Масоны в России - от Петра I до наших дней (СИ)

или 29 января 1816 года по принятому тогда в России юлианскому календарю [799].

Великим мастером Великой ложи "Астреи" стал, как уже отмечалось, граф В.В.Мусин-Пушкин. Напомним, что костяк союза составляли образовавшие его первые четыре ложи: "Петра к правде", "Изиды", "Палестины" и "Нептуна".

"Означенные четыре ложи, - гласит первый параграф "Уложения Великой ложи "Астреи"", - соединяются для образования высшего масонского правления под именем Великой ложи "Астреи", коей главный член великий мастер, избираемый каждые два года большинством голосов, есть поручитель и представитель, уполномоченный Великой ложей "Астреей" и всех зависящих от оной лож перед правительством" [800].

Во втором параграфе этого документа декларировалась полная лояльность нового масонского союза перед правительством и давалось обязательство не иметь от него никаких тайн, сообщать ему свой устав. Особенно важным следует признать обязательство Великой ложи "Астреи" "никогда не состоять в посредственной или непосредственной зависимости от неизвестных начальств или чужестранных Великих Востоков и лож" [801]. Обязательство это не случайно, так как было очевидно, что никакого другого масонства, кроме лояльного и тщательно опекаемого и патронируемого полицией правительство терпеть не собиралось. Что же касается либеральных порядков, царивших в мастерских союза Великой ложи "Астреи" (выборность и отчетность масонского начальства перед братьями, равенство и финансовая самостоятельность лож в союзе), то строить какие-либо иллюзии на этом основании не следует. Это была "демократия" с ведома и разрешения министерства полиции. Не следует забывать и то, что требование этой демократии исходило от немецких лож, отказать которым "просвещенное" правительство Александра I едва ли могло, тем более, что сами братья нового союза не скупились на выражение своих верноподданнических чувств.

"Масон должен быть покорным и верным подданным своему государю и отечеству; должен повиноваться гражданским законам и в точности исполнять их. Он не должен принимать участие ни в каких тайных или явных предприятиях, которые могли быть вредными отечеству или государю", гласит параграф 174 "Уложения Великой ложи "Астреи"". Более того, когда масон даже случайно узнавал о "подобном предприятии", он обязан был тут же известить о том правительство, "как законы повелевают" [802]. Важно отметить и то, что открытие новых лож также предполагалось "с ведения и дозволения правительства" [803].

В пику Великой провинциальной ложе, в мастерских которой процветала мистика, мастерские Великой ложи "Астреи" обязывались "не иметь в предмете работ своих изысканий сверхъестественных таинств, не следовать правилам так называемых иллюминатов и мистиков, неже алхимистов, убегать всех подобных несообразностей с естественным и положительным законом и, наконец, не стараться о восстановлении древних рыцарских орденов" [804].

Основным принципом работ нового союза провозглашался последовательный, говоря современным языком, демократизм: "равенство в правах представителей общества" в распоряжении масонскими работами. Особенно большое значение имело заявленная в "Уложении" терпимость Великой ложи "Астреи" к различного рода масонским системам. Провозгласив свою приверженность так называемому иоанновскому масонству трех первых степеней, сама Великая ложа "Астрея"

декларировала вместе с тем терпеть в своих рядах и инакомыслящих братьев.

"Каждая из лож, состоящих под управлением Великой ложи "Астреи" или впредь имеющих присоединиться к оной, " читаем мы в "Уложении", - может работать по избранной ею системе" [805].

Контраст с порядками, царившими в мастерских Великой провинциальной ложи (мистика и авторитаризм) - разительный. Это-то и дало повод некоторым исследователям без должных на то оснований, как представляется автору этих строк, объявить союз Великой ложи "Астреи" "очагом прогресса", который, якобы, поставил во главу угла свое служение - идеям демократии" [806].

