Большевики и левые эсеры (Октябрь 1917 - июль 1918)

Вскоре после начала наступления большевистских частей Попов попробовал уладить конфликт мирным путем. Комиссар латышской дивизии доносил в связи с этим Троцкому:

"Только что к нам в дивизию по телефону сообщили, что четыре делегата из отряда Попова идут к нам выяснить положение. Они говорят, что большинство их стоит на платформе советской власти и для них совершенно неясны и непонятны причины восстания. Просим придти к нам, чтобы совместно переговорить с ними". Когда матросская делегация из отряда Попова прибыла в штаб латышской дивизии и заявила, что отряд стоит "за советскую власть во главе с Лениным",112 из штаба запросили мнение Вацетиса, но Вацетис приказал парламентеров прогнать.

Попытки урегулировать конфликт мирным путем, однако, не прекращались. Первоначально Троцкий и Ленин склонялись к тому, чтобы не расправляться с левыми эсерами слишком жестоко. И несмотря на то, что Вацетисом были сделаны последние приготовления к артобстрелу и атаке, Склянский, по поручению Троцкого и с согласия Ленина, начал переговоры с левыми эсерами. Их вел вышедший из особняка Морозова Саблин. Большевики предъявили левым эсерам ультиматум, срок которого истекал в 11.30. Обсуждавший в особняке Морозова условия ультиматума ЦК ПЛСР решил не капитулировать, а начать отступление. Именно в этот момент Склянский и приказал командиру батареи латышских стрелков Э.П. Берзину начать обстрел занятых левыми эсерами зданий. Как и предполагалось, обстрел производился прямой наводкой с двухсотметрового расстояния. Берзин пишет:

"В первые несколько минут нами было выпущено по обоим домам 16 снарядов с замедлителями, которые великолепно пробивали стены и разрывались внутри... Всего было выпущено по мятежникам 55--60 снарядов. Прекратились ответные винтовочные выстрелы со стороны левых эсеров..."113

Удивительнее всего, что и во время обстрела левые эсеры пытались вести переговоры. Два человека из отряда Попова явились к Петерсону, заявили, что они коммунисты, что "большинство отряда против этой авантюры", и просили большевиков, чтобы те "отправили своего делегата разъяснить им, из-за чего происходит обстрел". Большевики же в ответ одного делегата арестовали, а второго отправили назад, чтобы передал "мятежникам" требование о сдаче.114

О находившихся у левых эсеров заложниках, в том числе и о Дзержинском, большевики в этот момент не думали, даже пошли на расстрел зданий прямой наводкой, хотя при этом был риск, что погибнет кто-нибудь из арестованных большевиков.115 Но никто из большевиков не погиб, и даже не был ранен. Дзержинский вышел сухим из воды. Несколькими часами позже он докладывал об артобстреле на "импровизированном заседании Совнаркома":

"...Вдруг раздался страшный грохот и треск. Дом зашатался. На нас посыпалась штукатурка с потолка и карнизов, разбились стекла, дверь отворилась и повисла. Мы вскочили. По нашему дому трахнул артиллерийский снаряд. Суматоха началась отчаянная. Все повскакали и кричали, ничего не соображая. Кто хватался за ружье, кто бросал его; все метались, били рамы, выпрыгивали из окон. Я вышел в соседнюю комнату и подумал: "Надо сейчас уходить". Мы вошли в комнату, где не было полстены; через эту пробоину мы выскочили на улицу, замешались в толпе и быстро скрылись, вскоре достигнув расположения наших войск".116

Через 15--20 минут после начала артиллерийского обстрела Дзержинский уже находился среди артиллеристов латышского дивизиона. Жертв было мало. Латыши потеряли одного убитым

и троих ранеными. В отряде Попова в результате артобстрела было убито 14 человек и ранено 40. И эти ничтожные потери вновь указывали на то, что большевики подавили "восстание", которого не было.117

7 июля, независимо от участия в "восстании", левые эсеры

арестовывались во всем городе на основании приказа специально

созданной для разгрома ПЛСР Чрезвычайной пятерки, в которую,

вероятно, входили Ленин, Троцкий, Свердлов, Подвойский и

Муралов. В войска рассылались политические комиссары из

числа большевиков, образовывались революционные комите

ты. В полдень 7 июля все было кончено: Вацетис по телефону

известил Ленина о том, что левые эсеры разбиты и бегут к

Курскому вокзалу. Вацетис был награжден за свои старания:

Троцкий вручил ему пакет с деньгами. И поблагодарил двусмы

сленно: "Вы разгромили одну из самых больших политических

комбинаций и не знаете, кого вы громили".

