву ходит через Львов?»⁴¹.