Ближе к истине здесь все же американский профессор из Иллинойского университета Г.Лейтон [807], убедительно показавший, что при наличии в мастерских союза Великой ложи "Астреи" прогрессивных элементов большинство в нем составляли все же люди как правило консервативных убеждений, не помышлявшие ни о каком преобразовании тогдашнего общественного строя России. Демократизм и либерализм братьев-масонов из Великой ложи "Астреи"

был, таким образом, весьма и весьма относительным и во многом носил формальный, показной характер.

Глава 10.

"Охранители" и "либералы" в русском масонстве после 1815 года. Запрещение масонских лож в России как результат "либеральной революции" в масонстве середины 1810-х гг.

12 декабря 1817 года от Рождества Христова или "Лета Истинного Света 5817 в 12 день X-го месяца" по календарю масонскому руководители двух соперничающих масонских союзов подписали, наконец, уже давно ожидавшийся братьями "Акт взаимных отношений двух Великих лож на Востоке Санкт-Петербурга" [808].

Это не было, однако, как может показаться, заключение перемирия между двумя противоборствующими масонскими союзами. Нет, война между ними продолжалась.

Но вестись с этого времени она должна была уже в определенных, цивилизованных и строго согласованных формах. Наиболее важной с этой точки зрения была 4-я статья достигнутого соглашения, определявшая условия и порядок перехода братьев "из под управления одной великой ложи под начальство другой". Непременным условием такого перехода всей ложи на сторону противника было требование "чтобы намеревающаяся о том ложа составила протокол за подписанием больше половины наличествующих действительных ее членов мастерской степени и доставила бы оный в Великую ложу, коей принадлежит, за месяц" [809].

Заслуживает внимания и третий пункт 1-й статьи "Акта взаимных отношений", где оба союза единодушно заявили о том, что не намерены "признавать в России никакой такой ложи законною, которая получит конституцию или учреждена будет от какого-нибудь иностранного Востока или иностранной Великой ложи"

[810].

Великая провинциальная ложа насчитывала к этому времени в своих рядах всего только шесть лож: "Елизаветы к добродетели" (Санкт-Петербург) во главе с Сергеем Ланским, "Трех светил" (Санкт-Петербург) во главе с Иваном Евреиновым, "Дубовой долины к верности" (Санкт-Петербург) во главе с управляющим мастером Христианом Уттехтом (это была немецкая ложа), "Северных друзей"

(Санкт-Петербург) - управляющий мастер Федор Гернгросс, "Северной звезды"

(Вологда), представителем которой в Санкт-Петербурге был Сергей Ланской и "Трех добродетелей" (Санкт-Петербург) - второй великий надзиратель князь Павел Лопухин. Кроме того, среди мастерских Великой провинциальной ложи было, как уже отмечалось, еще несколько так называемых шотландских лож, учрежденных для братьев - обладателей высших степеней в ордене. Наиболее влиятельной из них была ложа "Александра - Златого льва" во главе с Сергеем Ланским (великий мастер). Должность наместного мастера в ней занимал с 1818 года Андрей Римский-Корсаков. Среди наиболее деятельных членов ее - Иван Мельников, Александр Дмитриев-Мамонов, П.Кайсаров, Ф.Рунич [811].

Из рядовых лож наибольшую активность проявляла ложа "Елизаветы к добродетели"

во главе с Сергеем Ланским (куда входили Андрей Римский-Корсаков, Роман Шулепников, Яков Скорятин) и "Трех светил" (Иван Евреинов, Петр Рубец, Гавриил Апухтин). Привлекательность союза в глазах масонской братии продолжала, тем не менее, падать. В 1818 году из него ушло большинство будущих декабристов, либо убедившихся в невозможности подчинить мастерские этого союза своим целям, либо переведенных (большинство из них были люди военные) на новые места службы. Дело дошло до того, что заколебался и сам руководитель Великой провинциальной ложи и Великий префект Капитула Феникса А.А.Жеребцов, давший ни с чем не сообразное разрешение на переход в "Астрею" ложи "Северных друзей" [812].