Солнце встает над селом Дзауга (СИ)

Адвокат высокомерно усмехнулся и положил какие-то бумаги на стол судьи.

-Вот справки, в которых указаны все ваши доходы. Глядя на эти цифры, нетрудно сделать заключение, о вашем материальном положении, как о крайне-стесненном.

Он вдруг резко, эффектно, как профессиональный шоумен обернулся к ней. Глаза его сверкнули.

-Вы – молодая девушка… - гипнотически затараторил он голосом змея- искусителя. Брови его взмыли вверх, стекла очков маняще поблескивали. – А вокруг столько соблазнов… Столько красивых вещей… Тяжело, ни правда ли?

Инга молчала.

-Вы знали, насколько обеспеченными людьми являются мои подзащитные? – оглушил он ее.

Она в ужасе подняла глаза. Ну и ну! Он что, пытается обвинить ее в вымогательстве, что ли?

-Меня это абсолютно не волнует, - выдавила она сквозь зубы, еле сдерживая злость.

-По крайней мере, думаю, вам известно, что Габараев Тимур – мальчик из достаточно зажиточной семьи, не так ли?

«Мальчик из зажиточной семьи» - ее передернуло – «Мразь зажравшаяся»!

-Да, я знаю это.

-Громче, пожалуйста.

-Да.

Он заговорчески улыбнулся, обращаясь с вопросом скорее к судье, чем к ней:

-В таком случае… - понимающе зашептал он -  Если вы так нуждались в деньгах, не могло ли у вас возникнуть мысли…

-Не могло! – взвыла Инга и двинула кулаком по столешнице – Не смейте переворачивать все с ног на голову! Эти скоты меня изнасиловали! Изнасиловали!!! Вы понимаете, что это значит?!!

Адвокат просиял.

-Побольше уважения к суду, прошу вас. Ведите себя спокойнее.

Инга осеклась и прикусила губу. Нужно держать себя в руках.

-Прошу прощения.

Баллаев, молниеносно перевоплотившись, деловито кашлянул в кулак.

-Инга Владимировна, расскажите, когда погибли ваши родители?

Она опустила голову, чувствуя, как снова начинает ныть старая привычная рана в груди.

-В 92-м году во время осетино-ингушского конфликта, - отчеканил ее глухой голос.

-Вам тогда было?...

-Тринадцать лет.

-Тринадцать лет! – Баллаев обернулся к судье с грацией классического танцора – Именно тот возраст, когда начинают формироваться моральные устои человека. Ребенок в этом возрасте, как никогда, подвержен тлетворному влиянию среды. Именно близкий человек должен в этот период помочь подростку разобраться в том, что есть истинные ценности и направить на дорогу принципов, морали и человеческого достоинства. Такого человека не оказалось рядом с этой девочкой, и она покатилась, как говорится, по пути наименьшего сопротивления. Это большая трагедия для девочки – оказаться в такой сложный момент без главного друга и наставника, без матери, которая объяснила бы ей сущность понятия женщина, рассказала бы, что такое целомудрие… Но тринадцатилетняя Инга оказалась предоставлена сама себе, так?

-Нет, не так!

-Не так? – он улыбнулся ей всезнающей улыбкой – А как было? Расскажите, вас воспитывали родственники?

-Нет. У меня не осталось толком… Нормальных родственников. Меня воспитывали наши соседи.

-Ах, соседи! – фальшиво спохватился он и тут же залязгал как робот: – Вы были шестым ребенком в этой семье! Что уж там говорить, если они даже не прописали вас в своем доме, даже не потрудились толком оформить документы на удочерение. У родителей, наверно, было совсем мало времени. По крайней мере, на вас!

Инга почувствовала, как затрясся ее подбородок. Самое ужасное то, что этот человек говорил правду.

-Никто эту девочку не контролировал, - давил ее адвокат, как медленно, наслаждаясь хрустом, раздавливают жука – Мы, естественно, можем лишь догадываться о том, какую жизнь она вела, тем более что нам указывают на это некоторые факты из ее биографии, - он распахнул смертоносную папку – В восьмом классе Бутаева Инга была исключена из школы за… хулиганство! Да, да! Эту милую, невинную девочку выгоняют из школы за хулиганство.

Инга отвернулась и закрыла глаза. Вот это да! Этого она не предусмотрела. Вот, значит, как они работают. Сейчас обольют ее грязью с ног до головы, выволокут все гнусные лживые справки из ее прошлого и выставят полной мразью. Не погнушались даже приплести ее родителей.

Сергей Сосланович несколько минут увлеченно зачитывал порочащие ее отзывы из школы и отрывки из ее характеристики, в которых наиболее полно раскрывалась ее аморальная сущность.

Народ в зале был под великим впечатлением. Инге показалось, что на нее сейчас посыплются плевки со всех сторон.

Баллаев с плохо скрываемым триумфом повернулся к подзащитным.

-Вы только посмотрите на этих ребят, - он указал на них коммерческим жестом – Настоящие орлы! Красавцы! Один лучше другого! Любой студент университета, любой человек, знающий их, подтвердит вам, каким успехом они пользовались у противоположного пола. Неужели вы поверите, что таким парням нужно было идти на преступление, прибегать к насилию, чтобы провести время с девушками? Нет, они никого не насиловали! В чем же мы их обвиняем? В том, что является самой естественной вещью для их возраста. Все мы были молоды. Это обыкновенные, нормальные, здоровые парни. Им просто понадобились девушки на одну ночь, и не составило труда таковых найти: это оказалась Инга и ее подружка, о которой она сама упоминала. Заметьте, что у второй девушки почему-то не возникло мысли обращаться в суд!!! Потому что обвинения, выдвинутые Бутаевой – абсурдны, и кроется за ними совершенно другое. У меня есть свидетели, жители близлежащих домов, которые подтвердят, что девушки совершенно добровольно садились в машину. Странно, и это при том, что истица утверждает, будто она не знала, кому принадлежит данный автомобиль. Так что, не знаю, кого мы тут должны обвинять: этих мальчишек за их естественные слабости, или эту якобы потерпевшую за ее циничную ложь. Можно, конечно, посочувствовать ей за ее тяжелую юность, но ничто не дает ей права обращаться с людьми и с законом подобным образом.

Зал угрожающе зашуршал.

Инга повернула голову и припечатала взглядом обвинителя. Значит, у защиты есть свидетели, которые видели, как она и Марина прыгали к этим ангелам в машину! А почему же у них нет свидетелей, которые бы рассказали, как Марина валялась на тротуаре, а один из «орлов» пинал ее ногами, как она, Инга металась по улице и звала на помощь, как Атар заволакивал ее за волосы в машину? Или этого всего не было? Или это плод ее больной извращенной фантазии?

Дальше все развивалось по отполированному сценарию. Инга наблюдала за всем со своего почетного места, и тысяча противоречивых чувств раздирала ее изнутри. Если бы у нее была с собой ракетная установка, она бы разнесла весь этот цирк ко всем чертям. Если бы у нее была веревка, она не задумываясь вздернулась на центральной люстре. Если бы у нее был велик, она бы вскочила на него и неслась, неслась, растворяясь в ослепительном блеске кавказского солнца, вдыхая бешеный ветер свободы, крутила бы, крутила педали, пересекая поля, сминая горы, выпуская кишки всему живому; она сумела бы умотать далеко-далеко отсюда, она сумела бы где-нибудь быть счастливой!