Примерно в час дня 7 июля Ленин отдал первые распоряжения об арестах разбегавшихся левых эсеров. Ленин требовал

"обратить особое внимание на район Курского вокзала, а затем на все прочие вокзалы,.. организовать как можно больше отрядов, чтобы не пропустить ни одного из бегущих. Арестованных не выпускать без тройной проверки и полного удостоверения в непричастности к мятежу". А Бонч-Бруевич вспоминал позднее, что все "лучшие силы ВЧК были направлены не обыски всех квартир, где только можно было предположить, что эсеры могли ночевать".118

К двум часам дня все очаги сопротивления отступавших левых эсеров были подавлены. Победители-латыши собрались около помещения ВЧК. Туда же приехал Ленин. А еще через час стало известно, что планы Ленина по преследованию разбегавшихся "мятежников" провалились, так как "войска нашли в складах ВЧК большие запасы продовольствия, которое разобрали, и

отправились по домам .119

В 4 часа дня Совнарком объявил населению, что

"восстание левых эсеров в Москве ликвидировано. Левоэсеровские отряды... обратились в ...бегство. Отдано распоряжение об аресте и разоружении всех

левоэсеровских отрядов, и прежде всего об аресте всех членов Центрального Комитета партии левых эсеров".122 Общее число арестованных достигло в Москве 444 человек.123 Когда вечером 7 июля Мальков доложил Ленину о результатах операции по преследованию левых эсеров, Ленин, по словам Малькова, выслушал доклад внимательно, но как-то спокойно, без особого интереса. "Было очевидно, что для него левоэсеровский мятеж уже прошлое".124

7 июля приказом члена президиума Моссовета Фельдмана

всех левых эсеров, занимавших ответственные посты, сместили

и заменили большевиками.125 В тот же день СНК образовал

особую следственную комиссию в составе наркома юстиции

П. И. Стучки, члена ВЦИК и члена следственного отдела Рев

трибунала при ВЦИК В. Э. Кингисеппа и председателя Казанского

Совета и делегата Пятого съезда Я. С. Шейнкмана.126 Следователем

комиссии назначалась Розмирович.127 В комиссию поступали

все документы и материалы, относившиеся к событиям 6--7

июля, а также сведения об арестах. Освобождение арестованных

производилось лишь с ведома комиссии.128 Отдельная комиссия

была создана приказом Троцкого для "расследования поведения

частей московского гарнизона".129

В пригородах Москвы и городах Московской губернии

Ленин приказал задерживать "всех подозрительных, устанав

ливая в каждом отдельном случае принадлежность или непри

надлежность к мятежникам", а о всех арестованных сообщать

в ВЧК130 -- ту самую, которую только что расформировали по

приказу Ленина--Троцкого. Кроме того, еще в ночь на 7 июля

Ленин дал указание "о проведении мероприятий по предотвраще

нию выступлений в войсках в поддержку мятежа".131 Так, в

телеграмме, посланной в час ночи 7 июля в Царицын Сталину,

Ленин писал:

"Левые эсеры... начали восстание против нас. Мы ликвидировали [его] сегодня же ночью беспощадно... У нас заложниками сотни левых эсеров. Повсюду необходимо подавить беспощадно этих жалких и истеричных авантюристов ... Итак, будьте беспощадны против левых эсеров и извещайте чаще".132

Через два часа Сталин ответил: "...Что касается истеричных -- будьте уверены, у нас рука не дрогнет. С врагами будем действовать по-вражески".133 Как пишет А.Авторханов,

"у Сталина не только не дрогнула рука, но, пользуясь полномочиями Ленина, он развернул такую вакханалию террора в Царицыне, что похоронная команда чекистов не успевала закапывать жертвы расстрельной команды .134